Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

• Название: Дороги Нестора Махно
• Автор: Виктор Белаш
• Издательство: Проза
• Жанр: История
• Год: 1993

Воспоминания соратника Н.И. Махно, его заместителя и начальника штаба В.Ф. Белаша, свидетельства очевидцев и участников махновщины раскрывают одну из трагических страниц гражданской войны в Украине.

Впервые на основе многочисленных оригинальных документов в книге воссоздается образ одного из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени Нестора Махно –– организатора Повстанческой Армии (махновцев), поиски им путей и методов борьбы во имя свободы народов Украины. Показаны действия махновцев с марта 1917 г. по август 1921 г. Нестора Махно не могли понять ни Ленин, ни Троцкий, ни Деникин... Его поймет история.

Для историков, преподавателей школ и вузов, студентов, учащихся старших классов, широкого круга читателей.

---

Под влиянием красноармейцев 3-го батальона Осинского в 8-м полку стало развиваться анархическое и антисемитское настроение...

Некоторое разложение наблюдается даже в частях и органах ЧК. 14 мая нами арестован и расстрелян председатель ЧК в Фастове.

15 мая в Белой Церкви нами же арестована часть сотрудников ЧК, остальные разбежались...»[505].

Этот перечень можно было бы весьма продолжить.

В. П. Затонский в мемуарах писал:

«... По существу, любой наш полк в то время мог поднять против нас восстание и подчас не всегда было понятно, почему та или иная часть борется на нашей стороне, а не против нас? Так, например, Махно оказал, безусловно, нам поддержку в борьбе против Григорьева (нет ничего невероятного, что Григорьев поддержал бы нас против Махно, если бы тот выступил раньше)»[506].

Комиссар 2-й армии, прикомандированный к штабу П. Дыбенко, т. Вишневецкий, докладывал:

«Для окончательной ликвидации восстания Григорьева, Зеленого, Казакова и пр. необходимо, кроме посылки воинских частей, принятие других мер, которые устранили бы причины восстаний:

а) развитие политической работы среди населения, так как оно несомненно сочувственно в большинстве относится к восстающим. Рабочие Елизаветграда встречали наши войска с оружием в руках. Крестьяне обеспечивали Григорьева продовольствием и добровольно приносили ему тысячи пудов хлеба. Желающих вступить в ряды войска Григорьева было столько, что у него не хватало оружия. Деревни встречали наши отряды ружейным и пулеметным огнем;

б) несомненное сочувствие населения Григорьеву (по крайней мере на той территории, которая временно принадлежала ему) свидетельствует о том, что выдвинутые им в “Универсале”лозунги, несмотря на политическую неграмотность, находили отклик у населения, вернее у крестьян-середняков и рабочих, имеющих собственность, каковыми является большинство населения этого района.

Главный лозунг Григорьева — долой ЧК — встречает отклик и сочувствие у мелкой буржуазии всей территории Украины.

Красная Армия, тоже состоящая в большинстве из середняков, определенно присоединяется к этому лозунгу. Случаи разгона ЧК на фронте, как всем известно, бывают очень часты...»[507].

О здравом смысле жестокости писал в газете и коммунист Санович:

«Теперь мы можем, мы должны подвести некоторые итоги тех сторон советского строительства в организационном отношении, которые выявились в процессе борьбы с григорьевщиной. Наши комиссии далеки от совершенства и идеала. Много в них есть ненужного, лишнего, вредного и бесполезного. Некоторые методы работы чрезвычайных комиссий не выдерживают критики с точки зрения революционного правосознания и социализма.

Их компетенция почти всеобъемлюща. Их права необычайно широки, чуть ли не до бесконечности.

Для чего существуют у нас революционные трибуналы как военные, так и гражданские? Ясное дело: для того, чтобы судить граждан республики, совершивших определенные преступления. Почему же тогда чрезвычайки имеют право внесудебной расправы?

Мы понимаем — во время осадного положения, в момент чрезвычайного положения, еще допустимо установление меры наказания без суда. Но в обыкновенных условиях это совершенно излишне, а тем более вредно для дела революционного правосудия.

Комиссии нужно реорганизовать, превратить в подсобные органы ревтрибуналов, отняв у них возможность внесудебной расправы.

Наконец съездам еще придется обсуждать нашу аграрно-крестьянскую политику.

Речь идет о живой практической работе, об отдельных конкретных мероприятиях, о внесении в деревню мощной революционной психики, здоровой социалистической струи. Как это сделать, как организовать деревню, как лучше спаять крестьян с рабочими, — вот о чем нужно толковать и подумать.

И. Санович»[508].

Начальник Особого отдела Укрфронта т. Апетер докладывал:

«После разгромов некоторых отрядов григорьевцев почти все главари и примкнувшие к ним офицеры из одесских и иных “добровольческих”отрядов разбежались по Украине и живут по документам, сфабрикованным ими на настоящих бланках и с настоящими печатями своих советских полковых, дивизионных и т. д. штабов и управлений. Кроме того, огромная масса бунтовавших солдат с оружием и без него разбежались по деревням и лесам.

