Вацлав Янечек - С автоматом в руках

• Название: С автоматом в руках
• Автор: Вацлав Янечек
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Вахмистр Яниш слушает.

- Алло, Яниш, - раздался голос в трубке, - генерал мне уже все рассказал. Все в порядке. Ладно уж, от пустите его. Забыло начальство, что приказы относятся и к ним. Вчера у вас там, кажется, была перепалка?

Цыган кратко доложил о вчерашнем инциденте. Генерал слушал с интересом, а Стромек и Олива дополнили рассказ Яниша и объяснили, что здесь приходится все время быть начеку. Генерал, который до этого, казалось, спешил, долго беседовал с ними.

- Мы можем вас проводить, - предложил Цыган.

- Не надо, но если эти ребята хотят вернуться на то же место, то пожалуйста. Я пробуду там часа два.

Вскоре обе автомашины помчались по лесовской аллее.

Дней через десять на заставу в Лесов приехал пльзеньский командир. Он объявил благодарность Оливе и Стромеку, а Павелке рассказал, что генерал контролировал охрану границы у Тахова, но там не проверили, кто он такой, не спросили пропуск и пароль, а провели его повсюду и рассказали все, что знали.

- Я им задам жару на обратном пути! - сказал строго командир и отправился на соседнюю заставу.

"Как там поживает Храстецкий? - думал вечером Цыган. - Вот бы он посмеялся над этой историей!.. У него там серьезные дела, бандеровские банды - противник нешуточный. Главное, чтобы он вернулся вместе с остальными живым и здоровым. Пора бы им уже возвращаться..." Яниш направился к заветному домику на лугу. Вокруг - тишина. Вечерние звезды мерцали над головой. Из печной трубы летели искры. Ярослава была уже там. Вот она протянула к нему свои руки, и он уже ни о чем больше не думал.

Приближалась зима, вторая зима для пограничников в Лесове. Адольф приготовил погреб для засыпки картофеля, утеплил соломой водопроводные колонки, навозил песку для хранения овощей и позаботился о запасе дров.

Он починил печь, отремонтировал дымоходы. У него уже скопились деньги, полученные за различные работы, и он мог покупать сигареты сам. Иногда перед получкой он даже давал в долг. Материальное положение вахмистров улучшилось (денежное довольствие они теперь получали регулярно, а иногда им выдавали даже премии), но обходиться с деньгами по-хозяйски они не умели. В свободное время они часто ездили в Плану или в Марианске-Лазне, где покупали все подряд. В свободное время им разрешалось ходить в гражданской одежде, и на нее-то в основном они и тратили деньги. После войны ни у кого из них не было приличной одежды, и теперь, по мере возможности, ребята старались наверстать упущенное. А кроме того, еще существовал и ресторан Киндла... У Стромека накануне зарплаты частенько не было денег даже на сигареты, и вместе с Цыганом они обшаривали свои карманы и даже шкафы и пол в надежде найти закатившуюся туда монетку. Все на заставе, кроме Павелки, курили, и, когда не хватало денег на сигареты, двенадцать часов наряда тянулись нестерпимо долго. Накануне рождества в 1947 году вахмистры организовали в деревне ячейку Союза чешской молодежи. Помог им просветработник из Тахова, который по-прежнему часто приезжал к ним. Цыган, умевший хорошо рисовать и писать, подготовил пригласительные билеты на первое собрание. Их разослали в первую очередь тем, кто до сих пор не принимал участия в общественной жизни: девушкам-словачкам и двум молодым служащим. На заставу присылать приглашения не требовалось. Каждый пограничник считал, что присутствие на собрании само собой разумеется. Только Барак отказался, сказав, что уже слишком стар для этой затеи, а Гофман был занят по службе.

Собрались они в ресторане, где Киндл специально для этого случая подготовил им помещение. Все были приятно удивлены, увидев, что пришли Марушка из Двура со своим братом Йозефом, оба молодых служащих, Ярка и Милушка, все словацкие девушки, Анча Киндлова и даже одна ее подруга из Гути. Новый просветработник Ежек, уже с обеда находившийся на заставе, искренне радовался, что собралось так много народу, и даже сказал об этом, открывая собрание. Потом он объяснил задачи Союза молодежи. Председателем комитета выбрали Роубика, секретарем - Яниша. В комитет вошли Стромек, Кёниг, один из молодых лесников и Милушка Зимова - единственная представительница от девушек. Разговор шел о трудовых бригадах, о танцевальных вечерах и драматическом кружке. Потом Яниш и Мачек попросили у хозяина ресторана патефон, и начались танцы. Танцевали даже застенчивые словачки, которые вначале сидели группкой и о чем-то перешептывались. Поздно вечером вахмистры проводили своих подруг по ячейке домой.

