Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

• Название: Дороги Нестора Махно
• Автор: Виктор Белаш
• Издательство: Проза
• Жанр: История
• Год: 1993

Воспоминания соратника Н.И. Махно, его заместителя и начальника штаба В.Ф. Белаша, свидетельства очевидцев и участников махновщины раскрывают одну из трагических страниц гражданской войны в Украине.

Впервые на основе многочисленных оригинальных документов в книге воссоздается образ одного из первых кавалеров ордена Боевого Красного Знамени Нестора Махно –– организатора Повстанческой Армии (махновцев), поиски им путей и методов борьбы во имя свободы народов Украины. Показаны действия махновцев с марта 1917 г. по август 1921 г. Нестора Махно не могли понять ни Ленин, ни Троцкий, ни Деникин... Его поймет история.

Для историков, преподавателей школ и вузов, студентов, учащихся старших классов, широкого круга читателей.

---

Командарм 2 Скачко вспоминал в своих мемуарах:[536]

«Троцкий предлагал захватить дерзкого партизана Махно и доставить на суд и расправу.

Я ответил:

Благовольте для выполнения вашего приказания выслать в мое распоряжение две полночисленные и не партизанские дивизии. Командарм 2 Скачко.»

Но не такой Троцкий был человек, чтобы остановиться на полдороги. Он затребовал от Раковского кандидатуру для «почетной»миссии карателя махновщины.

Раковский, как Председатель Совета Обороны Украины, предложил проявившего себя в подавлении Григорьева П. Дыбенко. Но К. Ворошилов тоже отличился в подавлении Григорьева, и Межлаук, проявив административное рвение, предложил на это дело добровольца К. Ворошилова, на что Раковский 30 мая телеграфировал:

«Харьков, тов. Ворошилову, тов. Межлауку.

Кандидатуру Дыбенко по ликвидации махновщины мы снимаем и предлагаем кандидатуру Ворошилова.

Мы Дыбенко не назначали, а только предложили его кандидатуру Реввоенсовету Республики.

30 мая 1919 года. HP 1955 Председатель Совета Обороны Раковский»[537].

А мы в это время, удерживая железную дорогу Мариуполь–Волноваха, вели жесточайший бой со шкуровцами, рвавшимися к нам в тыл, в 20 верстах северо-западнее ст. Волновахи[538].

Ввиду ожесточенных боев и отсутствия подкрепления и патронов, 3-я бригада нашей дивизии была настолько потрепана, что решено было ее участок передать 1-й бригаде, занимавшей линию фронта от с. Чермалык на юг по течению р. Кальмиус.

В результате нашей жестокой обороны Шкуро перенес свои атаки на участок 13-й армии и к 31-му мая разбил главные силы. Перед ним было совершенно открытое пространство на север в сторону г. Славянска и г. Харькова равно как и на участке 8-й армии от Миллерово на северо-восток противник имел доступ к повстанцам-казакам Новохоперского округа.

Командюж Гиттис 31 мая 1919 г. докладывал Главкому:

«Несмотря на ряд ваших приказаний, с Укрфронта не прибыло ни одной части, вследствие чего 13 армия, не получая поддержек, совершенно истрепанная, в беспорядке отхлынула на север, оставив Бахмут, и обнажила правый фланг 8-й армии, который был обойден противником...»[539].

31 мая командарм 2 Скачко докладывал:

«Прорыв 13-й и 2-й Украинской армиями распространяется от Межевой до Славянска и достигает 80 верст (вся линия фронта соседней 13-й армии. — А. Б.). На этом промежутке у нас нет никаких войск. Спасти положение и уничтожить прорыв сейчас возможно только исключительно при помощи смелого маневра во фланг и тыл зарывшемуся противнику...»[540].

Но где же подкрепление, над которым ломали себе голову и военкоматы, и профсоюзы, и государственные и общественные организации на Украине? Его не было! Оно, якобы, где-то в глубине страны формировалось. А фронт держался своей израсходованной силой и был без патронов, снарядов и хлеба.

Противник развивал свой успех. 13-й и 8-й армий почти не существовало — они были разбиты и бежали самым настоящим образом на север, нависая на железные дороги.

Грановский, ссылаясь на заявление Махно от 28 мая, сообщал Раковскому, Петровскому и Пятакову:

«Махно объявил, что снимает с себя ответственность за происходящее на фронте и предлагает своим войскам расходиться или подчиниться Советскому командованию, сам уходит работать в низы.

Паника на фронте создается отчаянная, меры приняты, высланы всюду заградительные отряды.

Гришине взято нами обратно, Константиновка тоже, здесь подготавливается все для всеобщей мобилизации.

Находившийся в Купьянске батальон взбунтовался, хочет идти к Махно, его первые шаги не парализованы. Меры приняты. Необходимо разрубить узел по вопросу командования второй, тринадцатой, восьмой армий, которые поднимает Ворошилов, настроенный против Дыбенко, иначе путаница, гибельно отражающаяся на ликвидации паники и дальнейшей борьбе с противником.

О войсках Махно и его намерениях здесь абсолютно никто не знает. Грановский»[541].