В последнее время замечен усиленный поток разного рода беглецов на юго-восток Украины. Усиленно на юге Киевской, Полтавской и Екатеринославской губерний говорят о новом восстании Махно, к которому и бегут григорьевцы. Карательные отряды Советской власти иногда действуют немного поспешно и довольно сурово по отношению к крестьянам, главным образом, за укрытие у себя “григорьевцев”, которых, тоже грозящих и вооруженных, они не могли не принять. Они, крестьяне, между молотом и наковальней. Народ страдает и обезумел от отчаяния и озлобления. Этим пользуются враги и, учитывая довольно значительное участие евреев в делах местной власти, ведут антиеврейскую и попутно антисоветскую агитацию.

Григорьевский бунт не совсем подавлен, а рассосался по всему телу Украины, “загнанный внутрь”, ибо десятки тысяч (?) разбежавшихся, спрятавшихся, сдавшихся и вновь присоединившихся к советским войскам “григорьевцев”, крестьяне, жестоко наказанные, и все они, имеющие руководителей тех же своих начальников, которые теперь скрываются и снова обещают им ставший уже привычным разгул и разбой и, кроме того, теперь еще и месть, дадут обильный материал для появления множества мелких и более крупных банд»[509].

Появившийся к 20 мая в Харькове Троцкий, опираясь на свое окружение и «спецов», решил еще более усугубить положение противоденикинского фронта, объявив крестовый поход против «партизанства»в армии вообще и против нашей Первой Украинской повстанческой дивизии им. батьки Махно в частности.

Его сердцу люб был авторитарный принцип дисциплинированной армии. При иной схеме он не мог чувствовать себя в безопасности. И ринулся в бой Лев Троцкий с компанией чрезвычайно энергично и настойчиво, используя для разгрома «противника»(партизанства и повстанчества) все свои способности и весь свой арсенал.

И вновь в прессе хлынул поток охаивания и оскорбления повстанчества.

Партизанские и повстанческие части, естественно, имели определенную самостоятельность и выборную систему, обеспечивающую массу своих командиров-вожаков, которые, отражая волю подчиненных, не всегда были согласны с поступающими командами сверху.

Не мог мириться Троцкий с тем, что авторитет и слава командиров, выходцев из народа, невероятно росла, что проявляли они временами излишнюю самостоятельность.

Терпеливо вынашивал Троцкий мечту избавиться от таких. Они мешали ему полностью опереться на военную силу, понимаемую им как силу бездушных оловянных солдатиков. Они мешали ему в достижении своих авантюрно-корыстных, далеко идущих замыслов...

В основу новой антимахновской кампании Троцким было положено преступно извращенное толкование событий, происходящих на Донецком участке Южного фронта и особенно на участке Мариуполь–Еленовка, занимаемого повстанческой дивизией им. б. Махно.

Нас авансом, притом уверенным тоном, обвиняли во всех грехах, но мы уже догадывались, к чему клонит Троцкий. Догадывались, что автором подобных утверждений движут мотивы дальней политики, мотивы готовящейся расправы Троцкого с оказавшим сопротивление украинским народом, мотивы желаний пропустить его еще раз через мясорубку гражданской войны. И были уверены, что спекуляции на эту тему в нашей среде абсурдны.

В результате политики, проводимой троцкистами, власть коммунистов-государственников на Украине перестала быть привлекательной.

Фронт разваливался, дезертирство приняло массовый характер и еще в апреле 1919 года достигло в армиях 100 тыс. бойцов[510], не желающих воевать за новую власть.

Особенно велико было дезертирство на Украине в мае месяце 1919 г. Это был ответ Украины на политику троцкистов, и они лихорадочно искали пути для реванша.

Троцкий, находящийся в это время на Украине, так активно охаивал вся и все, в том числе и «партизанство», что в полемику включились и возмущенные его деятельностью коммунисты.

Так, на статью Троцкого «Украинские уроки»в газете выступил член ЦК партии А. С. Бубнов.

Он писал в своей статье «О каких уроках идет речь?»:

«При чтении статьи тов. Троцкого “Украинские уроки”этот вопрос встает ежеминутно. В статье резко и интересно поставлен вопрос о партизанстве, статья полна общих рассуждений на эту тему, статья пересыпана массой политических замечаний, но каждая строчка родит вопросы, — о каких уроках идет речь, с кем это так энергично воюет тов. Троцкий...

А воюет он чрезвычайно энергично и настойчиво, пожалуй, каждая буква его статьи заострена полемически и, когда вы всю эту полемику соберете воедино, то невольно начинает казаться, что тов. Троцкий сражается с несуществующим неприятелем, даром тратит блеск своего остроумия...