Ольга Мареичева - Соната моря

• Название: Соната моря
• Автор: Ольга Мареичева
• Издательство: Амфора
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01262-0

Всем советским детям была знакома литовская сказка про Эгле, потому что печаталась в сборниках «Сказки народов СССР». Девочка постсоветского поколения приехала жить на сказочный прибалтийский берег…

---

Бабушка, — или Жиежула, — стояла в конце дорожки. Как всегда в темном. Она показалась немного выше, чем днем, на шоссе, платье на ней было длинное, ноги закрыты подолом и Лоренца не видела, те же безобразные ботинки на ней, или бабка переобулась. А вот лицо переменилось. Жиежула смотрела с нескрываемым ликованием. Радость была нехорошая, Лоренце хотелось то ли спрятаться, то ли камнем швырнуть, только бы не видеть кривой улыбки и сверкающих глаз. Брошь на темном платье сияла, как светляк.

— Что там? — обернулся Ажуолас, но видение уже растаяло, или же бабушка-Жиежула успела шагнуть вбок, под защиту густых кустов. В сумерках разглядеть, кто там прячется, было трудно.

— Ничего, — прошептала Лоренца. Брат покачал головой:

— Тебе не идет вранье.

Лоренца вздохнула:

— Если рассказывать начну, никто не поверит, что правда.

Они уселись на траву. Пахло цветами и дымом — из трубы ближайшего дома выплывали светло-серые клубы. В маленьком костеле неподалеку запели колокола. Теплело. День-два — и снова можно будет валяться на горячем песке.

— И сегодня она снова со мной говорила. Она откуда-то нас знает, но родни тут точно не оставалось… — закончила Лоренца и подняла глаза.

Ажуолас внимательно смотрел ей в лицо. Как ни странно, он ей верит, — поняла она. Брат слегка нахмурился и спросил:

— Она так и назвалась? Жиежула?

— Ну да, — непонимающе протянула Лоренца, — а… что-то не так?

— Ты слышала это имя раньше?

— Не слышала никогда. Это она все про нас знает. И про маму, и что бабушку Региной зовут.

— Регина? Она сказала — Регина?

— Ну да… Не совсем так, у нее акцент сильный.

— Нет, — покачал головой Ажуолас, — она ее по другому назвала.

Он замолчал, отвернувшись. Лоренца поежилась.

— И что же? — дернула она брата за рукав, когда пауза стала совсем невыносимой.

— Потом, — отмахнулся парень, — я сам не уверен. Папе можно сказать, но он сегодня не приедет. Давай я с ним сначала поговорю.

Так. Отчим все узнает. Лоренце стало тошно и пусто — доверилась, называется. Но отговаривать Ажуоласа не стала. Пусть рассказывает, хуже уже не будет.

Единственное, о чем она промолчала, это о монете. Стыдно было детской выходки.

Пили чай, заваренный с душистыми травами, ели вкусный пирог. Мама уже перевернула лист календаря и вместо подводного города Лоренца разглядывала полуостров на фоне закатного неба. Два костра на берегу светились, словно глаза. Огромный, добрый усталый зверь прилег у воды, смотрит на воду и вот-вот заснет.

Но ей и город когда-то казался добрым.

После ужина довольно скоро разошлись спать. Мята, намешаная в чай, замечательно усыпляла. Лоренца подумала, что выговориться перед Ажуоласом действительно стоило — стало намного легче. Он теперь будет ворочаться. А она — спать.

Монета звякнула о мостовую разрушенного города.

Звук от ее падения был невероятно громким. Эхо отразилось от стен, гул нарастал, город гудел, как колокол. Рыбы метнулись прочь, качнулись колокольни и вода начала отступать.

Лоренца проснулась от шума мотора. Ей казалось, что она спала очень долго, но судя по мигающим на мобильнике цифрам, прошло не больше часа с тех пор, как она поднялась к себе.

Внизу хлопала дверца машины, потом входная дверь. Отчим говорил, что освободился на полдня раньше, вот и вернулся, хотя ждали его только утром. До Лоренцы долетело «Елочка!», это прозвище он давно освоил. Мама, стоя на крыльце, смеялась и что-то отвечала негромким шепотом.

— Замерзнете! — проворчала Лоренца. Подслушивать было нехорошо, но интересно. Она нашла чем успокоить совесть — в комнате стало свежо, окно стоило бы закрыть, а справлялась с ним Лоренца плоховато. Уймись, совесть! Я просто закрываю окно. Я не виновата, что так бестолкова и окно у меня открывается то сверху, то сбоку. И в том, что они там галдят, не задумываясь, что я их слышу, тоже не виновата.

И тут она чуть не свалилась с подоконника.

— Четыре недели, наверное, — сказала мама.

Потом она прибавила еще что-то и тоже назвала мужа каким-то ласковым прозвищем, звонким и таинственным. Лоренца такого слова раньше не слышала.

Так и не сладив с окном, она на цыпочках вернулась в постель и натянула одеяло на голову.

