Ольга Мареичева - Соната моря

• Название: Соната моря
• Автор: Ольга Мареичева
• Издательство: Амфора
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01262-0

Всем советским детям была знакома литовская сказка про Эгле, потому что печаталась в сборниках «Сказки народов СССР». Девочка постсоветского поколения приехала жить на сказочный прибалтийский берег…

---

И могла ли мама не рассказать ему то, что взволновало бы до глубины души?

Лоренца еще раз взглянула на монету, повертела ее в руке, а затем положила в кармашек на груди рубашки. На случай, если старуха с брошкой попадется опять. Что говорить при встрече, она не представляла и очень надеялась, что встречи не будет.

3

Волокита с бумагами закончилась и они поехали, наконец, к морю.

Мама ждала этой поездки давно, она с поезда готова была рвануть туда, к соснам и песку. Лоренца к природе всегда была равнодушна, а море любила южное. Побывать там ей довелось лишь однажды.

— Тебе понравится, — говорила мама, — места там сказочные.

— Мне нравятся другие сказки, — буркнула дочь, — про города. Ты же знаешь — не люблю я дачи.

Мама рассмеялась:

— Колючка ты! Там не дача — нормальный дом со всеми удобствами, во двор бегать не придется.

Она протянула руку чтоб погладить дочь по волосам, Лоренца чуть отстранилась, мама вздохнула:

— Колючка и есть. Там хорошо. Море удивительно красивое. Сосны… Воздух чудесный.

— Ты же там не была!

— Фотографии видела. И рассказывал он… Лара, ну что случилось? Тебе тут плохо?

— Мам, ну сколько раз я просила…

— Хорошо, Лоренца, Лоренца! Придумала тоже. У тебя красивое имя, зачем еще… — мама явно проглотила слова «кличка какая-то», или что-то не менее обидное, — зачем это?

— Мне нравится.

Лоренцей она стала лет в девять-десять, когда втайне даже от мамы пересочиняла любимые книги так, чтобы у главных героев оказалась младшая сестра, которая делила с ними все тяготы и исправляла то, что в книжках казалось несправедливым и неправильным. Настоящее имя для героини Жюля Верна не подходило категорически и немного подумав, она решила назваться Лоренцей — звучало по иностранному, на Ларису похоже, а большего ей было и не надо.

А потом оказалось так удобно, слыша бабушкино «Ле-ерик!» сказать себе: это не про меня. Я — Лоренца.

Лоренца была смела и красива. Она распускала волосы и хохотала в голос, читала что нравится, смотрела кино про межзвездные перелеты и радовалась жизни. Быть Лоренцей оказалось так здорово, что Лариса просто в ней растворилась, уступив прославленных книжных героев, себя и свою жизнь.

Знала про ее тайну только мама. Но и она, похоже, не совсем поняла.

— Неужели тебе трудно? — проворчала Лоренца, — такая малость.

— Да нетрудно, — согласилась мама, — покажешь что нарисовала?

И они сидели на диване, прижавшись друг к другу, и рассматривали эскизы, пока отчим не крикнул, что ужин готов — стряпали поочередно. Лоренца ела острые, изумительно вкусные, кусочки курицы и разглядывала календарь на стене. Тихое море, две лодки, светящиеся мягким желтым светом. Рука держит игрушечный кораблик — или настоящий? Ведь может быть, что это нечеловеческая рука? Под водой таится город. Не руины — живой, окна светятся, на улицах лодки вместо экипажей. «Вот к такому морю я бы поехала», — подумала она. Если, конечно, это добрый город.

На следующий день Лоренца встретила бабку. Теперь она была рада уехать хоть куда. И главное увезти маму. Та перед отъездом кинулась по магазинам искать новые купальники, пляжные туфли, еще какие-то страшно нужные вещи. Лоренца вызвалась ее сопровождать, хотя терпеть не могла хождений за покупками — если, конечно, это не магазинчики, торгующие художественными принадлежностями. Но мама была слегка близорука, она и знакомых-то в толпе упускала. А если зароется в наряды, тем более ничего не заметит, хоть из пушки стреляй. Лоренца же была начеку и в любую минуту готова увести маму прочь, дабы не дать ей столкнуться со старухой в черном.

Ночами ей снились змеи. Волны, бьющиеся о берег. Странно живые деревья.

Путешествие оказалось довольно приятным. Машина у отчима была удобная, музыку включали хорошую. Ажуолас отказался от обычной вежливой сдержанности и они хорошо поболтали почти всю дорогу. У них нашлось много общих интересов и Лоренца понадеялась, что когда-нибудь они подружатся. Когда узнают друг друга получше и привыкнут — она к новой стране и семье, он — к тому, что через десять лет после гибели матери отец снова женился.

Погода стояла нежаркая, но солнечная, еда в маленьком ресторанчике на полпути — вкусная. Слегка побаливал живот, но когда он болит каждый месяц, можно научиться с этим справляться.

