Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

• Название: Дороги Нестора Махно
• Автор: Виктор Белаш
• Издательство: Проза
• Жанр: История
• Год: 1993

Воспоминания соратника Н.И. Махно, его заместителя и начальника штаба В.Ф. Белаша, свидетельства очевидцев и участников махновщины раскрывают одну из трагических страниц гражданской войны в Украине.

Впервые на основе многочисленных оригинальных документов в книге воссоздается образ одного из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени Нестора Махно –– организатора Повстанческой Армии (махновцев), поиски им путей и методов борьбы во имя свободы народов Украины. Показаны действия махновцев с марта 1917 г. по август 1921 г. Нестора Махно не могли понять ни Ленин, ни Троцкий, ни Деникин... Его поймет история.

Для историков, преподавателей школ и вузов, студентов, учащихся старших классов, широкого круга читателей.

---

6. Бригада в оперативном отношении подчиняется по инстанции начдиву и командующему фронтом.

Затем Чубенко сообщил, что по вопросу о вооружении товарищ Дыбенко настоятельно просил повременить дня два, пока подойдет из Харькова его база. Тогда мы получим бронепоезд, 10 000 винтовок, 20 пулеметов, патроны, одну батарею трехорудийного состава, деньги и прочее.

Подтвердил взятие 23 числа нашими повстанческими войсками г. Александровска[148]. Сообщил, что по занятии города в нем появился какой-то «совет», который объявил себя «единственной властью в городе», но вскоре был разогнан повстанцами[149]. В городе образован повстанческий ревком.

Сообщил также, что для занятия Екатеринослава сил у Дыбенко мало и без нас он его не возьмет. Поэтому он нуждается в союзе с нами, хотя и есть коммунисты, которые предлагают Дыбенко расправиться с нами, пока у нас нехватка патронов[150]. Но Дыбенко имеет определенные директивы из Москвы о военном союзе с нами.

Концентрация повстанческих войск в районе Синельникове–Александрове, и особенно взятие Александровска, ускорили и предопределили основные положения договора, о некоторых пунктах которого раньше не желали и слышать. Развивая наступление, наши войска вышли к Екатеринославу, часть их движется, на юг от Александровска.

Собрание нетерпеливо ожидало известий, в надежде, что скоро можно будет раздать бойцам патроны, винтовки и перейти в наступление. Некоторые настаивали на том, чтобы ехать в Харьков к командующему фронтом, подписать с ним договор и сейчас же получить необходимое. Большинство с этим согласились.

Я был избран делегатом для поездки в Харьков к командующему.

Вдруг загрохотали неприятельские орудия. Командиры, получив распоряжения перейти в контратаку, поспешили к своим частям, а я и Махно выехали на наблюдательный пункт.

Вскоре наши закричали «Ура!»и перешли в штыки. Неприятель дрогнул и начал отступать.

Сколько радости было у женщин при встрече со своими, сколько слез и объятий в Гуляйполе при нашем появлении!

Уставшие и озябшие за ночь, мы ввалились в хату, из которой полчаса тому назад вышли чеченцы.

Одинокая хозяйка сидела у печки возле детей. Трое спали, а четвертое в люльке продолжало плакать. Узнав о нашем приходе, она зарыдала. Мы отдыхали под заунывную колыбельную песню, полную тоски и боли. ...Братiв твоiх рiдних, закутих в кайдани, Живими сховали вороги поганi. ...Як виростеш, синку, станет в свiт жити — Не забудь за батька кровiю ввдплатити...

Выяснилось, что муж хозяйки убит за селом в сражении, два сына уведены в плен и в ожидании военно-полевого суда упрятаны в Ростовскую тюрьму.

Вечером, когда противник особенно злился и переходил в штыки, я выехал в Харьков.

В штабе Антонова-Овсеенко я имел беседу с его заместителем, который успокоил меня:

— В лице Дыбенко вы должны видеть представителя красного командования и Советского Временного Украинского правительства. Он меня извещал полчаса назад, что сегодня вам послано оружие, Новомосковский полк и бронепоезд «Спартак». От имени командующего и правительства прошу передать повстанцам горячий привет и пожелание скорее добить врага и приступить к организации хозяйства и коммунистического общества, — говорил он.

Покончив с делами у командующего, я отправился в секретариат конфедерации «Набат»[151], где доложил анархистам о махновщине. Они откликнулись на мой призыв и обещали поддержать нас литературными силами.

Группа из четырех человек Иосиф Гутман[152], Черняк[153], Уралов[154] и Венгеров[155] не замедлила выехать, захватив четверть вагона литературы и конфедеративную газету «Набат». Другая группа обещала ехать со мной, но по личным причинам задержалась в Харькове.

Письмо Махно, переданное мною для Марина и Рогдаева[156], находившихся в то время в Москве и сотрудничавших в карелинской «Анархии»[157], было передано товарищами, ехавшими туда для связи. Махно просил их прибыть к нему и взять на себя работу по организации и редактированию повстанческой газеты.

Получив в штабе командующего фронтом партию полевых гарнизонных и прочих уставов, а в издательстве «Набат»анархистскую литературу, я отправился в обратный путь, на Гуляйполе.

Из имеющейся в это время анархистской литературы особым спросом в войсках и у населения пользовалась брошюра А. Карелина, вызывая продолжительные дискуссии.

Чтобы правильно понять происходившее, читателю полезно будет познакомиться с некоторыми принципиальными элементами теории анархизма.

Карелин писал: «Государство — это шайка разбойников на работе.

Государство — это антогонистическое (распадающееся на враждебные части) общество живущих на какой-либо территории людей, часть которых — правители — обладает самостоятельно принудительной властью, а другая часть — подвластные — не имеют ее...

Государство — это известным образом для целей эксплуатации и угнетения прекрасного организованные люди, угнетающие и эксплуатирующие плохо организованных трудящихся людей...

С государственной точки зрения, подвластные являются пассивными (бездеятельными) членами общества, что не исключает, разумеется, их реагирования (ответного действия) на деятельность властных и активных (деятельных в смысле управления государственными делами) членов этого общества.

Естественно, что правители пользуются властью для своей выгоды и для выгоды тех лиц, на которых им приходится опираться или которых они боятся. Эти угнетатели и эксплуататоры так организовали разные учреждения, главным образом, учреждения насилия, что не позволяют трудящимся серьезно организоваться для сопротивления этому насилию и угнетению.

Короче, государство, это — организация господствующих, “давящих”, — по точному выражению Л. Н. Толстого, — классов.

Государство является совокупностью институтов (учреждений) насилия, но так как последних не хватает для целей эксплуатации и угнетения, то есть, не хватает для того, чтобы держать народ в повиновении, то и институтов лицемерия...

“Государство — это собрание одних людей, насилующих других”, — говорит Л. Н. Толстой.

“Основываясь на наблюдении действительности, — писал Элизе Реклю, — анархисты говорят, что государство и все, что с ним связано, представляет не что-то абстрактное, не какую-либо абстрактную формулу, а совокупность людей, поставленных в особые условия и испытывающих на себе их влияние. Им предоставлены высшие должности, больше власти и больше содержания, чем остальным их согражданам...”

Выясняя сущность государственной власти, государствовед Леон Дюги пишет: “Я говорю, прежде всего, что государственная власть есть не право, а простой факт, факт превосходства силы...”

Определяя государство, его цели, исторически и логически верно было бы сказать следующее: “цель государства заключается в том, чтобы таким соединением людей дать возможность одним людям обогащаться за счет других и пользоваться их услугами, не давая ничего взамен, мешать этим лицам осуществлять те цели, мешать постигать таких ступеней существования, какие возможны для свободных, не знающих принудительной власти обществ. Цель государства сводилась к развращению лиц, обладавших принудительной властью, к тому, чтобы сохранить ее в руках этих лиц! Для чего приходится мешать подвластным приобретать такую сумму просвещения, силы и свободы, которая мыслима в вольном обществе, то есть держать подвластных в невежестве, рабстве и безсилии. Итак, цель государства отуплять, уродовать и принуждать большинство человеческих существ, развращать и отуплять меньшинство; другими словами — мешать проявиться той культуре, к которой способно человечество, мешать проявиться назначению последнего; цель государства — всеми силами препятствовать развитию человечества в направлении к свободе...”

Нигде и никогда государство не ставило своей целью охрану слабых от сильных. Его девизом всегда был нелепый совет: “слабого обижай, падающего толкни”.

Если ему и приходилось иногда защищать слабого от нападения сильного (очень редко), то только для того, чтобы не потерять объекта угнетения и эксплуатации (чтобы не лишиться людей, которых оно могло бы эксплуатировать и угнетать), другими словами, только для того, чтобы поддержать свое могущество, но отнюдь не потому, что защита слабых была целью государства...

И только потому, что творческие силы общества не могли быть всецело уничтожены государством, возможно было приписывать ему благотворное влияние на людей.

Одним из важнейших факторов прогресса является взаимопомощь и самодеятельность людей, а государство мешая самодеятельности своих подданых, всегда и везде мешало развитию в их среде взаимопомощи...

Государство и общество — одно и то же “в том смысле, в каком лев и ягненок составляют одно и то же после того, как лев съел ягненка”(Тэкер).