Борис Изюмский - Алые погоны. Книга вторая

• Название: Алые погоны. Книга вторая
• Автор: Борис Изюмский
• Издательство: Ростовское областное книгоиздательство
• Жанр: Детская проза
• Год: 1950

Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.

Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».

В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».

Повесть была написана в 1948–1954 г.г. Здесь представлена ранняя версия второй книги повести, вышедшая в 1950 году в Ростовском книжном издательстве.

---

— Выздоравливай!

Когда все ушли, Пашков развернул сверток, там были конфеты. Его любимые — лимонные.

* * *

Артем, солидно подходил к остановке в тот момент, когда трамвай тронулся и какая-то женщина в сером пальто и серой шляпе яростно втискивалась с подножки в дверь заднего вагона, подталкивая снизу вверх плечом гражданина с кошолкой. Артем увидел, — женщина в сером что-то уронила, он крикнул:

— Обронили, обронили! — но было уже поздно. Трамвай ушел. Каменюка поднял белые, лайковые перчатки и с любопытством начал их разглядывать. Красивые, верно, дорогие. Он надел на руку — самый раз, будто для него изготовлены. А сверху рубчики, Каменюка представил, как придет сейчас, в училище и будет козырять всем рукой в лайковой перчатке. Ни у кого таких нет! Но немедленно возникла мысль: «Нечестно… Надо найти женщину… отдать. Она тогда об училище хорошо подумает»., Артем стал перебирать возможные планы действий: догнать трамвай троллейбусом… дать объявление в газете… отнести находку, в трамвайный парк… Нет, все это не подходит. Артем достал из кармана небольшой блокнот. В нем были даты по истории, — любимому, после военного дела, предмету Каменюки, — афоризмы Суворова, таблица условных топографических знаков. Каменюка вырвал чистый лист и старательно написал печатными буквами: «Утерявшего на этой остановке вещь просят зайти в Суворовское училище».

Теперь надо было придумать, как прикрепить записку к столбу. В это время из трамвая, остановившегося на противоположной стороне, вышла женщина в сером пальто. Она была растрепана и расстроена. Подойдя к остановке, близоруко опустив голову, начала ходить вокруг: «Будто окурки ищет», — снисходительно подумал Каменюка и, подойдя к ней, вежливо спросил, желая продлить минуту торжества:

— Разрешите узнать, что вы ищете?

— Перчатки… белые, — огорченно сказала женщина, подняв голову.

— Пожалуйста, — великодушно протянул ей перчатки Каменюка. — Я хотел дать объявление, — пояснил он, показывая на бумажку.

Женщина начала благодарить.

— А я думала: конечно, не найду… Если кто и поднимет — унесет… Я, знаете, на почте работаю… Вот спасибо…

Артем с достоинством козырнул и неторопливо пошел от остановки — решил пройтись пешком,

ГЛАВА XXVI ЭКЗАМЕНЫ

… В празднично убранном актовом зале, за отдельными, небольшими столиками, сидят выпускники. Бледен и сосредоточен Гербов, нервно покусывает нижнюю губу Ковалев, проступил румянец на щеках Пашкова. Он прислонил к стене костыль. Опухоль с ноги почти сошла и врачи сказали, что через две недели Геннадий сможет ходить свободно.

Письменная работа по литературе! Решается судьба… Сделай одну ошибку — и все пойдет прахом. Надо взять себя в руки, собрать всю волю и направить ее на то, чтобы написать сочинение как следует. Спокойно, спокойно — все будет хорошо!

Большинство избрало тему: «Нас вырастил Сталин на верность народу»… Темой этой лучше всего можно, передать глубокие сыновьи чувства, бесконечную преданность любимому вождю, слова пойдут от сердца, из глубины души, польются чистым, страстным потоком.

За длинным столом, покрытым зеленым сукном, украшенным цветами, — государственная комиссия. В парадном кителе сдержанный и торжественный генерал. Полковник Зорин приветливым взглядом ободряет выпускников. По правую руку от генерала — представитель областного отдела народного образования, в белой шелковой рубашке, непривычно выделяющейся среди кителей. К нему наклонился, что-то тихо говорит, седой полковник из Управления Суворовскими училищами.

Всего девять человек. Хоть девяносто! Главное — спокойствие и собранность. Все будет хорошо! Должно быть хорошо.

У дверей актового зала крутятся Артем Каменюка и Сенька Самсонов. Минутой позже прибежал запыхавшийся Павлик Авилкин. IIIопотом спросил:

— Пишут?

— Пишут…

И три пары глаз прильнули к щелке в дверях. Ковалев в это время писал: «Я люблю мой народ всей силой своей молодой души. Да и нельзя не любить народ, который дал миру Ленина и Сталина, первый в истории человечества построил социалистическое общество и уверенно идет к коммунизму».

