Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

• Название: Дороги Нестора Махно
• Автор: Виктор Белаш
• Издательство: Проза
• Жанр: История
• Год: 1993

Воспоминания соратника Н.И. Махно, его заместителя и начальника штаба В.Ф. Белаша, свидетельства очевидцев и участников махновщины раскрывают одну из трагических страниц гражданской войны в Украине.

Впервые на основе многочисленных оригинальных документов в книге воссоздается образ одного из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени Нестора Махно –– организатора Повстанческой Армии (махновцев), поиски им путей и методов борьбы во имя свободы народов Украины. Показаны действия махновцев с марта 1917 г. по август 1921 г. Нестора Махно не могли понять ни Ленин, ни Троцкий, ни Деникин... Его поймет история.

Для историков, преподавателей школ и вузов, студентов, учащихся старших классов, широкого круга читателей.

---

«Около 300 тыс. солдат, — писал участник интервенции, немецкий офицер Г. Франц, — вышедших из подчинения своим начальникам, устремились на родину через страну, охваченную восстанием, в которой больше не существовало ни авторитета, ни порядка, где царил произвол и партизанская война. Впереди была суровая русская зима, всюду нас окружали враги»[112].

У отступающих, зараженных революцией и чувствующих свою вину за зверства солдат, можно было купить за деньги и выменять за хлеб и сало все, вплоть до орудий. И этим широко пользовалось население, вооружаясь на всякий случай.

Постепенно очищаемые немцами населенные пункты занимали повстанцы, петлюровцы, гетманцы, белогвардейцы.

Крестьянская молодежь становилась под ружье.

Станции Чаплино и Пологи были основательно заняты нами к 10 декабря. Выгнанные для взятия Павлограда и Лозовой отряды ст. Лозовую взять не смогли, так как там находились крупные силы немцев и гайдамаки 2-го Пав-лоградского полка Запорожской дивизии.

К 11 декабря наши отряды, перерезав железную дорогу Лозовая-Мерефа, расположились севернее ст. Лозовой у ст. Краснопавловки.

На демократических началах был избран «Революционный штаб», в состав которого как командующий отрядами входил Махно. Я (Чубенко — Ред.) был начштаба, членами были: коммунист-большевик (левый) Херсонский, левый эсер Миргородский[113] и анархист Горев. Это был первый коалиционный штаб Повстанчества Гуляйпольского района.

Организовались Советы рабочих, крестьянских и повстанческих депутатов, начали функционировать профессиональные союзы. Наш клуб анархистов и секретариат «союза»начали издавать листовки, призывающие население на борьбу с реакцией.

Числа 12 декабря мы снарядили отряд Красикова[114] для занятия Цареконстантиновки. В бою он был убит, и командование принял Куриленко. Я с отрядом в 100 человек занял Орехово. Крестьяне всех групп и рангов спешили к нам в отряды.

Однажды меня вызвал по проводу комиссар главного штаба, «наш знакомый»Горобец[115] из Екатеринослава, и предложил объединить силы для борьбы с белым Доном.

Штабом было решено выманить у него оружие. Была выделена делегация в составе меня, Горева, Херсонского и Миргородского, и мы 15 декабря прибыли в Екатеринослав. Был выработан проект договора, который состоял, приблизительно, в следующем:

Обе стороны заключают союз против белого Дона. Махновская армия получает вооружение, обмундирование и продовольствие от петлюровской. Взамен этого она дает петлюровской право мобилизовать людей на своей территории.

Горобец нам отпустил один вагон патронов и полвагона винтовок. Кроме того, за хорошую взятку нам удалось неофициальным путем получить из артсклада бомбы и взрывчатку.

Мы ликовали, сели в вагоны и были готовы к отходу. Вдруг поезд отцепили, нас арестовали и привели к Горобцу. Возмущенный, он показал нам телеграмму из Синельникове, в которой сообщалось, что Махно занял Синельникове и изрубил петлюровскую роту. Мы заверили Горобца, что это провокация, и он отпустил нас.

Переехав мост, остановились в Нижнеднепровске. К нам зашли местные большевики из ревкома и стали расспрашивать о цели нашей поездки к петлюровцам. Мы рассказали о наших намерениях, но они отнеслись к этому недоверчиво. Для подтверждения наших объяснений мы пообещали прислать нашего представителя в их губернский ревком. Распрощались и уехали в Гуляйполе.

Представителем от нашего штаба в губревком в Нижнеднепровск мы послали Марченко.

Приехали в Гуляйполе и доложили о результатах поездки. Махно и секретариат «союза анархистов»целиком высказались за занятие Екатеринослава с целью захвата арсенала и орудий. Вот они теперь и заняли город, и уже четвертый день удерживают наступающего противника.

Чубенко прервали, срочно вызвав к аппарату. Вскоре он вернулся взволнованный и сообщил, что Махно едет обратно, и по тону его было видно, что у наших неприятности.

Наконец-то сегодня увижу его, подумал я, проснувшись утром. На улице поднялся какой-то шум. Слышны были разговоры, топот коней, стук проезжающих подвод.

Я увидел Махно и Щуся со свитой, ехавших впереди экспедиции. Махно, видимо, устал. Он лениво соскочил с лошади и, пропустив подводы, зашел в гостиницу.

— Что ж вы тут сидите, подлецы, пьете наверное, а нас там бьют! — долетел до меня полуженский голос.

Я поспешил выйти в коридор. Там были Чубенко, Махно, Щусь и другие. Махно, непрерывно бранясь в адрес членов штаба, вошел в свой номер.

Щусь заметил меня и, поздоровавшись, потянул за руку.

