Елена Грушковская - Печальный Лорд

• Название: Печальный Лорд
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Объясню вам после завтрака, — ответил Джим.

Завтрак продолжился в полном молчании. Лорд Дитмар с беспокойством поглядывал на Джима, а тот не удостаивал его и взглядом. Наконец лорд Дитмар положил вилку и сказал:

— Нет, дорогой мой, я так не могу. Я не могу ни есть, ни пить, пока не узнаю, в чём моя вина.

Джим тоже перестал есть. Он помял салфетку в пальцах, скатал её в шарик и бросил на скатерть.

— Я жду, милый, — сказал лорд Дитмар.

— Милорд, вы очень жестоки, — заявил ему Джим. — Меня потрясло то, что вы сделали с Эннкетином. Я всё знаю… Это ужасно. Я думал, вы добрый, прекрасный человек, а вы… Вы оказались просто тираном! Эннкетин ваш слуга, но он не ваш раб! Вы искалечили ему жизнь, милорд, теперь он никогда не сможет иметь семью и детей. То, что вы сделали, недопустимо!

Между бровей лорда Дитмара пролегла складка. Он встал.

— Джим, я не принуждал его к этому. Я лишь поставил условие, на которое он добровольно согласился. Пойми меня правильно, без этого условия я просто не мог снова доверить ему тебя. А если бы он не сдержался?.. Нет, Джим, я не мог этого допустить. Как ты правильно заметил, он мне не раб, и я его к этому не вынуждал и не приказывал ему это сделать. Он был волен отказаться, но тогда, разумеется, ни о каком возвращении на прежнее место не могло быть и речи. Он мог бы уйти совсем, если пожелал бы, и я не стал бы пятнать его репутацию плохой характеристикой для следующего нанимателя. Он имел возможность уйти тихо, без скандала. И если он согласился остаться, приняв моё условие, то это был его сознательный выбор. И ты не прав, мой милый, называя меня тираном. Я лишь берегу твою честь и достоинство. Ты сам просил меня оставить этого парня с тобой, и я выполнил твою просьбу.

— Эннкетин и без этого условия не сделал бы мне ничего плохого! — воскликнул Джим, тоже поднимаясь. Его губы задрожали, глаза наполнились слезами. — Он хороший, замечательный… А вы так с ним поступили! Как я после этого могу любить и уважать вас, милорд? Я не знаю!

И Джим пошёл прочь.

— Джим! Ты не прав.

Лорд Дитмар хотел удержать его, но Джим оттолкнул его руку.

— Оставьте меня!

Он спрятался в оранжерее и долго плакал. Возвращаться не хотелось. Призрак Фалкона снова выступил из мрака — не настоящий призрак, а, скорее, плод его фантазии — и тоска вновь поднялась со дна души Джима, где она спряталась, вытесненная новыми чувствами, воцарившимися там после свадьбы с лордом Дитмаром. Забившись в самый укромный угол оранжереи, Джим мысленно обращался к Фалкону, хотя знал, что призыв его уносится в холодное бесконечное пространство и вряд ли долетит до той Звезды, на которой была теперь душа Фалкона.

Потом он бродил по гостевому крылу дома, скользил одинокой тенью по большому залу для приёмов, и всюду, куда бы он ни пошёл, следом за ним стелился шлейф горечи. Он провёл в печальном одиночестве более двух часов, пытаясь найти ответ на вопрос: как жить дальше? Простить лорду Дитмару его жестокий поступок по отношению к Эннкетину и сделать вид, как будто ничего не произошло? Но каждое утро напоминание об этом будет само стучать в дверь и сообщать, что ванна готова, и с потаённой тоской смотреть на него странными светло-голубыми глазами. Как же тут забыть?

Уйти? Тоже нереально: на Альтерии разводы не признавались. А самое главное, внутри у Джима были две маленькие жизни, начало которым дали они вдвоём — он и лорд Дитмар. Как и куда уйти от этого? Никак и никуда, сделал Джим неизбежный вывод. Он останется спутником лорда Дитмара и родит этих детей, по-другому на Альтерии было невозможно. У Эннкетина не будет семьи, а Эгмемон останется дворецким в этом доме до самой своей смерти. Прихватив с дивана одну из подушечек, Джим прижал её к груди, как будто она была единственным близким ему существом во всей Вселенной.

Лучше бы он не настаивал, не упрашивал лорда Дитмара оставить Эннкетина… Пусть бы он ушёл, но целый и невредимый.

Возле дома стоял медицинский флаер. Встревоженный Джим не нашёл лорда Дитмара ни в гостиной, ни в библиотеке, зато столкнулся с чрезвычайно взволнованным дворецким.

— Что случилось? — спросил он у него.

Эгмемон сообщил трагически приглушённым голосом:

— Его светлости плохо! Сердечный приступ… Доктор уже приехал.