И дом ей понравился. Он был деревянный, но основательный, прочный. Отчим, хотя и оснастил его всеми удобствами, сумел сохранить налет старины. Он его еще и приумножил: лампа на веранде, похожая на керосиновую была приобретена в комиссионном магазине, какую-то мебель и медную посуду тоже покупали специально.

Мама вытащила из сумки аккуратно свернутую скатерть, вязаную крючком, над которой просидела много вечеров еще в Петербурге. Скатерть легла на широкий дубовый стол — будто всегда тут была.

Видно, фотографии ее впечатлили еще давно, — подумала Лоренца, почему-то немного обидевшись.

Дом ей понравился. На этом хорошее кончилось.

Нет, плохого не было. Отчим с самого начала относился к ней прекрасно, с мамой они всегда были друзьями, Ажуолас, хотя опять отстранился, был все же отличным парнем. Жить бы и радоваться. Но не жилось. Море, сосны и песок были прекрасны, дня два Лоренца ими любовалась, на третий все надоело.

Мама с отчимом наслаждались друг другом. У Ажуоласа были друзья в поселке — то ли местные, то ли тоже отдыхающие. Как-то они приходили в гости. По-русски из них говорила только одна девушка с длинными рыжими локонами, словно сошедшая с картины прерафаэлитов. Ей, похоже, не слишком-то нравилось появление в доме Ажуоласа юной особы, пусть и вроде как младшей сестры. С остальными приходилось объясняться по-английски. К Лоренце ребята отнеслись хорошо, даже приглашали с собой на прогулки, но, увы, прогулки были велосипедные, а она так и не сумела покорить двухколесного зверя. Сама мысль о том, чтоб взгромоздиться на это странное сооружение приводила ее в ужас.

Ажуолас посмеивался.

— Пойми, — говорил он, — велосипед пока едет — не падает. Надо будет тебя поучить. Вот починю второй велосипед, займусь.

Но времени он не находил ни на починку велосипеда, ни на то, чтоб тренировать сестрицу. Все его помыслы были о рыжеволосой красавице. Так что Лоренца была предоставлена сама себе.

Все книги, что нашлись в доме она прочитала, телевизор смотреть не любила, фильмы по видику… Да сколько можно?

Мама советовала заниматься языком. Сама она обложилась учебниками и уже довольно уверенно строила простые фразы.

— Зачем время терять? — воспитывала она дочь, — все равно в школу пойдешь, надо будет язык учить.

Лоренца только плечами пожимала. Ну да, надо. В школе и выучит. А сейчас, вроде, каникулы.

Мама не понимала. Для нее освоить еще один язык было привычной забавой, интересной задачей. Она и так знала шесть, а учиться любила. Нравилось ей и заниматься хозяйством — после тесной квартирки, вечной экономии, занудной работы и множества халтур, так приятно оказаться хозяйкой большого дома, и не одного. Дом был набит бытовой техникой, для уборки приглашали помощницу, да и мужчины были не избалованы и многое делали сами. Так что ей оставались в основном приятные занятия. Подбирать полотенца в ванную в тон кафелю. Сервировать стол — в городе ставить белый сервиз и белые свечи, за городом — тяжелую керамическую посуду, а свечки — цветные. Готовить все новые блюда. Принимать благодарность от любимого мужа — это после стольких лет одиночества. Мама попала в волшебную сказку. На роль сказочного не принца даже — короля — отчим подходил идеально. Дочь все понимала. Но было чертовски грустно, что ей, Лоренце-Ларисе, в маминой судьбе уготована хоть и важная, но не единственная роль. Времена, когда они принадлежали друг другу безраздельно, ушли навсегда.

Лоренца снова вытащила альбом. Пока стояла жара, делала наброски прямо на пляже, жарясь на солнышке. Потом прошли дожди, похолодало. Она влезла в джинсы и кеды и стала совершать пешие прогулки в поисках натуры. Ей понравилась высокая ель, не то чтоб очень стройная, напротив, морские ветры ее согнули и потрепали. Но очень уж она была выразительна. Лоренца решила, что подарит законченную работу маме и подпишет: «Ёлка».

Отчим иногда уезжал на несколько дней в город. Оставались втроем и жили каждый сам по себе.

Так проходили дни — один неотличим от другого, вчера, сегодня и завтра — близнецы-тройняшки.

И когда в маленьком магазинчике, где она обычно покупала бутылку кока-колы, или мороженое, повеяло «Красной Москвой», Лоренца, хотя и замерла на месте, поймала себя на том, что почти обрадовалось. Это уже походило на какое-то приключение.

4

— Это хорошо, что ты больше не убегаешь, — говорила старуха, когда они брели по обочине к автобусной остановке. Лоренца несла пластиковый пакет, набитый макаронами, пачками смеси для каш быстрого приготовления, рыбными консервами и дешевыми конфетами. Бабка отоварилась от души, то и дело приходилось перекладывать пакет из руки в руку. Сумка с рисовальными принадлежностями все время соскальзывала с плеча. Никогда еще дорога до автобусной остановки не казалась такой длинной.