Алексей Калугин - Не так страшен черт

• Название: Не так страшен черт
• Автор: Алексей Калугин
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Жаль, - сокрушенно покачал головой я. Я ожидал, что ученый поинтересуется, в связи с чем мне столь неотлагательно нужно видеть Соколовского, но Алябьев молчал. Похоже, ему и в самом деле было совершенно безразлично, чего ради я пожаловал к его коллеге.

- А дома я могу его застать? - спросил я.

- Сомневаюсь, - Алябьев медленно покачал головой. - Я два дня пытался ему дозвониться. Безрезультатно.

- Вас это не настораживает?

- Настораживает? - Алябьев удивленно вскинул бровь. - С чего бы вдруг? Должно быть, Коля просто куда-то уехал, чтобы отдохнуть.

- У него имелись на это деньги?

- Вам лучше знать, ведь это вы его финансировали.

- Простите мое любопытство, - смущенно улыбнулся я. - Я всего лишь мелкий клерк. Научно-исследовательский институт для меня совершенно новый мир.

Алябьев понимающе кивнул.

- А вы чем занимаетесь? - поинтересовался я.

- Читаю Гончарова, - приподняв с колена, Алябьев показал мне книжку с парусным кораблем на обложке. - "Фрегат "Паллада".

- Я имел в виду, чем вы занимаетесь в своей лаборатории? - уточнил я свой слишком уж общий вопрос.

Алябьев удивленно посмотрел по сторонам, словно не понимая, что я имею в виду.

- Вы считаете, что в подобных условиях можно заниматься исследовательской работой?

Вопрос был риторический, а потому вместо ответа я достал из сумки бутылку Смирновской.

- Не желаете составить компанию? - спросил я. - Вообще-то я собирался выпить с Соколовским, так сказать, за знакомство. Но поскольку его нет...

- Почему бы и нет, - философски изрек Алябьев и, положив книгу на стол, поднялся со своего места, чтобы найти посуду под водку.

Через пару минут на столе стояли два стакана - граненый и химический, с делениями на пятьдесят, сто и сто пятьдесят кубиков, - и десертная тарелка с выщербленным краем, на которой в качестве закуски была выложена вареная картофелина и половинка луковицы.

Я поставил перед Алябьевым граненый стакан и начал наливать в него водку.

- Достаточно, - поднял руку ученый, когда стакан оказался наполнен наполовину.

Я плеснул немного водки себе в химический стакан, а Алябьев тем временем долил свой стакан до края, разбавив водку крепко заваренным чаем из небольшого металлического чайничка. От предложения и мне смешать водку с чаем я отказался.

- Ну...

Алябьев поднял стакан и тремя большими глотками опорожнил его. Я, признаться, позавидовал - подобного мастерства я не мог продемонстрировать своим клиентам, даже когда в моем стакане вместо водки была налита минеральная вода.

Пока Алябьев закусывал луком, я вновь наполнил его стакан водкой.

Выпив второй стакан, ученый посмотрел на меня поразительно трезвым взглядом.

- А сигареты у вас есть? - спросил он.

- Не курю, - с сожалением улыбнулся я.

- Ну, ничего.

Алябьев пододвинул к себе глубокую круглую пепельницу и, покопавшись пальцем среди вороха окурков, выловил тот, что был побольше остальных. Обдув с него пепел, Алябьев осторожно зажал его губами и тщательно раскурил.

Табака в окурке хватило всего на три небольшие затяжки. После того, как Алябьев раздавил в пепельнице затлевший сигаретный фильтр, я вновь наполнил его стакан и, подождав, когда он выпьет, спросил:

- Вы не могли бы рассказать мне о Соколовском?

- Что именно? - прищурившись от попавшего в глаза табачного дыма, посмотрел на меня Алябьев.

Его ничуть не настораживало то, что незнакомый человек проявляет интерес в отношении его коллеги. Казалось, он все воспринимал как должное и ничему никогда не удивлялся. И все же я счел нужным дать некое заранее подготовленное объяснение:

- Дело в том, что правление нашего фонда поручило мне сделать доклад относительно целесообразности дальнейшего финансирования работ Ника Соколовского. Я просмотрел всю имеющуюся документацию по данному вопросу, но, признаться, мало что в ней понял. Прежде мне не приходилось иметь дело с программами, имеющими отношение к научным разработкам. Это мое первое задание подобного рода, и для меня очень важно, чтобы у членов правления не возникло никаких нареканий по поводу сделанных мною выводов. Поскольку переговорить с самим Соколовским в ближайшее время мне скорее всего не удастся, я был бы вам весьма признателен, если бы вы коротко охарактеризовали мне его как человека и как ученого.

