Елена Грушковская - Печальный Лорд

• Название: Печальный Лорд
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— А, они приедут позже, — кивнул Эгмемон.

Теперь лорд Дитмар и Джим засмеялись вместе. Лорд Дитмар поцеловал Джима в висок.

— Да нет, Эгмемон. Они прилетели вместе с нами, и они сейчас здесь, в этом флаере.

— Они что, невидимки? — нахмурился Эгмемон. — Что-то вы загадками говорите, ваша светлость! Не пойму я вас.

Джим сказал:

— Просто они сейчас такие крошечные, что их не видно. А через десять или одиннадцать месяцев вы их увидите и услышите… Да, услышите, когда они заорут на весь дом!

Брови Эгмемона взлетели вверх, на лице расплылась улыбка от уха до уха. До него наконец дошло.

— Ой, ваша светлость!.. Да неужели детишки?!

— Они самые, — улыбнулся лорд Дитмар.

— Ой, радость-то какая! А откуда вы знаете, что двое?

Джим объяснил:

— Доктор просвечивал меня какими-то аппаратами и сказал, что у нас будут двойняшки.

В доме никто не спал. Все домашние вышли встречать лорда Дитмара и Джима, а когда лорд Дитмар объявил радостную новость, восторгам не было конца. Даллена не было: он уже уехал в академию. Лорд Дитмар велел Эннкетину приготовить для них с Джимом ванну:

— Нам надо помыться с дороги. Только не горячую! Джиму в его положении это опасно.

Они сразу же пошли в ванную комнату и расположились там на диванчике, пока Эннкетин готовил ванну. Вдруг осторожно постучал Эгмемон, вошёл с тысячей извинений и сообщил:

— Простите, ваша светлость, там к вам примчались… Его светлость лорд Райвенн со спутником.

Лорд Дитмар встал.

— Джим, ты пока принимай ванну, а я чуть позже к тебе присоединюсь, только встречу лорда Райвенна и Альмагира.

Он вышел. В ванну набиралась вода, пена уже покачивалась на её поверхности, а Эннкетин пробовал рукой температуру воды: она должна была быть лишь чуть тёплой. Он включил ароматический кристалл, и воздух в ванной наполнился благоуханием. Джиму не терпелось залезть в тёплую воду, и он стал сбрасывать одежду. Раздевшись, он подошёл к ванне, оперся на поданную Эннкетином руку и опустил в воду одну ногу.

— Я рад снова видеть вас, — тепло прозвучал возле его уха голос Эннкетина. — Я… Я скучал.

На один миг их взгляды встретились. По спине Джима пробежали мурашки, и он поспешил опуститься в воду по самую шею.

Глаза Эннкетина снова были смиренно потуплены, но он пытался обуздать своё дыхание, которому было тесно в груди, одновременно стараясь сделать это незаметно. Бедняжка еле дышал, как будто его грудь была скована железными обручами, и казалось, он не устоит на ногах, вот-вот повалится замертво на зелёный мрамор. Не выдержав, он выбежал из ванной, чуть не столкнувшись в дверях с лордом Дитмаром.

— Что это с парнем? — удивился тот, подходя к ванне.

— Не знаю, — тихо ответил Джим, поёживаясь от мурашек, пробежавших по его телу и поднявших все волоски на его теле дыбом.

Лорд Дитмар разделся и опустился в ванну, и их с Джимом ноги переплелись в воде. Они поглаживали друг друга руками и тёрли губкой, намыливали друг другу волосы шампунем, потом пошли в душ и целовались под струями воды. Эннкетин куда-то пропал, и платье им подал дворецкий. Одевшись и убрав волосы, Джим с лордом Дитмаром спустились в гостиную, где их ждали лорд Райвенн и Альмагир, которым расторопный Эгмемон уже подал чай.

— Простите, что нагрянули к вам на ночь глядя, — сказал лорд Райвенн. — Но нам не терпелось с вами повидаться.

— Как вы узнали о нашем приезде? — спросил лорд Дитмар.

— Добрые люди доложили, — улыбнулся лорд Райвенн. — А ещё, как сообщили эти люди, у вас есть радостная новость…

— Джим, это правда? — не утерпел Альмагир.

— Да, — смущённо ответил Джим.

— Иди ко мне, детка. — Альмагир раскрыл Джиму объятия.

Джим прижался к его груди, и Альмагир гладил его по волосам и целовал. Сердце Джима вдруг сжалось от пронзительной тоски: Альмагир так напоминал Фалкона, что становилось даже жутко.

— А Илидор? — спросил Джим. — Можно мне теперь взять его к себе?

Альмагир и лорд Райвенн переглянулись. Лорд Райвенн сказал:

— Нам будет не хватать малыша… Но у нас скоро будет свой, так что детская недолго будет пустовать. Мы привезём Илидора завтра.

— Вы можете навещать его сколь угодно часто, — сказал лорд Дитмар.

