Елена Грушковская - Печальный Лорд

• Название: Печальный Лорд
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

И стремглав бросился прочь из домика садовника. В потёмках он дважды споткнулся, один раз упал, потерял шляпу, а добежав до кухонной двери, забарабанил в неё кулаками.

— Кемало! — закричал он повару. — Кемало, это я, впусти меня!

Дверь открылась, и встревоженный повар начал:

— Что…

Не дав ему закончить вопрос, Эннкетин вбежал внутрь и закрыл дверь на замок, потом соскользнул на пол и обхватил руками колени, переводя дух от быстрого бега.

— Что случилось, малыш? — спросил повар, склоняясь над ним. — За тобой как будто стадо чертей гналось!

— Обадио… — выдохнул Эннкетин. — Обадио пьяный… Чуть не убил меня!

— Ох уж этот Обадио, — покачал головой повар. — Насосётся из своей фляжки и начинает куролесить… Ну, ничего, малыш, тут ты в безопасности. Я ему тебя в обиду не дам. Ночь тут переночуешь, а к утру он, может, и протрезвеет.

— Я от него совсем ушёл, Кемало, — сказал Эннкетин, немного переведя дух.

— Это как? — удивился повар.

— Так… Милорд Дитмар предложил мне вернуться на прежнюю должность в доме.

— Значит, снимают с тебя опалу? Это хорошо! — обрадовался повар. — Я знал, что вечно это не продлится… Милорд Дитмар — хороший человек!

Эннкетин не сказал Кемало об условии, которое поставил ему лорд. Он присел к столу и стал развязывать свой узелок. Нужно было помыться и переодеться, а потом пойти к лорду Дитмару. Кемало тем временем налил кружку молока и поставил перед Эннкетином.

— Вот, малыш, попей. Лучше успокоишься.

— Спасибо, Кемало, — улыбнулся Эннкетин.

Он выпил молоко, потом вымылся, надел свою одежду и пошёл к лорду Дитмару. Тот был у себя в кабинете и что-то писал. Увидев Эннкетина, он сначала нахмурился.

— Ты что здесь делаешь?

— Простите, милорд… Я… Я пришёл сказать, что согласен на ваше условие.

Лорд Дитмар выпрямился и откинулся на спинку кресла.

— Вот как. Но я давал тебе время подумать до завтра.

— Я уже всё обдумал, ваша светлость, — сказал Эннкетин. — Я согласен на операцию, пусть мне уберут все органы, какие нужно. Я хочу снова быть при… — Эннкетин хотел сказать «при господине Джиме», но осёкся и сказал: — При прежней работе.

— Тебе так дорога эта работа? — спросил лорд Дитмар, пронзив Эннкетина взглядом. — Может, проще уйти и не мучиться?

— От себя не убежишь, — тихо пробормотал Эннкетин. — Нет толку в бегстве.

— О чём ты? — Лорд Дитмар приподнял бровь.

— Да, мне дорога эта работа, ваша светлость, — ответил Эннкетин громко и внятно, задавив в горле совсем другой ответ.

— Гм… — Лорд Дитмар покачивался на кресле, соединив пальцы рук. — Что ж, пусть будет так. Завтра Эгмемон отвезёт тебя в клинику. Я отправлю послание моему знакомому врачу, в котором будет написано, что и как тебе должно быть сделано, а также дам Эгмемону карточку, на которой будет определённая сумма денег — ею ты оплатишь операцию. На карточке денег больше, чем та сумма, которую ты отдашь за операцию, остаток я тебе разрешаю потратить на себя. Зайди в косметический салон, приведи в порядок руки. Можешь купить себе что-нибудь из одежды. В общем, смотри сам.

Ночь Эннкетин провёл в доме, на своём прежнем месте. А утром заявился пьяный Обадио, стал рваться к лорду Дитмару, но дальше крыльца не пробился. Лорд Дитмар, узнав от Эгмемона, что садовник пьян, не стал с ним даже разговаривать, спросил только:

— Что ему от меня нужно?

— Насколько я понял, он просит вас не забирать у него Эннкетина, — ответил дворецкий.

— Я дам ему другого помощника, — сказал лорд Дитмар. — Пусть не беспокоится.

— Да нет, ваша светлость, он, кажется, не насчёт помощника беспокоится, — сказал Эгмемон с усмешкой. — Он просит, чтобы вы не отнимали у него Эннкетина, потому что он, дескать, его любит и хочет жить с ним по закону.

