Михаил Полторанин - Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса

• Название: Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса
• Автор: Михаил Полторанин
• Жанр: Политика
• Год: 2010
• ISBN: 5-9265-0231-4

Эта книга, наверное, вызовет скандал с эффектом взорвавшейся бомбы. Хотя вынашивалась и писалась она не ради этого. Михаил Полторанин, демо­крат-идеалист, в свое время правая рука Ельцина, был непосредственным сви­детелем того, как умирала наша держава, и деградировал как личность первый президент России. Поначалу горячий сторонник и ближайший соратник Ельци­на, позже он подвергал новоявленного хозяина Кремля, который сдавал страну, беспощадной критике. В одном из своих интервью Полторанин признавался: «Если бы я вернулся в то время, я на съезде порекомендовал бы не давать Ельци­ну дополнительных полномочий. Сказал бы: «Не давайте этому парню спички, он может спалить всю Россию...»

Спецкор «Правды», затем, по назначению Б.Н. Ельцина, главный редактор газеты «Московская правда», в начале 1990-х он достиг апогея своей политиче­ской карьеры: был министром печати и информации, зампредом правительства. Во всей своей зловещей достоверности открылись перед ним тайники кремлев­ского двора, на глазах происходило целенаправленное разрушение экономики России, разграбление ее богатств, присвоение народной собственности кучкой нуворишей и уничтожение самого народа. Как это было, какие силы стояли и по-прежнему стоят за спиной власти, в деталях и лицах рассказывает в своей книге, в чем-то покаянной, основанной на подлинных фактах и личных наблю­дениях, очевидец закулисных интриг Кремля.

---

Россия — самый жирный кусок. За нее и пойдет основная борьба между номенклатурными группировками.

Глава IV ДОНЕСЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ ПРЕЗИДЕНТУ АМЕРИКИ

1

В начале мая 90-го по приглашению Союза журналистов Че­хословакии я побывал в Праге. И там, на пресс-конференции мне задали вопрос: изберут ли Ельцина Председателем Верховно­го Совета РСФСР? Это было за неделю до первого съезда народ­ных депутатов. Мы уже знали расклад сил на съезде: коммунисты получили 886 мест (86,4 процента), причем большинство из них номенклатурные работники— партийные и хозяйственные. А в малочисленном блоке «Демократическая Россия» были как сто­ронники Бориса Николаевича, так и его противники. Все это я объяснил чехословацким журналистам.

И высказал свое мнение, что в открытой, лобовой борьбе шансов у Ельцина маловато. Но если он пойдет на закулисные пе­реговоры с номенклатурой, может и победить. Раньше Ельцин не пошел бы на них, но теперь этот человек стал другим — ради вла­сти готов на многое.

Из Праги материалы пресс-конференции корреспонденты ТАСС передали в Москву. Борис Николаевич их прочитал и при встрече состроил на лице сердитую гримасу.

— Не верите вы в меня, — сказал он недовольно и посмот­рел испытующе в глаза. — А какое закулисье вы имели ввиду?

Сразу и не сообразишь, что его так насторожило. Я говорил о тайных переговорах с бюрократами, когда сторонников вербу­ют обещанием должностей. А Ельцин, видимо, подумал, что я знал больше, чем сказал.

Дня за два до открытия съезда в Москву приехало несколь­ко групп зарубежных политиков. Они прибыли «поболеть за Рос­сию»: встречались с депутатами и журналистами. Мне позвонил Егор Яковлев: прилетел из Варшавы Адам Михник и ждет нас в гостинице «Россия». Кто не знает этого боевого парня! Известная на весь мир четверка — Лех Валенса, Адам Михник, Збигнев Буяк и Бронислав Геремек создали свободный профсоюз «Солидар­ность» и заставили польскую власть считаться с народом. Михник был идеологом «Солидарности», за что его гнобили в тюрьме поч­ти шесть лет. Связи на Западе лидеры этого профсоюза имели от­менные.

Мы поговорили с Михником о многих проблемах, а когда речь зашла о предстоящих выборах, он сказал:

— Большая политика не делается на сцене — она делается за сценой. А на сцену выходят с готовым результатом. Вокруг вашего Ельцина идет серьезная работа.

Я еще пошутил: если у «Солидарности» такая хорошая раз­ведка, может Адам назовет результаты будущих выборов. Но он уклонился от ответа, сказав лишь, что нам здесь только кажется, будто группа Горбачева потеряла над ситуацией контроль.

В общем-то разговор, как разговор— ничего особенного. Приятно было познакомиться с легендарным человеком, кото­рый и сегодня работает главным редактором польского издания «Газета Выборчей».

А вспоминаю я эту встречу, как лыко в строку, зная многие, неизвестные ранее подробности той поры, сопоставляя докумен­ты и свидетельства участников событий мая — июня 90-го.

Неожиданно для нас Ельцин пристрастился к игре в теннис. Он увлек этим видом спорта своего верного заместителя по ко­митету Верховного Совета СССР, члена координационного совета МДГ Михаила Бочарова. Вдвоем они ездили в спорткомплекс на Фрунзенской набережной, где Михаил Александрович постуки­вал мячами. А Борис Николаевич еще успевал обзаводиться зна­комствами.

Уроки игры ему давала молодая женщина. Ее отец, в про­шлом резидент советской разведки во влиятельной капстране, был важным чином в Комитете госбезопасности СССР. Тренер по­знакомила VIP-ученика со своим папашей, мужчины, что называ­ется, сошлись. И Ельцин стал обрастать связями в КГБ.