Глава 5. Запретный плод

Холостяцкая жизнь Джима закончилась: вместо своей спальни у него теперь была общая с лордом Дитмаром супружеская спальня и широкая постель, в которую они ложились каждый вечер около одиннадцати. Джиму, привыкшему видеть Печального Лорда безупречно одетым, было поначалу немного странно и непривычно видеть его в домашнем неглиже — в пижаме или халате. Впрочем, и дома лорд Дитмар всегда ходил опрятно и со вкусом одетым, а в пижаме или халате его можно было увидеть только рано утром. Он не позволял себе ходить растрёпанным, и его волосы были всегда просто, но тщательно и красиво причёсаны, иногда немного завиты. Он был чистоплотен, от него всегда пахло изысканными духами, и больше всех Джиму нравились духи с запахом тонкой свежести, которыми лорд Дитмар благоухал в вечер их знакомства, на юбилее лорда Райвенна. Безукоризненно белые манжеты и эти духи были его любимыми чертами в образе Печального Лорда.

В первое время Джим скучал по дому, по лорду Райвенну, по Криару и Альмагиру. Вместо уютного внутреннего двора, летнего зала и лоджий теперь был огромный сад, балкон, выложенный в шахматном порядке чёрными и белыми плитками, и летняя веранда, а вместо его персональной небольшой ванной была огромная ванная с полом из зелёного мрамора, ваннами-раковинами, бассейном и диванчиками. Джиму не хватало даже утренних побудок Криара: в доме супруга ему было позволено просыпаться когда угодно, и часто Джим просыпался один, когда лорд Дитмар был уже давно на ногах. Но завтракали они неизменно вместе — на веранде, иногда на балконе, а чаще в саду. Два раза в неделю лорд Дитмар ездил читать лекции в Медицинской академии Кайанчитума, два или три раза бывал в своём институте и в клинике при нём и каждый вечер обязательно выкраивал хотя бы час — полтора на работу над своей книгой, уединяясь в кабинете. Несмотря на занятость лорда Дитмара делами, Джим не мог сказать, что они мало бывали вместе. Уезжал он утром не раньше одиннадцати, допоздна задерживался крайне редко; иногда ему случалось не быть дома в обеденное время, но ужинали они всегда вместе. И каждый вечер перед сном они нежно общались в интимной обстановке спальни, после чего Джим спокойно засыпал в тёплых объятиях своего спутника, чувствуя себя защищённым, счастливым и любимым.

По выходным дням они были дома, но иногда ездили навещать лорда Райвенна и Альмагира, а те, в свою очередь, сами также навещали их. В отличие от лорда Райвенна, к лорду Дитмару редко приезжали гости, и он сам не был большим любителем визитов — не считая праздничных случаев, конечно. Словом, они жили весьма уединённо и спокойно. Джим занимался сыном и учёбой, готовясь через год с небольшим получить аттестат об общем альтерианском образовании, а также учился играть на органе, который в доме лорда Дитмара тоже был.

Утро Джима начиналось с ванны — не горячей, а лишь слегка тёплой. Каждый раз он, принимая её, перекидывался с Эннкетином парой пустяковых слов. Это вошло у него в привычку, и он не придавал этому значения и не задумывался, что при этом испытывал Эннкетин. Ему было приятно, когда красивый слуга, обернув его полотенцем, вынимал из ванны и на руках относил на диванчик в форме причудливой раковины, а Джим в это время играл его волосами. Каждое утро Эннкетин одевал его и причёсывал, и Джим привык к его мягким искусным рукам и скоро уже не мыслил своей каждодневной жизни без них. Так же, как каждое утро вставало солнце, раздавался стук в дверь и слышался мягкий голос:

— Ванна готова, ваша светлость.

И Джим погружался в тёплую воду и лежал, укрытый белым одеялом из пены, поднимая то руку, то ногу и растирая по ним пену, потом вставал и подставлял тело губке. Он не знал, что руки, мывшие его, каждый миг боролись с желанием обнять его, а глаза были скромно потуплены, чтобы не выдать того, что происходило у их обладателя в душе. Он страдал, и его муки были танталовыми: прикасаясь каждый день к тому, что он так любил, он, тем не менее, не мог этим обладать. Долго так продолжаться не могло, и однажды тайное стало явным.

После ванны Эннкетин, как всегда, обернул Джима полотенцем и бережно взял на руки, перенёс на диванчик и стал массировать ему ступни с кремом для ног. Стоя на коленях, он держал в своих руках эту маленькую ножку с нежными белыми пальчиками и голубыми жилками под полупрозрачной кожей, втирал приятно пахнущий крем и уже в который раз любовался тонкой точёной щиколоткой, плавным изящным изгибом икры и наслаждался мягкостью и шелковистостью кожи, и им овладело неодолимое желание поцеловать её. Он чуть приподнял любимую ножку и в первый раз приник к ней трепещущими от страсти губами. Его охватил жар, голова поплыла, и он прильнул к ножке губами снова и снова, перецеловал все пальчики, осыпал поцелуями розовую пяточку и изящный свод, перешёл на тыльную сторону, щиколотку. Он целовал, как безумный, он и правда как будто сошёл с ума.