Кэтрин Фишер - Скарабей

• Название: Скарабей
• Автор: Кэтрин Фишер
• Издательство: ЗАО "Эгмонт Россия Лтд"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9539-2050-6

Возвратившись из пустыни, Сетис обнаруживает, что над Двуземельем воцарилось безумие. Страна рушиться. Чтобы спасти ее, Мирани и Архон должны совершить последнее, немыслимое путешествие — туда, откуда нет возврата. Спуститься через Девять Врат в Царство Мертвых. И вернуться.

«Скарабей» — завершающий роман удивительной трилогии в жанре «фэнтези».

---

Сотник поспешно опустился на колени, ткнулся лбом в землю. Воины последовали его примеру.

Она смотрела на них сверху вниз. Пришел миг торжествовать победу, но она чувствовала лишь какое-то странное оцепенение, глупую обиду. На Оракул больше никто не нападет. И это почему-то не радовало, а вселяло чуть ли не разочарование.

Рядом с ней встал отец Сетиса.

— Послушай, — прошептал он.

В тишине нарастал какой-то странный звук, еле слышный, далекий ропот, смутный и зловещий.

Старик торопливо протолкался сквозь толпу солдат к краю платформы. Ретия подошла и встала рядом с ним. Они увидели, как из Порта, из Города Мертвых, по белым дорогам через пустыню, из ворот, из домов, развалин, потайных убежищ — отовсюду хлынули люди. Жители Двуземелья сотнями и сотнями устремлялись на Остров.

* * *

Гермия встала.

— Суд окончен, — торжественно заявила она. — Перо поднялось, встает солнце, занимается День Скарабея. Сегодня Ярчайший, Повелитель Скорпионов, Возничий Колесницы Солнца должен благословить народ Оракула. — Она посмотрела на Мирани. — Гласительница раскроет свои уста и провозгласит его волю.

— Но это же ты, — напомнил ей Аргелин. — Ты и есть Гласительница.

— Я? — Ее высокомерный голос на миг дрогнул. Она заколебалась, и в ее лице наконец-то появилось что-то человеческое.

Потом Гермия вышла из своего облика, шагнула к нему, и то, что осталось позади, не имело ни формы, ни очертаний, оно было сплетено из воды, вместо глаз — искры чистого света, вместо волос — темная сырость, платье соткано из бархатистой глади перламутровых раковин.

Царица Дождя бесстрастно взирала на Гермию, бегущую вниз к Аргелину. Улыбнулась, встала — и Мирани в страхе отшатнулась: плеск ее шагов захлестнул их с головой. Царица неторопливо спустилась, подошла к Аргелину, улыбнулась ему, и улыбка ее была холодной, как бездна, глубокой, как морская синева.

— Никто не покидает моих Садов, — произнесла она струящимся голосом. Но даже сейчас он не отступил ни на шаг.

Обняв одной рукой Гермию, он ответил:

— Она вернется со мной.

— Ты настойчив в своих требованиях, человек, который разрушил мои изваяния.

Он заглянул в трепетные огоньки ее глаз.

— Говорят, когда-то ты любила земного человека. Ты должна понимать мои чувства. Я не прошу тебя, богиня, потому что мои просьбы всё равно не тронут тебя. Мы враги, но даже враги могут быть милосердны к побежденным. Я умоляю тебя, госпожа. Я, Аргелин, умоляю: верни ей жизнь.

Медленно, будто превозмогая боль, он опустился на колени и коснулся лбом мокрых камней.

Царица не сводила с него глаз. Потом сказала:

— Ты возьмешь с собой вот это.

Из трепещущих складок подернутого рябью платья она достала небольшую фигурку, вырезанную из слоновой кости, и вложила ему в руку. Мирани успела разглядеть ее: это было изображение самой Царицы, с широко распростертыми руками, в тунике, блестящей от воды, украшенной хрустальными каплями.

— Я хочу, чтобы мои статуи опять высились над Портом. Что же касается женщины, которую ты, по твоим словам, любишь, то пусть она идет за тобой. Она всегда будет рядом. Ты сделаешь шаг — она будет следовать за тобой при каждом твоем движении. Ты протянешь к ней руку — и она протянет руку к тебе. Но не оглядывайся, не старайся увидеть ее, не поворачивай головы, ибо того, кто во второй раз заглянет в темную страну мертвых, настигнет мое возмездие.

Она отстранила руку; с ее пальцев упали мелкие капли воды.

Аргелин поднял голову, с изумлением глядя на нее. А Царица Дождя подошла к весам, сняла с чаши золотой солнечный диск и протянула его Мирани. Девушка с неохотой подошла и взяла его. Чуть тепловатый, идеально гладкий.

Царица Дождя склонилась к ней.

— Когда тебя сделали Гласительницей, ты так и не узнала тайного имени Бога. Теперь я открою его тебе.

Взглянув на Алексоса, который стоял и смотрел, как скачет прочь лягушка, она прошептала Мирани на ухо тайные слоги, не похожие ни на одно слово. Эти звуки были прохладными и ничего не означали, и все-таки Мирани, услышав их, содрогнулась; они впитались в нее, и в тот же миг ее захлестнуло такое счастье, что она рассмеялась, не зная почему, а Алексос подошел, взял ее за руки, закружил, стал смеяться вместе с ней.

