Журнал «Если» - «Если», 2006 № 05

• Название: «Если», 2006 № 05
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2006
• ISBN: ISSN 1680-645X

Пол МЕЛКОУ

ДЕТИ СИНГУЛЯРНОСТИ

«Единица — вздор, единица — ноль…» Голос агитатора, горлана сквозь годы услышан за океаном, правда, осмыслена эта идея совершенно иначе.

Леонид КАГАНОВ

МАЙОР БОГДАМИР СПАСАЕТ ДЕНЬГИ

Всего два месяца прошло с того дня, когда Хома Брут спас Солнце. Но в фантастической вселенной время движется иначе, и курсант за это время успел стать майором.

Кейдж БЕЙКЕР

ЛОВУШКА

…расставлена секретными службами для беглого агента со сверхвозможностями. Однако ловцы не учли одного обстоятельства

Роберт Дж. ХАУ

ПОДРУГА ЭНТРОПИИ

Герой на своем веку перебил столько посуды и других ценных вещей, что вполне заслужил звание кузнеца собственного несчастья.

Джон КЕССЕЛ

ЭТО ВСЁ ПРАВДА

Да не оскудеет земля талантами… Если, конечно, по мере необходимости нырять за ними в прошлое.

Том ПАРДОМ

БАНКИР В БЕГАХ

«Чего не сделаешь ради денег!» — говаривал дядюшка Скрудж, готовясь к очередному подвигу.

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО

«МЫ ПРИДУМЫВАЛИ САРАКШАНСКИЙ ЯЗЫК…»

Загадка: кто взрывает башни и дома, но не террорист? Правильно — Каммерер.

Дмитрий КАРАВАЕВ

«ГОСПОДА, ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ИНСЦЕНИРОВКА!»

Мистификации свойственны любому виду искусства. Но в кинематографе они здорово бьют по нервам. И хуже того — имеют особое название, которое и не выговорить.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Такого в современном российском кино еще не снимали…

Евгений ЛУКИН

КРИЗИС НОМЕР ДВА

Революционная ситуация — это когда авторы по-старому не могут, а читатели не хотят.

Андрей СИНИЦЫН

ПОХОЖЕ, НАЙДЕТСЯ ЗДЕСЬ ДЕСЯТЬ

Ровно 30 лет назад вышел роман «Сторож брату моему», положивший начало самому знаменитому сериалу отечественной НФ. Критик настоятельно рекомендует прочесть новую книгу из цикла.

РЕЦЕНЗИИ

У читателя выбор есть всегда — в отличие от рецензентов.

КУРСОР

Московские конвенты объединяются и бьют рекорды.

Вл. ГАКОВ

ЛЕТОПИСЕЦ ВЕЧНОСТИ

Представьте себе: автор известен всего одной книгой, однако тем и идей в этом небольшом томике другим хватило на десятилетия.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

На этот раз итоги нашего ежегодного опроса поклонников жанра мы подводим на месяц раньше. Однако на «расстановке сил» в фантастическом цехе это не сказалось.

ПЕРСОНАЛИИ

Новичок сегодня только один: остальные гости — номинанты и лауреаты самых престижных премий.

---

Сейчас ситуация была для меня наиболее благоприятной. Я вышел на корму и закурил очередную сигарету. Табак — еще одна утраченная роскошь двадцатого века. Сквозь легкий никотиновый морок я прислушивался, как в салоне Уэллс орет на Харан и продолжает доламывать несчастный проектор. Слышал, как она послала его ко всем чертям. Луна поднялась еще выше, и поверхность воды рябила длинными низкими волнами, мягко ударявшими о борт по мере того, как мы продвигались на юг. Позади, за белой пенной струей, отражались огни Сан-Педро.

Через несколько минут на палубу вышел Уэллс, волоча за собой яуф с фильмом, который и водрузил на стол. Потом сел и уставился на него. Поднял бутылку с бренди, налил стакан, залпом осушил и налил другой. Если он и заметил меня, то не подал виду.

— Все могло пройти лучше, — мягко заметил я минуту спустя.

Уэллс вскинул голову. Лицо было мрачным: на секунду он стал удивительно похож на Гарри Лайма в «Третьем человеке».

— Мне нечего вам сказать.