- Ну что ж, - Алябьев задумчиво постучал ногтем указательного пальца по краю своего стакана, и я поспешил вновь наполнить его. - Я знаю Колю, наверное, уже лет тридцать.

- Да ну? - удивился я.

- Именно, - Алябьев снова взялся за заварочный чайник, чтобы разбавить водку чаем. - Мы с ним вместе учились в аспирантуре. Николай считался весьма перспективным молодым ученым. Кандидатскую он защитил без труда, хотя, честно признаться, особой оригинальностью она не отличалась. Точно не помню ее названия, но, если не ошибаюсь, она имела отношение к ингибиторам инсулина.

- То есть Соколовский уже тогда занимался инсулином? - уточнил я.

- Именно так, - подтвердил Алябьев. Отломив кусочек вареной картошки, он взял двумя пальцами стакан, наполненный да краев бурой жидкостью, и не спеша, со вкусом выпил его. Закусив экзотический коктейль картошечкой, Алябьев продолжил свой рассказ:

- Конечно, в 70-е годы и методы работы, и подходы к решению тех или иных научных проблем были совершенно иными, нежели сейчас. Да и оборудования соответствующего у нас тогда не было. Почти всю химическую посуду изготавливал на заказ институтский стеклодув, с которым расплачивались этиловым спиртом. Но зато тогда у нас было огромное желание работать. Бывало, по нескольку дней не уходили с работы, обедая и ночуя в лаборатории. И, надо сказать, в то время мы если и не обгоняли в своих работах западных ученых, то почти ни в чем и не уступали им. Да, в то время существовала крепкая научная школа - основа основ любой фундаментальной науки...

Чувствуя, что Алябьев готов свернуть на тропу сентиментальных воспоминаний о безвозвратно ушедшей молодости, я решил несколько подкорректировать направление движения его мыслей.

- После защиты диссертации Соколовский продолжил работу над изучением инсулина? - спросил я.

- Конечно, - кивнул Алябьев. - Коля всегда умел выжать из имеющихся в наличии материалов все, до последней капли. Вначале он пытался получить синтетический инсулин и, хотя не добился никаких успехов, написал на эту тему несколько статей и пару обзоров, получил с десяток авторских свидетельств и в конце концов защитил докторскую диссертацию.

- Тоже по инсулину?

- Да, но его докторская диссертация уже имела отношение к методике получения генно-инженерного инсулина.

- Выходит, он уже давно работает над этой проблемой?

- Да, наверное, уже лет десять.

- И никаких результатов?

- В науке отрицательный результат - это тоже результат, - ответил мне на это Алябьев.

- Да, но для заказчиков, оплачивающих его работу, важен именно конкретный результат, - возразил я.

- Я вообще не пойму, зачем вам генно-инженерный инсулин? - чуть прищурившись и наклонив голову к левому плечу, немного грустно посмотрел на меня Алябьев. - Ад со своим синтетическим инсулином способен удовлетворить все потребности в этом лекарственном препарате. Прежде чем ответить, я аккуратно наполнил пустой стакан ученого.

- Насколько мне известно, - я решил, что, уже пора забрасывать удочку, правление нашего фонда интересует не столько сам по себе генно-инженерный инсулин, сколько некий побочный результат, полученный Соколовским в результате проводимых исследований.

Впервые я увидел на лице Алябьева нечто похожее на удивление.

- И что же ему удалось обнаружить? - спросил он.

- Я думал, что вы сами сможете ответить мне на этот вопрос, - смущенно улыбнулся я.

- Я? - Алябьев недоумевающе покачал головой. - Вы не знаете, на какие исследования даете Соколовскому деньги?

- Ну что вы, мне это, конечно же, известно, - сообщил я доверительным тоном. - Но по существующим правилам я не могу говорить об этом с посторонними. Вот если бы вы сами назвали мне, над чем именно работал Соколовский, то я уже не был бы связан никакими обязательствами.

Алябьев наклонил голову и задумчиво почесал указательным пальцем правую бровь.

- Представления не имею, - сказал он, снова посмотрев на меня. - Году в 95-м, когда государственное финансирование науки практически сошло на нет, Коля писал заявки в самые различные частные организации и фонды. Порою кто-нибудь выделял ему какие-то незначительные суммы денег на исследования, и он упорно продолжал работать над созданием генно-инженерного инсулина. Хотя, признаться, мне уже тогда было ясно, что с тем, что он имеет, сделать ничего невозможно. У него в лаборатории к тому времени оставались только двое аспирантов, думающих лишь о том, как бы поскорее сделать диссер да уехать куда подальше из этой страны.