Прежде он общался с «посконцами» — теми гэбистами, кто работал внутри страны и замыкался на «посконных» проблемах. Они считали, что решать российские дела должны ее бюрокра­ты — нынешние хозяева державных богатств. И никакие силы из­вне не могли участвовать в дележе отечественной собственности. Но гораздо интереснее иметь дело с «капиталистами». Это те, кто сам работал на Западе или обслуживал связи с Западом. Они мно­гое знали о тайных операциях власти или даже участвовали в них.

Ельцину «капиталисты» нравились за бульдожью хватку в денеж­ных делах и ироничное отношение к русскому патриотизму. А их в Борисе Николаевиче привлекали его постоянно дрейфующие принципы. С таким понятливым парнем можно сделать из России хороший источник для пополнения зарубежных счетов.

«Капиталисты» представляли из себя особую замкнутую кас­ту. Выпускники МГИМО, Московского института востоковедения, финансово-экономических институтов, МГУ, других вузов рабо­тали, кто в Первом Главном управлении КГБ СССР (политическая разведка), кто в советских посольствах, кто представлял за рубе­жом Московский народный банк, Внешэкономбанк или Внешторг­банк. Но многих их объединяла общая крыша — служба внешней разведки. У них, ее агентов, был свой мир, они адаптировались к жизни в другой политической системе, их дети заканчивали шко­лы в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Брюсселе...

С андроповских времен, но особенно с первых месяцев пере­стройки, СССР активно включился в спекулятивные операции золо­том. На биржах. Кому их поручили осуществлять? «Капиталистам!» Им же доверили присматривать друг за другом: из Москвы контро­лировать — что пошло в госбюджет, что в карман — сложно.

Как наши люди умеют сговариваться, рассказывать не надо. Тем более золото перевозили рейсовыми самолетами «Аэрофло­та» — в наспех сбитых деревянных ящиках, под пассажирскими сиденьями. Когда в Цюрихе или других городах исчезали партии ценного груза, списывали это, поскандалив для порядка, на несо­вершенство доставки. (Начальник «золотого» управления — было такое на Кузнецком мосту в Москве — Ульянов не с пустым рюк­зачком в 90-х сбежал в США, создал свою крупную финансовую компанию). Обогатились все «капиталисты». А их были тысячи по столицам всего света.

Создалась еще одна капиталистическая автономия в социа­листической стране. И весьма влиятельная. Неуютно было бы «ка­питалистам» с их большими деньгами жить в коммунистической России, с ее уравнительными принципами. С ее отгороженностью от мира и всесильным ОБХСС. Ни виллу построить, ни детям от­крыто наследство отписать. Они, как и группа высших гэбистско-цековских чиновников, были заинтересованы в разрушении об­щественной системы. И сначала присматривались к Ельцину, а за­тем пошли на близкие контакты.

Кто из них в ком больше нуждался, сказать трудно. Они нуж­ны были Ельцину, поскольку имели огромное влияние на некото­рых членов Политбюро, на часть аппарата ЦК и через них могли вербовать ему сторонников на предстоящем съезде народных де­путатов РСФСР. А Ельцин им подходил как политик с претензиями только на номинальную власть, а не управление Россией. Он без патриотических заморочек, без обостренного чувства справедли­вости. Одним словом, пофигист — не будет ковыряться в грязном финансовом белье номенклатуры и устраивать охоту на ведьм. А такого «белья» набралось очень много. Возьму лишь одно на­правление.

Это событие прошло тогда мимо внимания широкой общест­венности: в декабре 88-го в Москве состоялось официальное от­крытие ложи Всемирного Ордена Бнай Брит. На церемонии при­сутствовали чиновники из ЦК, Совмина и КГБ СССР. Прибыл из США руководитель этого Ордена. Он с удовлетворением сооб­щил, что кремлевская власть дала разрешение членам его орга­низации из других стран беспрепятственно посещать Советский Союз. И даже поделился некоторыми планами: для 150 перспек­тивных членов Бнай Брита в Ленинграде начинают давать уроки каратэ. (У нас во власти имеются каратисты из Петербурга?)

Как мы теперь знаем, в это же время пошел массовый вы­вод за рубеж активов Советского Союза. Когда и сама кремлев­ская власть, и ведомственная номенклатура рассовывали по за­граничным банкам богатства страны. Случайное совпадение? На­вряд ли.

А что такое Бнай Брит? Для лучшего понимания его роли ис­пользую сравнение с КПСС. Все региональные организации пар­тии беспрекословно подчинялись единому центру в лице ЦК. В мире имеется множество национальных масонских лож. И над ними, как в КПСС, тоже властвует центральный орган— Бнай Брит. Это иудейский международный финансовый интернацио­нал, это ядро и мозг мирового масонства. Часто его называют не орденом, а Глобосистемой — член Бнай Брита может быть масо­ном, а может и не быть, может быть евреем, а может — русским, англичанином, латышом, узбеком, поляком, лишь бы он испове­довал иудаизм.

Некоторые евреи, игнорируя факты истории, почитают Бнай Брит за священную корову. И замахи на него воспринимают, как нападки на свою нацию, как антисемитскую чесотку. Но неблаго­дарное дело ложиться за Бнай Брит грудью на амбразуру! Печали простых евреев заботят его членов в такой же степени, в какой проблемы кролика волнуют удава.