Александр Рубан - Белый слон

• Название: Белый слон
• Автор: Александр Рубан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-7921-0072-1

Ветеран-миротворец из нашего ближайшего будущего, видящий незапрограммированные сны. Из сборника «Сон войны».

---

Ответ у меня уже был сформулирован, и я ответил:

— Я офицер. Я получил повестку. Наконец, я женат и люблю жену. А на неё будут показывать пальцем и говорить: вот идёт жена дезертира!

«Неправда!» — сказала она глазами и повторила голосом:

— Неправда!

— Что именно? — уточнил я.

«Почти всё» — глазами. И голосом: — Почти всё.

Да, может быть, и так, подумал я, вспомнив белого слона и звёздочки на барьере. Но я обязан считать себя офицером, и повестка была — со всеми вытекающими. Остальное неважно.

Я повернул руку и посмотрел на часы. Тринадцать тридцать восемь остаётся меньше семи минут. И ещё добежать.

— Тебе что-то известно?.. — я продолжал держать концы её шали. (Женщин с такими глазами надо сжигать на кострах.) — Ты что-то знаешь об этом деле?

Подъехала конка и, скрипя рессорами и тормозами, остановилась. Она была почти пуста. Это была частная конка, и садились в неё неохотно, потому что из двух лошадей, запряжённых цугом, лишь одна была здоровая — вторым был «пегасик». Такая пара может понести.

— Знаешь или нет?

«Знаю. Всё». — И голосом: — Всё о тебе.

— Тогда расскажи. — Я снова посмотрел на часы.

Хозяин конки уговаривал толпу: «Смирнёхоньки — из одной кормушки едят, садитеся, господа, не бойтеся, у меня баба на что трусиха, а что ни воскресный день — на базар катаю…»

— Ты не услышишь, — сказала Хельга. — Ты сейчас глухой.

Она мягко отстранилась от меня, стянула шаль на плечи и, подойдя к «пегасику», стала чесать ему за лопаткой, там, где росло рудиментарное крылышко. Уродец по-птичьи закинул голову на спину, зажмурился и звонко застонал.

— Хельга!.. — я снова посмотрел на часы. — Понимаешь, ещё четыре минуты, и я дезертир. Скажи мне хоть что-нибудь. Хотя бы на прощанье.

— Беги… — сказала она, не оборачиваясь и продолжая почёсывать. Расквась им физиономии — юношам, которые смеялись над тобой. Они тебе сочувствовали и завидовали, но ведь смеялись! Ты разгневан праведно, беги. Убей кого-нибудь. Служивого, отпустившего тебя попрощаться: он тоже смеялся. Отними у него оружие и убей. — Хельга взглянула на меня через плечо. Её глаза говорили совсем другое — но я не мог разобрать, что именно. Вот зачем ты решил вернуться. Все остальные причины ты придумал потом.

— Нет, не придумал! Вспомнил!.. Ты почти заставила меня забыть, но я вспомнил!

«Ласковый, господа, — вещал возница, — гляньте, какой ласковый, с любой животиной душа в душу, барышня красивая и та не боится, а вы чего же…» — Конка постепенно заполнялась.

Хельга отошла от «пегасика» (он шумно вздохнул и свесил голову, кося на неё влажным голубым глазом) и снова подошла ко мне вплотную. Взяла меня за запястья и, оттянув их книзу, прижала к своим бёдрам.

Глаза в глаза и губы в губы.

— Ты просил: на прощанье, — сказала она. (А глазами…) — Это было на прощанье. — (…глазами она говорила…) — Виктор, я не хочу с тобой прощаться! — (…то же самое!)

Мне стало трудно дышать.

— Зина предлагала тебе остаться на чай, — объявила Хельга. Предлагала?

«Да», — ответил я. (Глазами. Говорить я ещё не мог.)

— А знаешь, зачем?

«М-м… нет. А что?» — Я повёл плечом.

— Она хотела, чтобы ты отсиделся у них в «удобствах».

Я подумал.

«Возможно. Но, видишь ли, я…»

— Вижу: ты бы не стал этого делать. Ни за что. Для тебя естественнее бежать, чем прятаться, и естественнее драться, чем бежать.

— Ты мне льстишь, — сказал я (наконец-то словами).

— Нет — и ты это знаешь. Не перебивай… Для тебя самое естественное драка. Юношей много, а ты один. Служивый вооружён. Лучше смерть в глупой драке, чем дезертирство. Или чем ТУДА… Правильно? Ты — это задумал?

— Ты — ведьма! — Я дёрнулся, но Хельга крепко держала мои запястья.

— Колдунья. Это больше, чем ведьма, но бесполезней. Так значит, я права?

— Я тоже!

— Нет! — (И глазами: «Нет!») — Но это долго объяснять, а коротко ты не услышишь. — Хельга нервно мяла руками мои запястья и даже кривила губы от огорчения: так ей хотелось, чтобы я услышал, и так она была уверена, что не смогу…

— Ну а вдруг? — я заставил себя улыбнуться. — Попробуй. — Я снова хотел посмотреть на часы, но Хельга не отпустила мою руку, сжав её ещё крепче.

— Хорошо, я попробую… — (Глаза в глаза).