Через час из актового зала вышел полковник Зорин — поговорить по телефону.

Ребята под дверью шарахнулись было в сторону, но тотчас снова доверчиво слетелись:

— Товарищ полковник, как там наши?

— Товарищ полковник, напишут?

У Зорина ласково затеплились глаза:

— Все в порядке! — и, придвинувшись ближе к ребятам, зашептал доверительно: — Завтра товарищ Сталин спросит у нашего главного генерала в Москве; «Ну, как прошли экзамены по литературе у суворовцев?»

Сенька широко раскрыл глаза:

— Через три года и мы писать будем!

— Готовиться надо уже сейчас, — посоветовал Зорин.

— Будьте спокойны, товарищ полковник, — страстно заверил Авилкин, — мы училище не подведем!

* * *

Минут за десять до начала экзаменов в младшей роте, к майору Тутукину подошла пожилая женщина в простеньком платье, с косынкой на голове.

— Мне начальник училища разрешил присутствовать на экзаменах по истории… — деликатно сказала она.

— А вы кто будете? — с ноткой недоверия спросил командир роты.

— Колхозница, — просто ответила женщина и, открыв сумочку, протянула мандат депутата Верховного Совета СССР.

Она именно так просто и сказала — колхозница.

На этот раз, отвечая историю, ребята превзошли самих себя. Они не только безупречно излагали материал, но и усвоили какую-то подкупающую естественную бравость. Так поворачивались, так щелкали каблуками, так вежливо предупреждали: «ответ на вопрос окончен» или спрашивали разрешение начать рассказ, что Алексей Николаевич сидел, довольно потупив глаза.

Знатная гостья держала себя с достоинством, но не чинясь, внимательно, словно изучая, присматривалась к ребятам.

А когда после экзаменов Веденкин воскликнул, потирая руки:

— Ну-с, подсчитаем урожай!

Она понимающе улыбнулась:

— У вас тоже урожай!

И после небольшой паузы удовлетворенно сказала, обращаясь к Беседе:

— Хорошо отвечали… И очень мне понравилось, что они, знаете, мужественные… я такими их и представляла…

Будто оправдываясь, объясняя свое появление в училище, добавила:

— Приехала учиться на курсы председателей колхозов и думаю — дай зайду посмотреть, какая у нас защита растет. Дело-то — народное…

* * *

… Июньская жара. На телеграфных проводах столько стрекоз, что провода кажутся колючими. Всех, кто проходил по училищному двору, тянет в тень четырех братьев-деревьев, их стволы срослись, кроны образуют огромный зеленый купол.

Первыми закончили учебный год младшие роты. Выпускникам оставалось сдать еще четыре предмета, когда во дворе училища появились подводы и автомашины из ближних колхозов — приехали за своими сыновьями и внуками мамы и бабушки.

Ильюша Кошелев и Максим Гурыба — возбужденные, потные, тащат мешки с продуктами из склада, укладывают их на подводы. На каникулы выдают месячный паек, а это — целые горы кульков и банок.

На скамейке, около метеорологической станции, Сеня Самсонов скромно протягивает старшему брату, приехавшему за ним, похвальную грамоту. Внизу золотыми буквами написано: «Тяжело в учении — легко в бою».

— Правильно сказано, — одобрительно говорит Самсонов-старший, внимательно изучая грамоту. Он не спешит с похвалой, а Сене не терпится именно ее услышать.

Павлик Авилкин вьется вокруг бабушки, не знает, куда ее усадить, как успеть все рассказать; «Бабуся, а капитан наш мне сказал: „Вы теперь честный человек — трудились изо всех сил“ и благодарность мне вынес. Бабуся, а дома я, как приеду, сначала в форме ходить буду, в правление пойду, а потом в трусах буду ходить… К дедушке Степану на огороды загляну, расскажу, как мы здесь овощи выращиваем по методу Мичурина…»

— Неужто? — заинтересовывается бабушка. — Это ты мне покажи.

На участке при училище ребята, под руководством майора Кубанцева, преподающего естествознание, проводили опыты с ветвистой пшеницей, выращивали новые плодовые деревья, создали коллекцию картофеля (пятьдесят шесть сортов!), переписывались с учеными. А осенью открывали в училище сельскохозяйственную выставку, приглашая в гости колхозников…

— Это ты мне покажи, — повторила бабушка и любовно посмотрела на Павлика.

Она была в темном жакете, с золотой звездочкой на отвороте, от которой Авилкин не в состоянии был отвести глаза. Сняв с Павлика фуражку, заботливо стерла носовым платком пот с его лба. Ее лицо — в такой же золотой пыльце веснушек, как у внука, только потемнее, — сияло от гордости.

— Пойдем сейчас! — вскакивает Павлик к тянет ее за руку.