Лорд Дитмар лежал в кабинете на диване, укрытый до пояса пледом, в расстёгнутой жилетке и рубашке, а невысокий, коротко стриженый альтерианец в белом костюме с голубыми вставками на рукавах водил ему вокруг области сердца каким-то округлым приборчиком, на котором быстро мигала синяя лампочка.

— Волнение и сильные отрицательные эмоции вам противопоказаны, милорд, — говорил доктор мягким, участливым тоном. — Я слышал, что случилось с вашим сыном, и выражаю вам мои глубокие соболезнования, но повторяю: отрицательные эмоции для вас опасны. Вам нужна радость, общение с близкими и любимыми. Хороший совет: почаще обнимайте своего спутника и прижимайте его к сердцу. Биоэлектрические импульсы от его сердца будут положительно сказываться на вашем. Ну, как вы себя чувствуете? Боль прошла?

— Да, Эгберт, благодарю вас, — тихо ответил лорд Дитмар.

— Ваши показатели пришли в норму, милорд. Сейчас вам нужно отдохнуть, поэтому я дам вам снотворное. Хороший продолжительный сон довершит курс лечения. А в дальнейшем всё-таки избегайте волнений.

Сердце Джима сжалось. Лорд Дитмар лежал на диване усталый и унылый, как будто тяжёлая болезнь отняла у него все силы. Его голова на подушке поникла к плечу, ресницы был опущены, взгляд из-под них был тускл и безрадостен. Он покорно принял капсулу снотворного и закрыл глаза, а доктор участливо погладил его по плечу.

— Всего доброго, милорд…

— До свидания, Эгберт, — ответил лорд Дитмар чуть слышно.

Выходя из кабинета, доктор Эгберт Скилфо увидел крайне испуганное существо в белой тунике и белой накидке, с искусно убранными медно-каштановыми волосами, которое судорожно прижимало к груди шёлковую диванную подушечку. Судя по диадеме, венчавшей его голову, это был спутник лорда Дитмара. Когда доктор Скилфо был гостем на их свадьбе, тогда он не слишком хорошо разглядел избранника лорда, так как сидел за одним из дальних столиков, а сейчас, увидев его вблизи, восхитился. Изящный, как хрупкая статуэтка, с огромными глазами и длинными ресницами, спутник лорда Дитмара показался ему не существом из плоти и крови, а каким-то сказочным видением.

— Милорду очень плохо? — пролепетало это видение.

— Сейчас уже всё в порядке, — поспешил его успокоить доктор Скилфо. — Не волнуйтесь, ваша светлость. Ему нужно отдохнуть, поэтому я дал ему снотворное, и…

Не дослушав, сказочное существо бросилось в кабинет и припало к груди лорда Дитмара. Понимая, что эта сцена не была предназначена для посторонних глаз, доктор Скилфо деликатно удалился.

Охваченный жалостью и состраданием, забыв обо всём, Джим прижался к груди лорда Дитмара и шепотом повторял только одно:

— Простите меня, милорд… Простите.

Ладонь лорда Дитмара ласково коснулась щеки Джима. Джим прижался к ней, а потом стал покрывать поцелуями. Веки лорда Дитмара тяжелели, взгляд угасал, но он смотрел на Джима, пока не заснул. Джим осторожно опустил его руку ему на грудь, поправил плед, укрыв им лорда Дитмара получше, нагнулся и поцеловал его бледный лоб. Всматриваясь в его черты, расслабленные сном, он не мог поверить, что этот человек мог поставить Эннкетина перед столь жестоким выбором. Этот эпизод был чужд тому идеальному образу Печального Лорда, сложившемуся в сердце Джима. Осторожно разглаживая пальцами морщинки на его лбу, Джим подумал о том, что лорд Дитмар не мог измыслить такую жестокость во имя самой жестокости, он лишь руководствовался своими убеждениями и чувствами. Перебирая короткие пряди его волос, Джим с грустью думал, что лорд Дитмар всё-таки не идеален: он мог испытывать и ревность, и собственнические чувства, и раздражаться, и презирать, и бояться — словом, все обычные чувства, присущие живым существам, наделённым разумом и эмоциями. Мог он иметь и слабости, и недостатки. Нет, не разочарование сейчас испытывал Джим, осознавая всё это; преломляясь в призме этого осознания, его чувства к лорду Дитмару переходили в новое качество — из романтической, полудетской влюблённости в зрелое, настоящее чувство. Джиму казалось, что и он сам становится другим — более взрослым, более мудрым. Он только сейчас вдруг с болью осознал, что лорд Дитмар не вечен, что однажды его может не стать, и самым уязвимым его местом было сердце, которое сегодня дало первый серьёзный сбой. Потеря сына легла на него глубоким шрамом, а Джим сегодня добавил ещё один, сказав такие беспощадные слова, и оно не выдержало. Нет, решил Джим, больше никогда он не станет так говорить с лордом Дитмаром, ни при каких обстоятельствах. Склонившись над спящим лордом, он поцеловал его закрытые глаза.