— Батько, а вот тот, который обещал высадить десант из Кубани! — сказал он.

— А, обещальник, обманул! — протягивая руку, сказал Махно. Я вкратце объяснил историю с десантом и Кубанью. Махно своим криком на подчиненных штабников, входивших и выходивших, все время мешал мне говорить, и я с трудом заканчивал доклад. Тогда он перебил меня и заговорил екатеринославской неудаче. Сразу все притихли и насторожились.

Махно походил на разукрашенную куклу. Ниже среднего роста, живой е движениях, с маленьким лицом, вздернутым носом, быстрыми карими глазами и длинными волосами, спадавшими на шею и плечи, он казался мальчиком. Одет он был в маленькие офицерские сапожки, диагоналевое галифе, драгунскую с петлицами куртку, на голове студенческая фуражка, через плечо маузер. Он мотнул головой, громко ругнулся и заговорил:

— Можно ли было с этими остолопами идти в Екатеринослав?

Там получилось так. В первой половине декабря по решению городской конференции КП(б)У прошли выборы в Екатеринославский Совет рабочих депутатов. Первое заседание Совета началось 21 декабря в Зимнем театре, но было разогнано петлюровцами. В ответ на это большевики призвали к забастовке. Петлюровцы в свою очередь разгромили их комитет, штаб, и другие организации и всех выгнали из города. Оказавшись в Нижнеднепровске, большевики, желая взять реванш, но не имея для этого сил, пожелали союза с нами.

В моем распоряжении был отряд Каретникова и гуляйпольский батальон и, не согласись с большевиками, я бы сражение выиграл, но закрепиться в городе ни за что не согласился бы, — размахивая рукою, говорил Махно. — С батальоном я выехал из Гуляйполя и захватил из Синельникова отряд Каретникова. Прибыли в Нижнеднепровск, где меня встретил Марченко и информировал о положении. Он говорил, что в самом Екатеринославе имеются большевистские подпольные организации, которые нас поддержат. К тому же, петлюровцы неделю тому назад обезоружили немцев и выгнали восьмой белогвардейский корпус. Силы петлюровцев незначительны — всего 3–4 тыс. человек, разбросанных по городу. Они воюют с местными большевиками, у которых в округе, включая Новомосковск, Нижнеднепровск и Каменское, наберется до пятисот вооруженных человек. Из них одна рота находится в Новомосковске, две сегодня отосланы в Каменское для закрепления власти ревкома, а 1-я и 2-я роты Новомосковского советского полка находятся здесь, в Нижнеднепровске. К тому же, прибыл эсеровский отряд, в котором наберется до 200 человек. В общем, Марченко думал, что наших сил достаточно для того, чтобы выкачать из города оружие и вновь отойти за Днепр. Рассчитывать на закрепление города за собой нам нельзя было, ибо сильная группа «сичевых стрельцов»Самокиша поездами шла из Кременчуга в Екатеринослав для усиления гарнизона. Так меня информировал Марченко, так я его понял и решил не медлить с наступлением.

Вдруг приходят большевики и приглашают меня на заседание губревкома, в который входил и наш Марченко. Они поручили мне командование всеми своими частями. Людей у них было более четырех сотен.

Ровно в 5 часов утра 27 декабря из Нижнеднепровска, под видом рабочих, была отправлена группа захвата с целью занятия вокзала и пристани. Гуляйпольский батальон я погрузил в рабочий поезд, а отряд Каретникова должен был ехать в своих двух составах. Их задача состояла в том, чтобы под видом рабочих проехать мост и занять станцию и пристань. Соколову, командиру первой роты советского полка, и Панченко, командиру второй роты, я дал задание: одновременно с продвижением по мосту моих эшелонов провести роты по мосту цепью и наступать вдоль линии железной дороги в направлении на Кайдаки.

Мы двинулись. Застава на мосту дремала, и вообще петлюровские войска во главе со штабом в первый день рождества спали в городе. Первый эшелон переехал мост и одновременно советские роты без выстрела обезоружили сонную заставу.

Unknown[116]

Пройдя мост, наступающие части направились на Провиантскую улицу, захватили вокзал и пристань. На вокзале в руки повстанцев попали 20 пулеметов, 4 орудия. Перед нами открылась живописная картина: весь перрон усеян винтовками, шинелями, прочим военным имуществом; безоружные, полураздетые петлюровцы, разбегающиеся кто куда.

По сигнальной ракете в бой вступили остальные части. Наши эшелоны разгружались и на ходу строили цепи, проникая в город. Две большевистские роты повели наступление на Кайдаки. У станции находились два орудия, командир которых предложил мне свои услуги. Завязался 20-ти часовой бой. Петлюровцы на всех участках защищались слабо, если не считать дома № 10 по Провиантской улице, где был их главный штаб. Штабники дрались хорошо, засев в домах. Я навел орудие и прямой наводкой обстрелял здание. Тогда дело пошло живей: петлюровцы отступили, и мы заняли город. Я приказал Каретникову выслать на Кайдаки гуляйпольский батальон для подкрепления участков двух советских рот, а его отряд оставил в резерве. Заняли аэродром, где захватили семь аэропланов. Ввиду неожиданности наступления все банки, другие государственные учреждения, арсенал остались неэвакуированными. Со всех тюрем и домов заключения мы выпустили всех арестованных, думая, что ребята наши, но через день самому пришлось расстрелять трех бандитов за грабежи. Воспользовавшись происходящими событиями, бандиты подожгли на Озерном базаре магазины и занялись грабежами. Половина корпуса базара сгорела. В связи с этим, нами было распространено воззвание.