— Теперь займемся тобой, — сказала Царица Орфету. — Какой дар я могу преподнести тому, кто испил из Колодца?

— Никакого, госпожа, — гордо ответил он.

— Разве что вот этот. Вода никогда не утопит тебя. Никогда не утянет в свои глубины. Никакая жидкость больше не завладеет твоей душой.

Ответив на его благодарное ворчание коротким кивком, она поднялась по ступеням и села на трон, чуть склонила голову, распростерла руки.

— Путь Скарабея подходит к концу и в то же время только начинается. Люди ждут вас.

И тут в пышной зелени Садов открылся коридор. Высокий, широкий, расписанный хитроумными узорами. На стенах тянулись изображения, которые они сотни раз видели в росписях гробниц, в храмовых свитках и пергаментах. Бесконечными процессиями шествовали Архоны, принцы, Гласительницы; над головами у них пестрели тексты, в которых их имена были обведены синими с золотом картушами.

Мирани взяла в руки солнечный диск, и он засиял потаенным светом.

Аргелин поглядел на диск, потом встал на ноги.

— Ты даешь мне слово?

Царица ответила:

— Боги выполняют свои обещания.

Он схватил Гермию за руку.

— Я буду ждать тебя возле Оракула.

Она улыбнулась.

— Если я приду. Однажды я дала слово, что не позволю тебе использовать меня, и до сих пор держу его.

— Но ты же меня любишь, — настаивал он.

Она приподняла бровь.

— Разве я когда-нибудь это говорила?

— Гермия, когда же ты перестанешь мучить меня? — Он взял ее за руку, медленно поцеловал, потом повернулся и вошел в разрисованную дверь.

Орфет позвал:

— Архон, ты идешь?

Алексос обернулся к Царице Дождя, подбоченился и улыбнулся ей; она мокрыми пальцами взяла его за подбородок.

— Будь осторожен с людьми, Ярчайший. Они накажут тебя за наивность.

Он кивнул.

«Но они моя мечта, госпожа, мое приключение».

Он легко сбежал по лестнице к Орфету; потом, оглянувшись, помахал Царице. Мирани на прощание обвела глазами Сады, чтобы удержать их в памяти. Сладкие запахи, цветущие деревья, бесконечный плеск фонтанов. Потом пошла за Аргелином. Он мрачно шагал впереди, не оборачиваясь, не оглядываясь.

Всего через несколько шагов краски на стенах поблекли. Нарисованные процессии подернулись, будто пылью, зеленой плесенью. Кусками отваливалась штукатурка, унося с собой лица рабов, парадные веера, белых голубей, слова Указания Пути. Коридор пошел вверх, стало темнее, и только лучи солнечного диска озаряли дорогу. Аргелин торопливо шел впереди, Алексос бежал вприпрыжку; за плечом у Мирани, тяжело пыхтя, плелся Орфет. Его тяжелые шаги сотрясали кости и пепел, осыпали штукатурку со стен.

А позади них в коридоре воцарялось молчание.

* * *

У Шакала из рассеченной руки текла кровь, но на полу лежал не он, а поверженный Ингельд.

Вбежав в подземный зал, Сетис услышал разъяренный рев северян. Они съезжали один за одним по громадным цепям, на которых висели чаши весов, и вопили, желая отомстить.

— Он умер?

Шакал едва дышал; Лис выхватил нож и ответил:

— Нет еще.

Сетис снял с Ингельда шлем. У северянина из носа и рта текла кровь; в боку зияла глубокая рана.

Сетис в ужасе обернулся.

— Теперь они перебьют нас всех.

— Сразимся. — Лис швырнул ему нож. — Спина к спине.

Но нападающих было слишком много. Стиснув мокрую от пота рукоять, Сетис понял, что ему пришел конец, что времени уже не осталось, что с минуты на минуту он сам, воочию, увидит Сады Царицы Дождя. В отчаянии он вознес молитву богу, но, не успели последние слова сорваться с его губ, как первый из нападавших рухнул на землю и остался лежать, свернувшись нелепым клубком. Один за другим северяне погружались в глубокий сон; через считанные мгновения остатки военного отряда лежали неподвижно на полу темной пещеры. Откатился и со звоном упал чей-то круглый щит.

Шакал повернул голову. Казалось, что тишина заполнила все пространство, в котором он увидел потрясающую картину.

На трон Тени не падало ни единого лучика света, а на нем сидело воплощение полной темноты, увенчанное короной из ночных теней и паутины. Его голос доносился из-под длиннорылой маски с красными глазами; голос этот был шепотом пыли, скопившейся за века в заброшенных камерах, неторопливым треском рассыпающихся костей. Этот голос принадлежал Креону и в то же время не имел плоти, тихий шелест, ничего не ведающий о времени, о росте, о солнце. Услышав его, Сетис припал к земле от ужаса, а Лис съежился и начал жалобно всхлипывать.