Вот и сложилось все воедино. И то, почему мама так рьяно принялась строить гнездышко. И почему она не взяла в кафе любимый кофе по-ирландски. И почему так погрузилась в себя. Господи! Она ж уже не юная!

Лоренца снова заплакала, теперь беззвучно, без рыданий. Она окончательно почувствовала себя лишней. «Так хорошо начать все сначала!» — говорила мама подруге по телефону. Вот и начала — все. И ребенка тоже завела нового.

— Что мне делать? — сказала она в темноту. Ответа не было. Огромные звезды сияли в ветвях сосны, лес путал тропинки, неслись сквозь темноту всадники в светящихся коронах. Опять привиделись змеи. Всадники то ли страшились их, то ли пытались догнать. Потом сновидение стало путанным и страшным. Она снова увидела море, на сей раз оно было темным, а пена, осевшая на камнях — буро-красной.

Утро выдалось солнечным и красивым, тонко пела невидимая птица, в церкви опять били в колокола. Лоренца долго нежилась под тонким одеялом и думала, что не так все плохо. Ну, будет у нее братик, или сестричка. Она когда-то сама просила.

И бабушка взовьется. Уже забавно.

Через полчаса ей почти удалось уговорить себя, что перемены — только к лучшему. К тому времени, когда она приняла душ и расчесала волосы, слезы и огорчения почти забылись и Лоренца была готова ко встрече с мамой и отчимом. Интересно, когда мама изволит сознаться?

В ушах все время звучало то имя-не-имя. Очень хотелось подколоть маму: запомнить, что дочь предпочитает не называться Ларисой ты не можешь, а имечко, которое и не выговоришь без запинки, как, долго учила? Но тогда надо было сознаться в том, что она торчала у окна, а это было стыдно.

А имя все звенело, и даже птица, казалось, высвистывала его на разные лады.

5

— Ажуолас где? — спросил отчим, когда сели завтракать. Мама пожала плечами.

— Он часто с утра уезжает.

— Понятно, — усмехнулся отчим, — хотя бы поел, а то с велосипеда свалится.

Лоренца тоже усмехнулась. В последние дни Ажуолас, дай ему волю, поселился бы у Аустеи в доме. Она бы съехидничала — не вслух, так про себя. Но после вчерашнего разговора было беспокойно.

Мобильник Ажуолас благополучно забыл на тумбочке в прихожей — такое с ним случалось частенько. Велосипед и правда исчез. Лоренца вздохнула с облегчением: отчиму брат еще ничего не сказал. И тут же, против всякого здравого смысла, обиделась: ее беды казались ему малозначимыми, когда рыжая ждет. Хотя, Ажуолас мог и не знать, что отец вернулся, это она у окна маячила.

Пожалуй, такого тихого утра еще не было. Колокольня умолкла, птицы тоже отсвистели свою песенку, и все звуки пропали. Лоренца поймала себя на том, что идет на цыпочках — слишком громкими были шаги.

И никого на дороге. Ни машин, ни велосипедов, ни пешеходов. Когда загрохотал грузовик, ей показалось, что небо сейчас разорвется от шума.

Машина остановилась рядом, из кабины высунулся крепкий темноволосый мужик и прокричал что-то радостное. Единственным знакомым словом было «лабас», Лоренца кивнула и заторопилась вдоль обочины, готовая в любую минуту сигануть вбок и нестись наутек. Бегать она умела, в школе ее всегда в команду брали.

Но мужик и не думал ее хватать. Теперь он говорил по-русски:

— Лариса… Подожди!

Вдоль позвоночника пополз противный холодок. Лоренца остановилась и постаралась спросить так спокойно, как могла:

— Мы разве знакомы?

Спокойствие давалось ей плохо, голос дрогнул. Мужик не обратил на это внимания.

— Лариса, — повторил он, — мама хочет тебя в гости.

«У меня хорошие сыновья, — говорила Жиежула, — сын по субботам на машине в „Максиму“ возит». Интересно, — подумала Лоренца, — сколько они в этой «Максиме» закупают? Полный грузовик?

— Спасибо, — кивнула она, — я спрошу родителей.

— Я бы сейчас отвез, время имею, — возразил сын Жиежулы, — тебе у нас понравится.

— Я же сказала! Мне разрешения надо спросить.

Водитель покачал головой.

— Так быстрее. Мне к ним круг делать, если заезжать.

Встреча нравилась Лоренце все меньше. Она решила не спорить, мужчина явно сильнее. Улыбнувшись, она кивнула и потянула из кармана телефон.

— Не надо заезжать. Я позвоню и предупрежу.

— Ладно, — махнул мужчина рукой, — потом зайдешь. Но лучше б сейчас — она не всех приглашает.

Он закрыл окошко, потом, словно вспомнил что-то важное, открыл его снова и усмехнулся:

— Спасибо за серебро!

Машина рванула с места, Лоренца зажмурилась, чтоб поберечь глаза от пыли. Когда серые клубы рассеялись, мир снова опустел.