— Вот оно что, — усмехнулся лорд Дитмар. — Наш пострел вскружил голову садовнику! Ловкий малый, нечего сказать! Выходит, условие, которое я ему поставил, действительно необходимо. Но Обадио! Отчего он так скверно себя ведёт?

— Если помните, милорд, когда вы брали его на работу, он был уже не новым, — сказал Эгмемон. — Так сказать, из вторых рук. Я ещё засомневался в его рекомендациях и высказал вам мои сомнения, но вы, кажется, не сочли нужным принять их во внимание.

— Что ж, быть может, дело и в этом, — вздохнул лорд Дитмар.

Обадио, разумеется, выставили, лорд Дитмар не стал с ним разговаривать, велев только передать, что у него на Эннкетина другие планы.

После завтрака Эннкетин поехал с Эгмемоном в город. Он взял с собой все свои сбережения, которые он копил за годы службы: сумма, как он считал, у него накопилась приличная. Они приехали в огромную, чистую и белую клинику; Эгмемон спросил, где найти доктора Маасса, и ему назвали этаж и кабинет. Они поднялись на лифте с прозрачными стенками, прошли по светлому и чистому коридору с белым, зеркально блестящим полом, постучали в дверь, и их впустили в большой и светлый кабинет с окном во всю стену.

— Можно увидеть доктора Маасса? — спросил Эгмемон. — Мы от лорда Дитмара.

К ним вышел очень высокий альтерианец в белом костюме и белой обуви, наголо выбритый, с розово-бежевой татуировкой на черепе в виде изящного узора, с угольно-чёрными бровями и гипнотическими, поразительно светлыми голубыми глазами, обрамлёнными угольно-чёрными ресницами. Эннкетин не мог отвести глаз от его красивого лица, хотя знал, что неприлично пялиться на незнакомых людей.

— Я доктор Маасс, — сказал незнакомец с завораживающими глазами приятным, бархатным голосом. — Вы от милорда Дитмара?

— Так точно, — ответил Эгмемон.

— Милорд Дитмар просит сделать вам полную стерилизацию, Эннкетин, — сказал доктор Маасс. — Он пишет, что вы согласны. Это так?

Эннкетин кивнул. Язык его не слушался.

— А разговаривать вы умеете, друг мой? — с улыбкой спросил доктор Маасс, беря Эннкетина за руку своей рукой в тонкой белой перчатке.

— Да, — пробормотал тот.

— Ну, и славно. Вы понимаете, что такое полная стерилизация, Эннкетин? Мы удалим вам все репродуктивные органы, и у вас останется только два отверстия — мочеиспускательного канала и прямой кишки. И вы не сможете иметь детей.

Эннкетин кивнул. В горле у него встал ком.

— Вы проведёте у нас в общей сложности неделю, — продолжал доктор Маасс. — После операции вам около месяца нельзя будет поднимать тяжестей, другие физические нагрузки вам тоже придётся временно ограничить. А в целом операция на вашем здоровье никак не скажется. Оплату мы взимаем по факту выполнения операции, непосредственно перед вашей выпиской.

— У нас есть деньги, доктор, — заверил Эгмемон, доставая карточку.

— Это лучше положить в наш сейф на ответственное хранение, — сказал доктор Маасс. — Но сначала нужно подписать договор.

Эннкетину дали длиннющий договор на прозрачных листках, и он прочел его машинально: у него туманилось в глазах. Эгмемон тоже поинтересовался договором, задал доктору ещё пару вопросов, а потом сказал Эннкетину:

— Ну, прочитал? Подписывай.

— Вы со всем согласны? — спросил с улыбкой доктор Маасс.

Эннкетин кивнул и поставил подпись там, где ему указали. Договор унесли, а доктор сказал Эгмемону:

— Что ж, вы можете оставить его у нас. Через неделю он будет дома.

Эгмемон потрепал Эннкетина по плечу и сказал:

— Ну, приятель, счастливо оставаться. Как всё будет сделано — звони, я за тобой приеду.

Эгмемон ушёл, а Эннкетин остался в клинике. Он был растерян, подавлен, а глаза доктора Маасса повергали его в столбняк.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, — сказал доктор, снова взяв его за руку.

Эннкетина отвели в чистую белую палату с кроватью и большим окном, на котором висели занавески приятного светло-зелёного цвета. Он принял ванну и переоделся в выданную ему длинную рубашку. Ему сказали, чтобы он отдыхал.

— А когда операция? — спросил он.

— Завтра утром, — ответили ему.

На протяжении того же дня ему делали разные анализы, очистили кишечник, а есть не давали. Потом пришёл доктор Маасс. Он присел на край его кровати и, глядя на него своими завораживающими глазами, сказал: