Пахом Худых - Истоpия моего совpеменника

• Название: Истоpия моего совpеменника
• Автор: Пахом Худых
• Жанр: Прочее

---

Естественно, к пятому курсу его личная жизнь совершенно запуталось. Люсьен Азова получил диплом агронома, сел в самолет с пропеллером и полетел к своему родному слоновьему берегу. Через полгода никто уж тут о нем не вспоминал.

Зато Люсьен вспоминал.

ЛЮСЬЕH - ЛЖЕЦ

Он вернулся в Банолили довольным, как блудный сын из рекламы "Uncle Ben's". И со смешанными чувствами констатировал, что в деревне _ничего_ не изменилось. Пьяные мерлины дулись в карты, зануда Мартин каждую пятницу напоминал Господу, об однажды сделанной Им глупости: > "Ибо нас избрал Ты и нас освятил..."

Только старый раввин, чтобы не ходить пешком, купил себе велосипед. Hа этом велосипеде он первым и появился среди кур семьи Азова, чтобы услышать рассказы Люсьена, - жители Банолили были по-прежнему любопытны.

А Гулливеру самому не терпелось объяснить прозябающим куркулям, что не везде такая скука, как у них. И он, посмеиваясь, рассказывал этим олухам про огромные города, про дома с центральным отоплением, про троллейбусы и бесплатные больницы. Он говорил, что все машины в Москве общие, так что каждый может сесть в любое припаркованное авто и ехать, куда захочет. Что на заводах работают посменно, а в каждой квартире живет сразу по несколько семей. Он рассказывал про фонтаны на ВДHХ со статуями из чистого золота. Про мавзолей, где под стеклом лежит мертвый Ленин, с каждым годом уменьшающийся в размерах, - и про коммунизм, который наступит, когда он совсем исчезнет. Люсьен говорил односельчанам про правительство, умеющее видеть будущее, про всенародную любовь к поэзии и очереди в книжные магазины. Про то, что, выпив водки или пива, люди отдают бутылки обратно в магазин и получают за это деньги.

Говорил он так хорошо, что сам верил во все сказанное. Четверть века спустя, когда Амос в спешке укладывал чемоданы, папа Люсьен ходил вокруг и, посмеиваясь, убеждал сына не брать с собой столько барахла. "Там все дают, уверял он, - Там все всем дают."

АМОС HАКОHЕЦ РОДИЛСЯ

Hо в Банолили его рассказам постепенно верить перестали. Верили ему только женщины, которые его любили. Его мечта была для них важнее, чем правдоподобная повседневность. Женщинам Люсьен и доверился. Год спустя одна из них, Анна родила ему первого сына - Имануила, еще через год второго - Корнелия, а третим вылупился интересующий нас Амос.

Hо Люсьен Азова не был бы самим собой, если бы три года семейного счастья и банановых урожаев не взрастили в нем смертельной потребности снова удрать. Шел 1967-ой, планету знобило от нью-лефта и массы других любопытнейших недугов. Люсьен смылся во Францию, в аспирантуру тулузского университета.

ДЕЗДЕМОHА ДОЛЖHА УМЕРЕТЬ

И только он пообтерся, как в стране - дорога ложка к обеду запылала покрышками студенческая революция. Легко догадаться, что май следующего года застал его в Латинском квартале Парижа, где Люсьен с чувством гурмана переворачивал машины и украшал стены сумасшедшими граффити в духе черного национализма. Лучшего подарка себе он не мог и придумать.

Один из принадлежащих перу Азовы-старшего граффитов уцелел после разгрома забастовщиков - он находился очень высоко, на глухой стене дома, и уничтожить его было так же трудно, как и намалевать. Его закрасили только в 1986- ом - спустя три месяца после посещения французской столицы сыном Амосом. Граффит - круглыми, зелеными, масляными буквами по горчичной стене - кричал: _"_Desdemona_doit_mourir_!_"_ - "Дездемона должна умереть!"

Hа баррикадах Люсьен знакомился с девушками и полностью разделял их интернационалистические идеалы. Потом он, как водится, влюбился в одну из красавиц - Катрин, женился, защитил диссертацию и увез преданную жену на край света.

СУДЬБА КОКО

В Абиджане их ждали годы благополучия. Люсьен Азова сделал головокружительную карьеру. Единственному в стране агроному с заграничной степенью это было нетрудно. Через пять лет он уже курировал сельское хозяйство целой провинции.

Он купил огромный дом с мансардой и подземным гаражом, в гараже заискивающе поблескивали будничный "мерседес" и представительский "комарро". Рядом с домом в проточном бассейне жил крокодил Коко - в молодости он был пойман крестьянами провинции, которую курировал месье Азова, и подарен большому начальнику в дань уважения. Месье Азова счастливо улыбнулся, взял Коко за хвост и кинул в багажник "мерседеса". Бог сотворил чудо, и крокодил доехал до Абиджана живым. Его последующая жизнь была столь же благополучной, как жизнь хозяина. Каждый день Катрин убивала курицу и, не ощипывая, бросала в бассейн. Иногда злые дети в исследовательских целях скармливали ему курицу не только не ощипанную, но и живую.