Первым мероприятием, запланированным комитетом, был вечер в николин день. До декабря оставалось немного времени, и им пришлось поторопиться.

- Удивляюсь я, глядя на вас, пан вахмистр, - сказал Цыгану на следующий день Павелка, держась еще более прямо, чем обычно. Яниш в это время занимался поисками бумаги и красок для плаката. - У вас столько служебных обязанностей, а вы еще устраиваете собрания и занимаетесь политикой!

"Значит, он уже все знает? Наверное, Милуша Зимова рассказала своему папочке, а тот передал прапорщику..."

- Какая там политика, пан прапорщик! - возразил Цыган. - Речь идет о молодежной организации. Насколько я знаю, она в КНБ не запрещена. А для службы ущерба нет никакого.

- Вы запланировали массу разных мероприятий, а времени - в обрез.

- Так в этой дыре ничего же нет, пан прапорщик! - ответил Яниш. Ничего. Ни танцев, ни кино, всего не сколько книг! Никуда не выберешься, только служба да служба. Домой можно съездить лишь раз в год. Мы хотим сделать свою жизнь более интересной, да и не только свою. Местные жители тоже скучают, особенно зимой.

Павелка проворчал, склонившись над своими бумагами:

- Ну... мне все равно, пан Яниш. Я знаю, что на заставе большинство составляют коммунисты, но я политикой не интересуюсь и не хочу иметь неприятности по службе. Служу, и с меня достаточно.

В это время в дверях канцелярии с бумагой для плаката появился Стромек. Он вмешался в разговор:

- А где написано, пан прапорщик, что члены КНБ не могут состоять в политических организациях? Ведь такие организации созданы и в армии. Разве раньше, в годы прежней республики, жандармы и полицейские не состояли в политических партиях?

- Официально ничего не разрешено, - сказал прапорщик. - А здесь командую я.

- Этого у вас никто не отнимает, пан прапорщик! - взорвался вспыльчивый Стромек. - Но Союз молодежи - это наше дело.

- Что ж, я здесь пробуду еще пару дней. Я подал рапорт с просьбой о переводе в другое место. Семья у меня бог знает где, да и нервов для такой работы не хватает.

- А мы должны здесь служить все время! Служить, спать, служить, спать... разве это жизнь? - заметил Цыган. - Что мы видали? Оккупацию. Сыты мы ею по горло. А сейчас хотим жить и развлекаться так, как нам нравится. Товарищ Готвальд...

Павелка встал.

- Оставим это, господа. Мои взгляды вам известны, извольте поступать соответственно.

Ребята вышли из комнаты и отправились к дежурному. Там и написали плакаты, извещавшие о предстоящем вечере.

- Вот чудак! - проговорил Стромек. - Поскорее бы он отсюда испарился.

- Только бы не прислали какого-нибудь фрукта по чище этого! - сказал Цыган. - Ну разве это бумага? Только колбасу завертывать... Был бы ватман...

Вечер удался на славу. В сани, запряженные лошадьми, которыми правил молодой служащий Пепик, уселась группа ребят в традиционных костюмах. Сани останавливались у каждого дома, жители выносили подарки для предстоящего вечера. Мачек опять изображал святого Николая. Ему удалось уговорить служку местного костела - жену одного из лесорубов - одолжить ему на время из ризницы кое-какое одеяние. При этом Ярда выглядел таким серьезным и благочестивым, что женщина уступила, тем более что Мачек посулил ей златые горы. Его дополняли Цыган и Олива в длинных, черных, вывернутых наизнанку тулупах. Они громыхали и звенели цепями, заглушая звонок, который святой Николай тоже выпросил в костеле. Вилы, покрашенные серебряной краской, так же как и тяжелые цепи, ребята раздобыли у Благоутов. Милушка Зимова в роли ангела была великолепна. Мамаша сделала для ее успеха все, что могла.

Дети относились к святому Николаю с почтением. Хуже приходилось обоим выходцам из ада: они потели в тулупах и под масками и про себя ругались. Черти заранее знали, что сказать тому или иному юному лесовчанину, кого похвалить, а кому пригрозить. Потом святой Николай раздавал детям подарки, а потные черти тем временем выпивали с главами семейств. Чаще всего подносили самогон. Однако вскоре нечистая сила стала отказываться от дальнейшего угощения: им еще предстояли танцы. Тогда их пришлось заменять святому Николаю, а иногда и ангелу - Милуше... В туго набитых карманах чертей оказалось много домашней колбасы: во многих домах накануне кололи свиней. Черти искусно играли свою нелегкую роль, и только маленький Гонза Шпачек с сомнением в голосе прошептал отцу: