Игорь Вереснев - Лунный Зверь

• Название: Лунный Зверь
• Автор: Игорь Вереснев
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44006-1

SBN 978-5-699-44006-1

Молодой, но уже весьма популярный вирт-художник Рэм случайно знакомится с Дариной, девушкой, умирающей от белокровия. Чтобы хоть немного скрасить ее последние дни, Рэм собирает команду друзей-коллег, чтобы создать виртуальный мир по эскизам Дани. Но задуманный как добрая сказка, тот постепенно делается отражением душ его разработчиков. Со всеми их болями и пороками. Больше того, после смерти Дани мир перестает подчиняться воле Мастеров, как называют их обитатели вирт-реальности. И однажды роли меняются. Те, кто высокомерно наблюдал за возней «нарисованных человечков», оказываются среди них без возможности выйти из игры по собственной воле. И вынуждены бороться за собственную независимость, шанс выжить и вернуться…

УДК 82-3

ББК 84(2Рос-Рус)6-4

© Вереснев И., 2010 © Оформление. ООО «Издательство SBN 978-5-699-44006-1 «Эксмо», 2010

.

---

«4-й день 36-й декады. Наши координаты: 4 градуса северной широты, 15 градусов восточной долготы. По ночам угольная чернота занимает почти половину небосвода, это жутко. Что произойдет, когда она окажется прямо над головой? Океан тоже исчезнет? Глупо верить в подобные бредни… Когда земля в паре миль от тебя. А когда вокруг лишь вода, вода, вода, на десятки дней пути и тысячи миль вода, поверить можно во все.

Странные сны вернулись ко мне. Нет, это я пытаюсь лгать сам себе. Они никуда не уходили. Я видел их в [безмятежные ночи у берегов Гидр, видел в дни мертвящего штиля. Сны женщины, живущей в каком-то чужом, не похожем на наш, мире. Или это не сны? Это и есть ее жизнь? Я знаю о ней уже многое… Нет, опять ложь. Почти ничего я о ней не знаю, потому как не понимаю и десятой доли того, что вижу. А то, что могу понять, меня пугает…»

«10-й день 36-й декады. Минуло сорок дней с начала плавания. Когда составлял план экспедиции, то рассчитывал, что за такой срок успею дойти до южной оконечности континента. А мы едва преодолели 20-й меридиан…»

«Сантори 8855 года. Сегодня, проснувшись, я смог вспомнить, как зовут вторую половину меня. Даже произнес вслух. Непривычное имя, но чего-то очень уж странного я в нем не услышал. Оно мне понравилось…»

«4-й день сантори. Утром зашел в гальюн и испугался, что не смогу помочиться, как делают это мужчины. Ощутил себя женщиной уже не во сне, наяву. Помутнение длилось недолго. А затем пришел страх. Вернулся в каюту и долго разглядывал в зеркале свое лицо. Это я, Хайк бан Левенталь?..»

«4-й день 1-й декады. Наши координаты: 9 градусов северной широты, 31 градус восточной долготы. И никаких признаков суши. Получается, карты Мистериума неверны? А я так надеялся на них!»

«5-й день 1-й декады. В очередной раз уменьшили рацион воды. Чувствую, порций совершенно недостаточно, чтобы продержаться в этом одуряющем зное. Но и с таким рационом за три дня не останется ни капли…»

«7-й день 1-й декады. Пассаты гоняют нас, как щепку, вдоль полосы штилей, но мы упрямо ползем на восток. Иного не остается. Мы потерялись…»

«9-й день 1-й декады. У нас не осталось пресной воды. Некоторые матросы пытались пить морскую, но от нее жажда только усиливается. Даже горло полоскать не стоит. Юго-западный пассат… я готов молиться любому богу, чтобы призвать его. Это единственное, что нас может спасти. Рафаэль тоже так считает. Мы совещались с ней, запершись в каюте. Нехорошо, если кто-то на корабле увидит незнакомую женщину…»

«12-й день 10-й декады. Штиль и зной. Они высушивают нас, превращают в ходячие скелеты. Лекарь сказал мне, что некоторые из команды не продержатся и трех дней. Бедняга, он и сам-то едва стоит на ногах…»

«14-й день. Гансен молодчина! Он придумал, что можно есть сырую рыбу. Это хоть как-то утоляет жажду..»

«17-й день. Ненавижу этот океан! Ненавижу этот вонючий кораблик, этих доходяг, жрущих сырую рыбу. Ненавижу эту миссию, весь этот мир! Я просто дура, что связалась со всем этим!..»

— Командор… Командор, земля…

Левенталь с трудом разлепил глаза. Вокруг стояла кромешная ночь. Он попробовал оглядеться. Понял, что лежит на мостике, рядом с колесом штурвала. Чье-то незнакомое лицо, обтянутое черной кожей, обрамленное жесткими клочьями бороды склонилось над ним. И растрескавшиеся губы шепчут: «…земля…» Еще минута понадобилась, чтобы узнать Гансена. Старик, верно, сошел с ума, так как тыкал рукой в небосвод.

— Ты что?.. — засипел Хайк — Где ты ее видишь… Ночь… Темно…

— Там!.. Смотри!..

Левенталь покорно задрал голову. Черное небо, утыканное крошечными искрами звезд, тонкий серпик молодой луны…

— Звезды… везде… — шептал матрос. — Стало быть, земля рядом…

И точно! Звезды были везде. Полоса небытия исчезла. Хайк попытался подняться на ноги, но голова закружилась от долгого смотрения ввысь…

— Хайк, просыпайся!.. Да просыпайся же!..