— Зато мне есть что сказать вам, Орсон, — возразил я, шагнув к столу.

— Проваливайте! Не позволю, чтобы лакеи Видора читали мне наставления.

— Я не работаю на мистера Видора. И вообще ни на кого из ваших знакомых. Я здесь, чтобы потолковать с вами.

Уэллс отставил стакан.

— Я вас знаю?

— Меня зовут Детлев Грубер.

— Будь я на вашем месте, поспешил бы сменить имя, — презрительно фыркнул он.

— Я так и поступаю. Довольно часто.

На этот раз он действительно взглянул на меня: впервые с того момента, как поднялся на борт.

— Ну, так излагайте ваше дело и оставьте меня в покое.

— Сначала позвольте кое-что вам показать.

Я вынул из кармана бандану и расстелил на столе между нами. Дернул за концы, отчего она стала жесткой и негнущейся, нажал на скрытые кнопки, чтобы ее включить. Бело-голубой рисунок ткани исчез, и вместо него засветился экран.

Уэллс явно заинтересовался.

— Что это?

— Демонстрация.

Я нажал кнопку «play», экран потемнел, и на нем появились слова:

МЕРКЬЮРИ ПРОДАКШН

ФИЛЬМ ОРСОНА УЭЛЛСА

Вслед за этим выплыло название:

ГРАЖДАНИН КЕЙН

Откуда-то возникла и нарастала зловещая мелодия. Титры растаяли… ночь… металлическая цепь-ограда и табличка, гласившая: «Вход воспрещен».

— Какого черта… — начал Уэллс.

Я остановил изображение.

Уэллс поднял бандану, тряхнул жесткий, как кусок клееного картона, экран, перевернул, посмотрел на обратную сторону.

— Поразительно! Где вы это добыли?

— Вполне обычный предмет… для 2048 года.

Уэллс отложил экран.

Сейчас, когда свет запрещающей вход таблички отражался на его лице, он казался совсем мальчиком. Ему было всего двадцать семь.

— Продолжайте, — велел он. — Люблю небылицы.

— Я захватил его с собой из будущего. Появился же я здесь только для того, чтобы встретиться с вами. Хочу просить вас отправиться со мной.

Уэллс уставился на меня. Потом рассмеялся низким, гулким смехом, вынул из кармана сигару и зажег.

— Чего… хочет… от меня… будущее? — выдыхал он между затяжками.

— Я представляю фирму развлечений. И от вас требуется одно: снимать фильмы. У нас технология, которой нет у вас, и ресурсы, о которых вы представления не имеете. Этот экран — самый банальный пример. Думаете, что проекционная печать всего лишь ловкий трюк? Мы можем создавать целые ландшафты из ничего, превратить массовку из трех человек в армию — и все это за крохотную частичку того, что здесь стоит миллионы. Причем сделать это лучше. Кинотехнология будущего — лучший игрушечный поезд, который когда-либо получил любой мальчишка.

Но ближе к делу, Орсон: можно сколько угодно дурачить окружающих, всех, кроме меня. Мне известна каждая ошибка, которую вы совершили с тех пор, как появились в Голливуде. Я знаю каждого человека, которого вы от себя оттолкнули. Враждебность Кернера — только вершина айсберга.

— Не стану с вами спорить. Но мои возможности еще не исчерпаны. Я не готов умчаться с вами, подобно Баку Роджерсу. Дайте мне пару лет… возвращайтесь в пятидесятом, и мы посмотрим.

— Вы забываете: то, что для вас будущее, для меня — история. Я знаю вас всю свою жизнь, знаю, что случится с вами, начиная с этой минуты и до того момента, в восемьдесят пятом, когда вы умрете от сердечного приступа, совершенно один, в убогом лос-анджелесском домишке.

Предсказание смерти на миг повисло в воздухе, подобно табачному дыму. Уэллс зажал сигару между большим и указательным пальцами и отвел в сторону, словно изучая.

— Отвратительная штука, сэр, зато моя собственная, — заметил он наконец, как бы обращаясь к сигаре… и тут его взгляд, трезвый и холодный, встретился с моим.