Тогда же 31-го мая из РВС Республики, то есть от Троцкого, в адрес Раковского и замнаркома Межлаука поступила телеграмма:

«Приведение 2-й Украинской армии в надлежащий вид возлагается на товарищей Ворошилова и Межлаука немедленно. По сокрушении главных Григорьевских сил товарищ Ворошилов должен перебросить наиболее надежные части, которыми командует, на помощь 2-й Укрармии, с одной стороны, для противодействия корпусу Шкуро, с другой стороны, для упорядочения бригады Махно. В помощь товарищу Ворошилову и Межлауку будут посланы Южфронтом и Москвой политработники, красные офицеры и вообще командный состав, задача сводится к тому, чтобы использовать эффект разгрома григорьевских банд и, подтянув достаточно надежные части, расколоть Махно в этих целях, устранив верхушку, подтянуть внизу. Товарищам Ворошилову, Межлауку сообщить немедленно»[542].

Участок фронта Мариуполь–Волноваха–Велико-Анадоль, занимаемый нашей дивизией, устоявший перед бешеным натиском деникинцев и являвшийся опасным для них плацдармом возможного контрнаступления, решил сокрушить сам Троцкий.

Приведенные выше документы говорят, что были тяжелые бои, но мы держали фронт: еще и слова не было сказано о созыве экстренного съезда Гуляйпольского округа на 15 июня 1919 г., а Троцкий готовил войска для ликвидации махновщины. В дальнейшем он будет мотивировать свои действия тем. что махновцы, якобы, открыли деникинцам фронт и собирались провести контрреволюционный съезд.

А между тем 31 мая командукр Антонов-Овсеенко получил от ЦК требование — в три дня дать Южфронту все затребованное главкомом.

Командукр отвечал:

«Выполнить предписанное вами — дать в три дня все затребованное главкомом для Южфронта — не могу. За последний месяц затребовано от меня пять бригад пехоты с артиллерией, одна кавалерийская бригада. Пока послано Южфронту два кавалерийских полка, две бригады пехоты, три бронепоезда. Сегодня и завтра отправляются два бронеотделения, 3 броневика и кавалерийский особый полк с двумя броневиками. Вчера начали грузиться в Одессе два пехотных полка с батареей. Остальные 7 пехотных полков не могу отправить даже в течение недели. С Западного фронта уже сняты и находятся в чистке, в Киеве два полка, один из них всего 650 штыков, другой 1 500, но командный его состав нужно сменить; через два дня снимается с фронта Чигиринский полк — 1 300 штыков, и может быть Новгород-Северская бригада до 2 000 штыков. Все это страшно переутомлено от почти непрерывных походов, боев и лишений, нуждается в чистке и пополнениях. Новгород-Северская бригада сдерживает на Шепетовском направлении напор шести гайдамацких полков и сменить ее трудно.

Восстания не прекращаются во всей правобережной Украине. Григорьев действует партизанскими отрядами. Все узловые станции приходится занимать сильными частями и, кроме того, иметь маневренные группы. Поэтому, в полном сознании своей ответственности за оборону Советской власти на Украине, заявляю: выполнить ваши приказания не могу. Делаю все, что могу, в понуканиях не нуждаюсь. Или доверие или отставка»[543].

Революционно честный, отлично понимающий обстановку на Украине, патриотически настроенный, Командующий войсками Украины Антонов-Овсеенко мешал Троцкому и был отстранен им от командования войсками и вообще отозван с Украины.

Это отстранение из состава военных руководителей нанесло громадный моральный и политический ущерб в сражающихся войсках, но развязало руки Троцкому.

Мы тем временем жили заботами о фронте. Пополнение отсутствовало, снабжение ухудшалось, боеприпасов почти не было.

Махно терроризировал продорганы и органы снабжения вообще, не будучи в состоянии своим аппаратом выполнить требования боевого участка дивизии.

Последнее время одежда, сырье, металл, уголь, плуги, косилки — все шло в Гуляйполе. Получая для дивизии деньги (жалование войскам), он не всегда посылал их бригадам, отчего бойцы периодически не получали скудного красноармейского пайка. Он транжирил ими в Гуляйполе, используя не по назначению. По этим вопросам мы часто ссорились и доходили до серьезного, чуть ли не расхождения, вынося Махно и штабу порицание и недоверие. Но всякий раз, как дело принимало серьезный оборот, набатовцы нас мирили.

Они говорили: «Что вы заботитесь о большевиках! Посмотрите, как они прибирают богатство страны к своим рукам, как диктаторски управляют народом, как монополизируют Украинскую революцию, Советы депутатов! Стоит о них говорить! Вот, когда гуляйпольские заводы начнут выпускать патроны, снаряды, шашки, тогда никто из вас не захочет не только спорить, но вспоминать о них.

Уголь нам необходим, его надо привезти в Гуляйполе, которое должно стать анархической крепостью, военной базой, ибо без этого мы не управимся с врагами народа!

Наши заводы должны не только ремонтировать, но дать новую военную продукцию. Нужно в данный момент военизировать весь район. База для этого есть. Нужны средства и материалы. Ведь большевики даже в обмен на хлеб и уголь боеприпасов и оружия нам не дают. Надежды на помощь с их стороны нет, и мы уже приступили к военизации промышленности.