Елена Грушковская - Печальный Лорд

• Название: Печальный Лорд
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

После отъезда лорда Дитмара Джим не находил себе места. Пробовал читать — не читалось, заснуть он тоже не мог, а звук хлещущего ливня наводил тягучую тоску. Илидор спал, и в целом доме, казалось, не было кроме них ни единой живой души. Джим вышел из спальни и позвал:

— Эгмемон!

Ни звука в ответ. Дворецкий, обычно появлявшийся по первому зову, куда-то исчез, и его отсутствие тоже было зловещим. Джим спустился и прошёлся по первому этажу. Услышав голоса, доносившиеся из кухни, он обрадованно позвал:

— Эгмемон!

Голос смолкли, а спустя секунду Джим услышал:

— Иду, ваша светлость! Иду, деточка!

Дворецкий появился из кухни, на ходу застёгивая пуговицы. Поклонившись Джиму, он спросил:

— Что прикажете, ваша светлость?

— Да нет, я просто хотел убедиться, что ты здесь, а не исчез, — пробормотал Джим.

— Помилуйте, ваша светлость, куда я могу исчезнуть? — удивился Эгмемон. — Нет, я всегда здесь и к вашим услугам. Чего-нибудь желаете?

— Я сам не знаю, — вздохнул Джим. — Мне тоскливо и страшно, Эгмемон. Поговори со мной…

— Извольте, ваша светлость. О чём же?

— Я не знаю, о чём угодно…

Дворецкий подумал и сказал:

— Погодка нынче прескверная… Осень, ничего не поделаешь. Летом-то как хорошо было! И тепло, и солнышко, а сейчас? Всё дождь да дождь. Уныло… Не люблю осень, ваша светлость.

Они перешли в гостиную. Дворецкий затопил камин, а Джим сидел на диване, поджав колени.

— Зато зиму люблю, — продолжал Эгмемон погодную тему. — Хоть и холодно, а красиво.

Снежок искрится, иней на ветках… Чисто, не то, что теперь — грязь да слякоть.

— А кем ты служил до того, как попал к лорду Дитмару? — спросил Джим.

— Тоже дворецким, ваша светлость, — ответил Эгмемон. — У другого хозяина.

— А почему ты от него ушёл?

— Скончался хозяин, вот и пришлось искать новое место, ваша светлость.

— А кем были твои родители?

Эгмемон помолчал, прищурившись на огонь.

— Я не знаю своих родителей.

— Извини, — пробормотал Джим.

— Да нет, ваша светлость, — улыбнулся Эгмемон. — Их просто нет. Я клон. Из мантубианского центра подготовки персонала. Меня создали искусственно, я родился уже взрослым, три года обучался, потом пошёл служить дворецким — вот и вся моя биография.

— Что это за центр? — нахмурился Джим. — Я не слышал о таком.

— Разве? — удивился Эгмемон. — Он существует уже давно, деточка. Там создают персонал для работы в сфере обслуживания: официантов, водителей, уборщиков, садовников, дворецких и всё тому подобное. Генетический материал для их создания сдают обычные люди, но чаще всего — военные.

— А Эннкетин тоже клон? — спросил Джим.

— Нет, он не клон, он сын одного из бывших здешних слуг, который уже умер, — ответил Эгмемон. — Милорд оставил его в доме. Когда малый подрос, он тоже стал работать. Так выходит дешевле, потому что если заказывать работника на Мантубе, нужно платить центру.

— Но можно было бы для этой цели делать роботов, — заметил Джим.

— Есть кое-где и роботы, — сказал Эгмемон. — У тех, кто не может позволить себе клонов: ведь это не такое уж дешёвое удовольствие. Но в некоторых случаях человек бывает всё-таки лучше робота. А если разобраться, кто мы, если не роботы? Нас создают искусственно, как и машины, нас обучают по сверхбыстрым технологиям, что сродни программированию, и единственное, что отличает нас от машин, это способность чувствовать. Мы имеем гарантированный срок службы — сто двадцать лет минимум и сто пятьдесят максимум, тогда как даже очень хорошие машины превращаются в металлолом после двадцати — тридцати лет интенсивной эксплуатации. Нас создают устойчивыми к болезням и выносливыми, с повышенной работоспособностью. Держать нас во многих случаях выгоднее, чем машины. Мы служим дольше, мы более понятливы и гибки, и мы не такие бездушные, как машины.

— Но вы живые, — сказал Джим.

— Разумеется, — улыбнулся Эгмемон. — Мы можем грустить, радоваться, сердиться, смеяться, плакать… — Дворецкий улыбнулся. — Влюбляться. Но, в отличие от вас, людей, которым мы служим, мы чётко знаем наше предназначение с самого рождения, и нам чужды поиски смысла жизни.