— Можете шутить сколько угодно, — усмехнулся я, — но вы никогда не сделаете ни одного фильма, такого же свободного, вне всяческих рамок, как «Гражданин Кейн». Та расправа, которую «РКО» учинила над «Амберсонами» — только начало. Ни одна студия не позволит вам ставить фильмы до сорок шестого, а после, под давлением системы, вы настряпаете халтуры. Когда вы в «Леди из Шанхая» попробуете проявить инициативу, картину попросту отберут у вас и вырежут из нее целый час. Голливуд изгонит вас, вы уедете в Европу. Последние сорок лет жизни проведете, выпрашивая деньги, играя маленькие роли в чужих фильмах и отчаянно пытаясь ставить свои. Ваша карьера? Одиннадцать фильмов, включая «Кейна» и «Амберсонов».

— Похоже, я полнейший неудачник. Так зачем же я вам нужен?

— Потому что, несмотря на дураков, кусающих вас за ноги, и полное отсутствие поддержки, пара ваших фильмов просто гениальны. Подумайте, что бы вы могли создать, имей финансирование большой студии?

— Вы не опасаетесь, что если я пойду с вами, то никогда не создам тех гениальных произведений, о которых шла речь?

— Наоборот, я могу показать их прямо сейчас. Понимаете, я пытаюсь вытащить вас из альтернативной версии нашей истории. В нашем мире вы будете продолжать жить точно той жизнью, о которой я вам рассказывал. По-прежнему станете снимать фильмы, только для этого не нужно будет столько бороться и страдать. Вместо этого вы сможете снять десятки других картин, для которых в этой версии истории вы никогда не сумеете найти инвесторов. До того, как снимать «Кейна», вы хотели сделать «Сердце тьмы». Сейчас у нас 2048-й, однако никто так и не сумел снять приличный фильм по этой книге. Все складывается так, словно наш мир ждет вас. В 2048-м вас будут превозносить, а не издеваться над вами. Если останетесь здесь, проведете жизнь, словно в ссылке. Если так уж хотите быть эмигрантом, по крайней мере, будьте им в том месте и времени, где сумеете заняться любимой работой.

Уэллс отставил чашку с кофе, сбросил пепел в блюдце и положил сигару на его край.

— У меня есть друзья. Родные…

— Никого у вас нет. Родители умерли. С братом вы не ладите, с женой разведены и, между нами говоря, совершенно не интересуетесь дочерью. Большинство друзей от вас отвернулись.

— Только не Джо Коттен.

— Вам нужен Джозеф Коттен? Взгляните!

Я набрал номер клипа на экране и подвинул его Уэллсу. На экране возникло открытое кафе. Уличный шум, пешеходы в солнцезащитных шляпах, футуристические машины на мостовой.

Крупным планом сидящая за столиком пара: Джозеф Коттен в белых брюках и рубашке с распахнутым воротом и его жена Ленора.

— Привет, Орсон, — широко улыбаются они, после чего Коттен говорит прямо в камеру:

— Орсон, Детлев клянется, что покажет тебе этот клип. Послушай его: он говорит чистую правду. Здесь гораздо лучше, чем можешь представить. Честно говоря, я сожалею только о том, что прибыл в будущее, где нет тебя. Мне недостает тебя, Орсон.

Я остановил изображение.

— Другой охотник за талантами привез его в будущее четыре года назад.

Уэллс снова отхлебнул бренди и поставил стакан на нос Коттена.

— Если бы Джо заступился за меня, студия не посмела бы переснять конец «Амберсонов».

Теперь я понял, почему потерпели неудачу мои предшественники. На каждый мой довод у Орсона находился контраргумент. Его требовалось убедить на некоем подсознательном уровне. Такой способ — правда, крайне жестокий — у меня существовал, и сейчас приходилось применять его.

Я снял стакан с экрана.

— Мы еще не покончили с фильмами. Кажется, у вас проблемы с весом? Позвольте показать вам кое-какие снимки.

Первым шло изображение Уэллса в фильме «Чужой», где он достаточно тощ, чтобы на шее заметно выделялось адамово яблоко.

— Здесь вы в сорок шестом, все еще достаточно похожи на себя сегодняшнего. А это «Печать зла», десять лет спустя.

Распухшая глыба, небритая и потеющая. Одно фото за другим. Все более отвисшие, раздутые щеки, превращение ранее красивого лица в подушку жира, представительной фигуры в обрюзгший кошмар.