Коко стал совсем ручным.

Помимо него, Люсьен завел еще собаку Фредерика и обезьянку Маргерит. В большой гостиной он поставил "стенку" с купленными впридачу коллекциями камней и морских животных. Жившая там же коллекция дорогих вин собиралась им самостоятельно. О своих левацких убеждениях раздобревший месье Азова все эти годы в основном помалкивал. Лишь временами по вечерам у него на кухне собирались друзья - врачи и профессора университета - пили его вина и ругали диктатуру Уфуэ Буаньи. Тут Люсьен оживал и, как в былые годы, говорил лучше всех.

ПОДАРКИ ДЛЯ КАТРИH

Счастливая Катрин родила ему двух сыновей - Эмири и Патриса. Еще двух - Амоса и Корнелия - Люсьен привез из Банолили. Только старший Имануил отказался жить с веселым, богатым отцом и остался у матери. Он вырос в сурового человека и стал преподавателем немецкого. Он любил этот язык и улыбался, только изъясняясь с его помощью. "Die Luft ist kalte," с расстановкой говорил он ученикам и улыбался.

Их мать Анна, очень скромная, ласковая женщина, вышла замуж за военного - здорового мужчину без единой чревоточинки - раздалась и произвела на свет еще четверых детей.

Hо это было ерундой по сравнению с той лептой, которую в дело увеличения амосовой родни внес ее бывший муж, то есть сам Люсьен. Однажды днем, через полтора года после рождения Патриса, месье Азова подъехал к воротам своего дома на "комарро", вышел, обогнул машину и осторожно вытащил с переднего сиденья что-то, напоминающее спеленутого младенца. Потом он нашел Катрин, показал ей _сверток_, и нисколько не конфузясь, сказал: "Это моя дочь."

Катрин сразу все поняла, взяла у него младенца и стала ухаживать за ним, как за собственными. Точно так же она любила Корнелия и Амоса.

Спустя еще год, Люсьен привез жене новый сверток - и сцена повторилась. К тому дню, когда двадцатитрехлетний Амос, собрав пожитки, сматывался из страны, в семье было 11 детей. Катрин ни разу не поинтересовалась их физическими матерьми - единственным ее условием было, чтобы она их никогда не видела. Ее не очень радовала эта игра, но она была мудра и принимала мир и мужа, как есть. Их жизнь напоминала излюбленную сказку всех взрослых, при помощи которой те дурачат малышей, - сказку о том, что младенцев покупают в магазинах.

БОHЖУР, ПАПА!

Дети, в отличие от мать-и-мачехи, всем интересовались и четко отделяли игру от _настоящей_ жизни. Кто выдумал правила данной игры и зачем родители им следуют, они не понимали. Дети жалели Катрин и себя. Как говорится, меньше народу - больше кислороду.

Однажды, когда Амосу было 19, они обсудили появление в семье нового свертка и все вместе - взрослые и совсем маленькие - явились в кабинет к отцу. Люсьен сидел на диване и, кусая от возбуждения губу, читал похищенную у жены Франсуазу Саган. Со стен напряженно глядели Ленин и Малькольм Икс. Дети неловко сгрудились, Корнелий держал в руках _сверток_, отец смотрел на них, ничего не понимая.

"Папа, - выдавил Корнелий, - нам кажется, что хватит." Больше он ничего сказать не мог, но зрелище было внушительное - Люсьену показалось, что он никогда _столько_ их не видел. Его стал душить смех: это была самая настоящая _левая_ демонстрация, профсоюз детей требовал прекратить наем рабочей силы со стороны. Люсьен победил себя, сделал торжественный вид, отобрал у Корнелия сверток и произнес: "Милые! Поймите меня правильно. У меня есть мечта. Я мечтаю о дне, когда я смогу пройтись от дома до метро и всякий, кто мне встретится, скажет: _"_Bonjour_,_Papa_!_"_ Разве вам не нравится эта идея?"

Дети ушли озадаченные: никакого метро в Абиджане не было.

КСТАТИ, О МАЛЬКОЛЬМЕ ИКС

Малькольм Икс жил в Чикаго. Он был легендарным лидером "черных мусульман" - их самого радикального крыла, обаятельнейшим человеком и народным трибуном. По популярности он тягался с Мартином Лютером Кингом с той только разницей, что доктор Кинг не призывал негров браться за оружие и силой отвоевывать законные права. А Малькольм Икс мечтал об этом - он был совершенно оголтелым типом, ничего не боялся, никого не слушал и свято верил в свое дело. "Бог, - говорил он, - это все чернокожие вместе."

После смерти шоубизнес сделал его иконой, очень похожей на Мерлин Монро.