— А если хозяин клона умер? — спросил Джим. — Куда он денется?

— Если наниматель умер или решил отказаться от услуг клона, тот может пойти в агентство по распределению подержанных клонов, — ответил Эгмемон. — Чаще всего таких берут те, кому не по карману новый клон, только что из центра. Впрочем, не всегда. Вот меня милорд взял уже после моей службы на другом месте, но скажу без излишней скромности, ни разу не пожалел об этом. Надо сказать, у первого хозяина я прослужил немного — всего лет десять. Большую часть жизни я служу у милорда Дитмара.

— А ты получаешь за свою работу деньги? — продолжал интересоваться Джим.

— Клонам не принято платить много, — ответил Эгмемон. — На первых порах новый клон, только что выпущенный из центра, вообще ничего не получает, так как заказчик заплатил за него центру. Всё, что ему необходимо — крышу над головой и пищу — он получает от хозяина. Если вам угодно знать, я получаю небольшое вознаграждение за свою службу, но почти ничего не трачу, ведь мне нужно совсем немного. Одеваю я себя сам, а кормит нас милорд — он человек щедрый и кусков у нас во рту не считает. Да нам не так уж много нужно.

— А уйти по своей воле от хозяина клон может? — интересовало Джима.

— Пока не отработал сумму, выплаченную хозяином центру, — нет. Вообще клоны редко сами уходят, чаще всего они служат пожизненно. Место работы они меняют, либо если хозяин сам решил с ними расстаться, либо если он умер.

— А если… Если с клоном плохо обращаются?

Эгмемон непонимающе нахмурился:

— Что значит — плохо обращаются?

Джим пояснил свой вопрос:

— Ну, плохо — значит жестоко. Может ли клон куда-нибудь пожаловаться на своего хозяина, если, например, тот его ударил? Или клоны совсем бесправны?

— Да как сказать… — Эгмемон потёр гладкий затылок белой перчаткой. — В принципе, может. Всех клонов на Мантубе информируют, в каких ситуациях и куда они могут обратиться в случае ненадлежащего с ними обращения. И если жалоба найдёт подтверждение, хозяину придётся заплатить штраф, а клон будет иметь право сменить место службы, даже если он ещё не отработал тех денег, что за него заплатили. — Эгмемон улыбнулся. — Но я, деточка, о таких случаях что-то не слыхал. Чтобы хозяин ударил клона? Ведь он и так служит ему, зачем же его бить? Уж не знаю, кому может прийти такое в голову… Это не принято в нашем обществе, это осуждается всеми безоговорочно. Странно, что вы об этом говорите. Вы как будто из другого мира, господин Джим. Из мира, где бессмысленная жестокость — норма.

Джим умолк. Да, он был из другого мира, и он познал, что значит кому-то принадлежать. Флокарианское прошлое ещё не совсем забылось, временами давая о себе знать ночными кошмарами, проснувшись после которых, Джим не мог объяснить лорду Дитмару, что именно ему снилось. Иногда, проснувшись, Джим не сразу мог сообразить, что находится не в лавке Ахиббо Квайкуса, на пыльном матрасе в тёмном углу, а в прекрасном доме на его родине, Альтерии, и что рядом с ним в постели не очередной клиент, а его законный спутник лорд Дитмар. Он поднял на Эгмемона полные слёз глаза и пробормотал:

— Да, я из другого мира…

Эгмемон, увидев его слёзы, пришёл в ужас.

— Господин Джим, милый мой! Я вас чем-то обидел? Ах, деточка, простите меня! Простите, если я что-то не то сказал!

Опомнившись, Джим улыбнулся сквозь слёзы:

— Нет, нет, Эгмемон… Всё в порядке. Ты здесь ни при чём. Не обращай внимания, всё хорошо.

— Но ведь вы плачете!

Джим вытер слёзы.

— Вот, уже нет. Ты ни в чём не виноват, не переживай.

Эгмемон покачал головой.

— Ох, господин Джим, вы меня порой прямо озадачиваете…

Минуту они провели в печальном молчании, слушая треск огня. Дождь нещадно хлестал в окна.

— И где его светлость в такую погоду носит? — проговорил Эгмемон обеспокоенно.

Шёл второй час ночи. Лорд Дитмар никогда так поздно не задерживался, и Джим терялся в догадках. От беспокойства он не мог заснуть, и Эгмемон, видя его переживания, тоже не ложился спать и оставался с ним, хотя Джим разрешил ему идти отдыхать.