— Повестки не было, Виктор! — (Глазами то же самое).

Я подумал. Думать, собственно, было не о чём, но я честно подумал. Мы стояли всё так же вплотную, мои руки у неё на бёдрах. У неё были зелёные глаза, а в глазах — ожидание и надежда.

— Нет, — сказал я с сожалением. — Повестка была… Другое дело, что она, может быть…

— Вот видишь? Ты не услышал.

— Подожди, Хельга! Дай мне договорить. Я хотел сказать, что повестка могла быть инспирирована ИМИ — но это ничего не меняет. Повестку подписал мой командир. Лично, своей рукой. Я обязан явиться — и вовремя. Если я опоздаю хотя бы на полминуты, я буду дезертир.

Хельга резко подняла моё левое запястье к лицу и разжала пальцы:

— Ты дезертир.

А глазами: «Ты спасен!..» — и ещё что-то, чего я уже не услышал. Было тринадцать сорок пять. С секундами.

Я оглянулся на штаб. Две минуты бегом. Ну полторы, если очень постараюсь… Поздно.

Ведьма! Так заговорить зубы.

И сам хорош: побежал за юбкой…

Я попытался что-нибудь быстро придумать. Вахта закрыта, военная дисциплина вступила в силу… А если мимо? Там, где лестница — картон вместо стёкол. И на первом этаже, кажется, тоже. Засиделся в кабинке: понос, господа! Или запор. Но — в штабе, в штабе, а не в бегах… А объясняться надо в присутствии этого хама («стал-мандал»), он засмеётся, и — в торец. И — понеслась… Нет, господин капитан, поздно: всех уже погнали в 14-й. Или ТУДА.

Поздно.

Ох, перестарался ты, Витенька, вживаясь в роль дезертира. До полного перевоплощения. До бесповоротного.

Бѣдный бѣглый бѣлый слонъ…

Конка уже ушла по направлению к центру города. Полнёхонькая — но толпы на остановке почти не убавилось… Хельга о чём-то спрашивала глазами — я не слышал. Отстранил, прощально сжав её плечики, отвернулся и побрёл в ту же сторону, куда ушла конка. Вообще-то, мне нужно было обратно, но получилось естественнее — туда. Сжать её плечики, отвернуться и уйти.

Дезертир. Беглец. Боевой офицер… «Вы Хельгина добыча, а не наша», сказала красивая. Что она имела в виду?

Я обхватил плечи руками — было промозгло, и октябрьское солнце уже не грело, а мой пуховик остался в штабе. Вернуться? Это никогда не поздно. Ещё немножко поживу, помёрзну.

То есть, солнце-то грело, но не меня: я последнее время что-то стал мёрзнуть. Все мы, кто после Парамушира, какие-то мерзляки стали Помазанник, вон, и в штабе ватник не снял.

Шагов через двадцать у меня в голове что-то забрезжило. Что-то вроде надежды. Я ведь нигде в штабе не отметился — ни в приёмной, ни тем более, ТАМ, а на вахте ещё никого не было. Надо предупредить Нику: если спросят, пускай говорит, что мы этой ночью не спали. Да нет, её не будут спрашивать. Спросят меня. Что вы, господа ОТТУДА, я не видел никакой трансляции, даже личного сна не видел, потому что не спал. Ни я не спал, ни супруга моя не спала… Повестка? Святые сновидцы, кто же мог знать? Выходит, я прободрствовал повестку? Вот это ой… То есть, как: почему не спали? Экие вы, право, недогадливые, господа ОТТУДА! Чем занимаются ночью супруги, когда не спят? Вот и мы тем же… Словом, такая вот линия поведения на допросе. Дальше. Кто меня видел в штабе? Чижик-пыжик — но ему я даже не представился, настолько был взбешён. Самохвалов — он сам меня предупредил (о чём?), значит, не выдаст. Девочки… Девочкам я представился, но они скорее с Хельгой заодно, чем с НИМИ. Больше никто не видел, даже Помазанник. Это хорошо, что он меня не видел. Ещё месяц назад я был бы уверен в нём, но этот месяц он провёл в «Ключах». А там люди меняются. Для того и «Ключи», чтобы людей менять. Ну, а для дежурного офицера я — просто «лопух»-первосрочник. Ветераны пораньше приходят, чтобы воспользоваться льготой и покалякать с командиром о личных делах, и все ветераны ТАМ… Пуховик! Мой пуховик висит в гардеробе штаба… А почему он, собственно, мой? Жалко: хороший пуховик и почти новый. Но не мой. Я там нигде не отметился.

И всё. Транслируйте повторную повестку, полковник Включенной: первую я прободрствовал. Белыми нитками шито — ан не порвёшь!

Я бодро повернул обратно и столкнулся с Хельгой.

— Погоня будет? — спросила она без предисловий.

— А зачем? — я усмехнулся, снова обхватил плечи руками и стал приплясывать. — Куда я денусь?

— Дезертиров расстреливают?

— Не сразу. — Мне было весело. Тоже мне ведьма, ни черта не знает! Через неделю будет новая повестка: на тот случай если я не спал и не видел трансляцию первой. Вот ежели опять не явлюсь, тогда — да, очень даже возможно.