Левенталь вновь открыл глаза. Он прекрасно поманил, что мгновение назад смотрел на ночное небо. Но сейчас был день. И Паллен, стоя на четвереньках, тряс его за плечо.

— Земля, Хайк, земля! Близко, акула меня раздери!

Он захрюкал, должно быть, смеялся. И махнул рукой за левый борт. Левенталь приподнялся на локтях, сел. Всего в пяти-шести милях от них тянулась темно-зеленая полоса. Какое-то время он тупо смотрел на нее. Затем спохватился, что-то здесь было неправильно.

— Почему мы плывем на юг?!

Капитан вновь засмеялся.

— Не на юг, на север! Ты был прав, и мы сделали это! Обогнули этот проклятый континент! На!

Он протянул подзорную трубу. С ее помощью сушу можно было разглядеть в деталях. Невысокие прибрежные скалы и над ними полого поднимающийся склон, сплошь покрытый густым ярко-зеленым лесом. Хайк повел трубой к северу. Пейзаж не менялся. Берег тянулся все дальше и дальше… Но не сливался с горизонтом. Далеко на севере береговая линия изгибалась и уходила к востоку. Это могла быть только она — южная оконечность континента!

Хайк опустил трубу, перевел дыхание.

— Значит, правда. Небо существует лишь там, где его могут видеть люди. — Заметив недоумение на лице Паллена, Левенталь попытался объяснить: — Ночью Гансен показывал мне небо. Там снова звезды до самого южного горизонта.

— Гансен умер два дня назад. И еще трое, включая врача. Я удивляюсь, как мы все не откинулись. Ну, теперь-то поживем, клянусь русалочьими титьками!

Он отвернулся. И застыл. Левенталь видел, как счастливая улыбка медленно сходит с его лица.

— Дерьмо медузье… Эти откуда?

Хайк тоже обернулся. Слева, за кормой «Буревестника», от берега шли четыре большие галеры. Косые паруса цвета индиго, оскаленные пасти чудовищ на бушпритах, ряды весел дружно взмахивают и опускаются в воду. Они были пока далеко. Но курс держали явно наперерез мореплавателям.

Паллен опомнился первым.

— Пираты?!

Тяжелые галеры нимало не походили на юркие кечи. Но ведь не исключено, что кечи использовались для быстрых набегов на северян. А здесь, в южных морях, у весурцев имелись корабли помощнее. К тому же в подзорную трубу отчетливо были видны на палубах «темнолицые черноволосые люди.

Перегнувшись через перила мостика, Паллен заорал хрипло:

— Боцман, давай команду готовиться к бою!

Принимать бой было безрассудством. Но иного выхода не оставалось. С каждым взмахом весел расстояние между эскадрой и каравеллой сокращалось. Будь у «Буревестника» полное парусное вооружение, будь ветер немного свежее или поменяй он направление… А главное, останься у команды больше силы в мускулах, они бы легко оторвались от преследователей, ушли вновь в открытый океан. Если бы…

Час спустя берег был уже в двух милях от них. А галеры — на расстоянии полета арбалетной стрелы. Они перестроились. Три изменили курс и шли за кормой «Буревестника» развернутым строем, удерживая расстояние. Четвертая же, описав дугу, начала обходить по правому борту, постепенно сближаясь.

— Меняем курс? — неуверенно спросил Паллен. Он сам стоял у штурвала. Все, кого держали ноги, притаились сейчас за фальшбортом, сжимая в руках палаши и арбалеты.

Левенталь отрицательно покачал головой. Легкий юго-западный ветер продолжал гнать их, постепенно притирая к берегу. Долгожданному берегу, превратившемуся в ловушку. Если бы галера шла прежним курсом и попыталась подрезать им нос, «Буревестник» мог сделать поворот фордевинд, развернуться к противнику и задействовать секретное оружие гильдии — фальконеты. Парочка чугунных ядер, положенная под ватерлинию, не изменит исход сражения. Но жизни свои они тогда могли бы продать дороже. Только капитан галеры это тоже понимал и заходил с другого галса. Поврежденная каравелла не сможет взять очень круто к ветру.

Нос галеры поравнялся с мостиком «Буревестника». Продвинулся дальше. Хайк до боли стиснул зубы. Палуба вражеского корабля была ниже его мостика, и он прекрасно видел взведенные баллисты, заряженные стрелометы.

Сейчас самое время снести мачты каравеллы. А следом — обрушить на ее палубу град шрапнели и стрел. Почему они медлят?

…А вот и ответ! По фалу взвился сигнальный флажок В гильдии его цвет означал «прошу остановиться». Знали ли этот сигнал пираты?

Левенталь разглядел, что два человека, стоящих на носу галеры, наблюдают за ним. Стоило поднести к глазам подзорную трубу, и один из них призывно замахал рукой. Хайк поймал в окуляр его лицо.

Человек не был похож на южанина. Прямые светло-русые волосы падают на ворот алого, необычного покроя камзола с большими блестящими пуговицами. Загорелое лицо тщательно выбрито. Загорелое, но не смуглое. Хайк было перевел взгляд на второго, но тут же вернулся. Светловолосый поднес ко рту руку с большим металлическим раструбом и закричал…

Он говорил на языке Метрополии почти без акцента. Или совсем без акцента, просто рупор, усиливая голос, искажал его: