Валерия Вербинина - Миллион в воздухе

• Название: Миллион в воздухе
• Автор: Валерия Вербинина
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45963-6

Юная Мэй отправилась в Ниццу с тяжелым сердцем: ей предстояло наладить отношения между родителями и баснословно богатой бабушкой. Едва устроившись в доме вздорной пожилой дамы, девушка обнаружила в своем чемодане окровавленный нож... Устав ломать голову над этой пугающей находкой, Мэй обратилась за помощью к своей недавней соседке по купе, баронессе Амалии Корф. Она не знала: Амалия – бывший секретный агент российского императора. Баронесса уже покинула особую службу, но история с ножом чрезвычайно заинтересовала ее: орудие есть, а убийства нет! Амалия заподозрила, что некто хотел подбросить улику вовсе не попутчице, а ей самой, но спутал чемоданы. А значит, отходить от дел еще рано...

---

Первые слова мистера Джозефа были:

– Я надеюсь, это шутка? Хотя и крайне дурного тона!

Затем:

– Не знал, что моя Клари пьет так же, как ее дедушка!

Затем:

– Я подстрелил лису, а Клари занимается какими-то глупостями? На что это похоже, я вас спрашиваю?

После чего он наконец догадался призвать дворецкого и спросить у него объяснений. Дворецкий всплеснул руками, на всякий случай ужаснулся и вызвал горничную миссис Уинтерберри, которой по должности полагалось знать о своей хозяйке все.

Горничная напомнила хозяину о разных событиях, от которых тот прежде досадливо отмахивался, – о том, как во время третьих родов надо было послать экипаж за доктором, а экипаж забрал один из дядюшек, гостивших в доме, и Кларисса в результате чуть не умерла, о том, как племянница Джозефа однажды опрокинула краски на новое платье хозяйки, которым та очень дорожила, о том, как Кларисса просила нанять еще одну няньку, но мистер Уинтерберри предпочел купить новую гончую. Джозеф негодовал.

– Вы хотите сказать, милочка, что жена бросила меня из-за собаки? – патетически восклицал он. – Так, что ли?

– Ну, если она сбежала с мистером Эндрю, то ей лучше знать, из-за чего, – парировала горничная и прикусила язык.

Джозеф медленно выпрямился.

– Вот он что! Стало быть, это все из-за Эндрю!

Голубоглазый обаятельный Эндрю был приятелем одного из его кузенов, который и ввел его в дом. Мистер Уинтерберри, сам того не подозревая, пригрел на груди змею.

– Это ему даром не пройдет! – вскричал Джозеф и послал дворецкого проверить, много ли денег захватила с собой беглянка.

Выяснив, что она взяла с собой все до последнего пенни, а также платья, украшения и прочие мелочи, Джозеф преисполнился еще большего негодования и запретил упоминать при себе имя «этой женщины».

– Пусть, умирая, она приползет к моему порогу – я все равно ее не прощу!

Затем он выпил большой стакан кларета, велел заложить экипаж и отправился к родителям – советоваться, что предпринять в этом экстраординарном случае.

Узнав о происшедшем, мать заплакала и призналась ему, что Кларисса ей никогда не нравилась. У нее было предчувствие, что эта особа разобьет жизнь ее сына. Впрочем, оставался открытым вопрос, почему она никому не говорила о своем предчувствии вплоть до того момента, когда было уже слишком поздно.

Отец, впрочем, оказался куда реалистичнее и о предчувствиях не толковал.

– Надо вернуть ее домой, – сказал он.

– Что? – ужаснулся Джозеф. – После того, как она осквернила семейный очаг? Никогда!

– Не будь ослом, – отрезал отец. – Если муж бросает жену, он молодец, хоть и негодяй, но если жена бросает мужа, все сочтут последним олухом его. Я уж молчу о том, что начнут говорить о ваших детях. Нет! Надо во что бы то ни стало вернуть эту чертовку обратно, если понадобится, то силой. Куда она делась?

Но Джозеф заартачился и повторил, что если даже Кларисса и приползет к его порогу, то он… и т. д. Он сотрясал воздух, расхаживал по комнате и сверкал глазами. Подвески на хрустальной люстре ходили ходуном, и с них хлопьями осыпалась пыль.

Пока Джозеф бесцельно растрачивал таким образом драгоценное время, преступная парочка не тратила его даром. Так как Эндрю служил во Франции в представительстве крупной английской фирмы, он сразу же предложил Клариссе перебраться на континент, и молодая женщина, поколебавшись, согласилась. Впрочем, она была готова следовать за Эндрю куда угодно, лишь бы оказаться подальше от опостылевшего мужа.

Пока беглецов искали в Дувре, они уже благополучно прибыли в Кале и таким образом оказались вне зоны досягаемости британской юстиции. Однако тесть Уинтерберри оказался не лыком шит и сразу же довел до руководства фирмы, в которой служил Эндрю, в какой чудовищный скандал оказался втянут их работник.

Руководство вздохнуло, пожало плечами, вызвало к себе ловеласа и довело до его сведения, что карьера и интрижки порой вещи несовместимые, особенно если речь идет о такой почтенной фирме, как та, в которой он работает. Эндрю поставили ультиматум: либо он расстается с Клариссой, либо со службой.

О Эндрю, Эндрю! Каков был его выбор? Как мог он поступить, когда речь шла о женщине, которая ради него пожертвовала своим добрым именем, своей честью, своим будущим, наконец? Она оставила свой дом, своих родных, своих детей! Неужели это ничего не значило?

Очевидно, ничего. Потому что бессердечный Эндрю выбрал службу. А Кларисса осталась совершенно одна в незнакомом городе, в чужой стране, без гроша за душой, потому что все ее сбережения они с любовником уже спустили. Да и, в конце концов, где тратить деньги с размахом, как не в Париже?

Итак, Эндрю бесследно растворился в дымке парижских улиц. Клариссе было больше не на кого рассчитывать. В далеком Девоншире мистер Уинтерберри-старший, узнав о развитии событий, удовлетворенно потер руки.

– А теперь, – сказал он сыну, – самое время поехать за твоей супругой и привезти ее обратно.

Однако строптивый Джозеф крепко держался шаблона о блудной жене, которая должна сама явиться и униженно просить прощения, после чего он, может быть, и соблаговолит принять ее обратно. Мать и все родственницы женского пола тотчас встали на его сторону и заявили, что не к лицу Джозефу самому просить жену вернуться.

– Главное, не будь с ней слишком мягок, когда она вернется, – наставляла Джозефа мать. – А ведь вернется, куда ей деваться?

При мысли, что вскоре он окажется полным хозяином положения, Джозеф приходил в возбуждение, грозил окну кулаком и кричал:

– Наконец-то я увижу, как она приползет обратно! Дрянь, дрянь!

Но он ее не увидел, потому что Кларисса сделала то, чего от нее мало кто ждал. Она осталась в Париже.

Она не пыталась вернуться в Англию, не докучала мужу слезливыми письмами с мольбами о прощении, не требовала от него денег – она вообще предпочла забыть о нем, словно его никогда в ее жизни и не было. Взамен она выбрала нелегкое существование женщины, которая зависит только от милостей мужчин. Выше уже говорилось, что миссис Уинтерберри (в девичестве Фортескью) была очаровательна. Париж превратил это очарование в опасное оружие, которым Кларисса без промедления воспользовалась. Выражаясь простым языком, она пошла по рукам.

Когда Джозеф узнал, что его жена в Париже прекрасно проводит время сначала в обществе бедного писателя, затем в обществе богатого старого художника-академика, а затем в обществе сына банкира, он побагровел и заявил:

– Так! Теперь ноги ее в моем доме не будет! Кончено! Больше она для меня не существует!

И отправил жене во Францию злобное письмо, в котором уведомлял ее, что она для него умерла.

Не ограничиваясь одним письмом, он довел до всеобщего сведения, что его жена скончалась. Детям тоже было сказано, что их мамы больше нет. При этом слуги и, конечно, родственники прекрасно знали правду, но все предпочитали подыгрывать Джозефу в его упорном стремлении объявить свою жену умершей. Если паче чаяния кто-то из многочисленного семейства Уинтерберри вдруг оказывался в Париже и сталкивался там с Клариссой, то благоразумно не видел ее, как не замечают бесплотный дух.

Тем не менее из Парижа до семейства Уинтерберри время от времени доходили слухи о том, как недостойная жена достойного человека проводит свое время. Поначалу Кларисса предпочитала общество богемы, но быстро поняла, что бедные писатели и художники без заказов кормятся только мечтами о бессмертии. Они забавляли Клариссу, но ее мечты были куда более материальны. Кроме того, однажды она простудилась так, что чуть не умерла от воспаления легких, а когда выздоровела, то решила, что жизнь и все, что та может дать, гораздо лучше любого бессмертия, которое вообще может никогда не наступить.

Поэтому она переключилась на художественные верхи – преуспевающих живописцев, которые выставлялись в Салоне, имели орден Почетного легиона и не знали отбоя от заказчиков, а также беллетристов с именем и почтенных академиков, которые были без ума от пикантной язвительной англичанки.

Однако через несколько лет Кларисса пресытилась разговорами о литературе и искусстве, которые неизменно сводились к тому, кто получает больший гонорар. Так или иначе, с этого времени ее видели исключительно в обществе предпринимателей, банкиров и офицеров. В эпоху Второй империи[9] состояния сколачивались быстро, страна развивалась фантастическими темпами, и у Клариссы никогда не было недостатка в покровителях. Что касается военных, то они хоть и не могли похвастаться внушающими трепет богатствами, но, в конце концов, были молоды и обладали отличными фигурами.

А время меж тем шло, и, как всегда, незаметно подкралась смена эпох, когда то, что казалось незыблемым, рухнуло в один миг. Что-то не заладилось, глава режима утратил прежнюю хватку, грянула война, затем Коммуна, и империи пришел конец. Новые власти разделались с коммунарами, которые успели всем надоесть (уничтожая дворцы и памятники, господа бунтовщики нанесли Парижу больший урон, чем впоследствии обе мировые войны, вместе взятые). Затем власти посовещались и большинством в один голос пришли к мысли о том, что Франции нужна республика. На этом и решено было временно остановиться.