Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь

• Название: Сквозняки. Ледяной рыцарь
• Автор: Татьяна Леванова
• Жанр: Фэнтези

Как же хочется пожить чужой жизнью, сидеть на троне в богатом наряде и повелевать рыцарями! Вернее — рысарями, потому что именно к ним попала Маша, когда перенеслась в другой мир, чтобы выполнить миссию Сквозняка.

В этом мире миссии словно звенья цепи, словно диски на пирамидке, словно матрешки, только завершишь одну, соберешься домой — вот тебе следующая. Маша меняет титулы как наряды, от принцессы до самозванки, от дикарки до ученицы лекаря, и все равно не приближается к разгадке, Кто этот ледяной рыцарь, которого ей нужно спасти? Кто третий жених, несущий с собой гибель? Кто принес в эту заснеженную страну проклятие ледяной кости? И, наконец, как выбраться из всех этих переделок и все-таки выполнить свою миссию?

УДК 82-3

---

— Но я не… — начала Маша и оглянулась на Рыкосу. Та не сводила с нее кошачьих глаз, брови были нахмурены, лицо бледно.

— Назвался груздем, полезай в кузов, — без сожаления шепнул дядька За-вояка и отошел в сторонку.

Маше казалось, что весь мир, все люди против нее. Чтобы скрыть слезы, она взбежала на замковую стену, встала рядом со стрельцом, якобы посмотреть на войско Зазубрины. Так и есть — смутные тени выступали из тумана, в том леске,

0 что она заметила утром, теперь ясно угадывались силуэты людей, коней, копий. Неотвратимая опасность, сдавленные рыдания, тихий, какой-то обреченный скрип саней, низкое небо над головой,

Я все в сизых лохмотьях, словно по нему § распустилась чья-то неопрятная боро-Ц да. Жгучая обида на тетку, на рысарей, даже на Авдуську, а особенно на злой?

1 >ок, что закинул ее в этот замок — все переполняло грудь, жгло слезами, рвало душу на части.

Маша поняла, что ей нужно что-то сделать, как-то выплеснуть глухое отчаянье и безнадежность. Но что? Не со степы же вниз головой…

— Я бы не попала в этот мир Сквозняком, если бы не могла справиться, — напомнила себе Маша. — Я обязательно вернусь домой, когда найду, для чего же я переместилась в этот мир.

При слове «домой» ей стало немножко легче, там мама и папа. Подумав о родителях, Маша вспомнила мамин любимый романс — он, как ничто другое, подходил сейчас, чтобы хоть немного облегчить сердце…

Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые… ШН!

Делано б рьщдрь

Да, это было то самое седое утро, печальная равнина с покидающими замок людьми… Маша пела, потому что не могла иначе, потому что сердце ее раскололось бы без этих слов, этой музыки. Она не думала о том, что ее слышат, но пела все громче и громче, чтобы не расплакаться, голос ее разносился над притихшим каменным двором, усиливался горным эхом, и девочка не сразу поняла, что последние две строки неуверенно подтянули простые люди в санях — слуги, кухарка, дворник, а за ними стрельцы и даже некоторые рысари.

— Душевно получилось, — тихо обратился к Маше стрелец. А та уже заметила, что рысари смотрят на нее более ласково, чем утром. Даже Старшой вдруг кивнул ей ободряюще. Словно разжалась ледяная рука, которая сжимала сердце. И уже почти неважно было, что при последних звуках песни тетка повернулась и ушла в замок, никак не выразив приемной племяннице ни свое одобрение, ни порицание…

Едва за последними санями захлопнули ворота, люди во дворе замка пришли в движение. Прикатили огромные котлы, разожгли костры, наверх стали поднимать длиннющие деревянные щиты. Маша присела за одним из зубцов, с интересом следя за приготовлениями. Снаружи замка тоже произошли изменения. Пропустив обоз, вперед коней вышли стрельцы — с луками и арбалетами, зачем-то вынули стрелы из колчанов и воткнули их перед собой в снег.

— Зачем это? — спросила Маша у стоящего рядом стрельца, того, который похвалил девочку за песню.

— Ты все еще тут?! — рявкнул он. — А ну в замок! Пошла, быстро!

Он схватил ее за руку, намереваясь не то помочь спуститься, не то вообще сбросить, для скорости, но в этот момент нарастающий тихий гул прервался короткими всхлипами. Стрелы посыпались градом на тех, кто не успел укрыться за зубцами стены. От Машиной брони из драконьей стали стрела отскочила, а вот спасавшему ее стрельцу пронзило руку.

Он осел в снег, со свистом выдыхая сквозь зубы воздух… 4

Маша смотрела, на него широко раскрытыми глазами, не в силах сдвинуться с места. Сказочный рысарский мир вдруг словно раскрылся перед ней, стал реальным, опасным, пугающим — и все: из-за боли другого человека. — Иди отсюда, — повторил стрелец. Маша едва ли не кубарем скатилась по лестнице, и только у подножья вспомнила про старьевщика. Ведь он же обе-хцал взять ее с собой, значит, знал, как спрятать ее от тетки или от Зазубрины! Сани, полные барахла, по-прежнему сиротливо стояли у ворот. Старьевщик не покидал замка. Девочка побежала к кузнецу, пригибаясь к земле, когда раздавался уже знакомый страшный гул. Дядька Степан раздувал горн, на его лице плясали отсветы пламени, к нему страшно было подступиться, но Машу это не испугало:

— Дядь Степан, а где ваш друг, старьевщик? — попыталась она перекричать ревущее пламя.

— Вали отсюда! — рявкнул кузнец, от его былого добродушия не осталось и следа.

— Где он? Его сани во дворе,

А Кузнец ничего не ответил, но так Q жахнул молотом по наковальне, что расплавленное железо только всхлипнуло. Больше спрашивать Маша не решалась. рЗ На очереди был барак — девочка подумала, что раз все рысари у стен, там д никого не осталось, можно его обследо-т

4 вать, а заодно посмотреть на таинствен-R нош обледеневшего больного. Снаружи дверь в барак подпиралась палкой, кото-руш девочка вытащила не без труда, пришлось хорошенько попинать по ней. Дверь распахнулась. Внутри было сумрачно и тепло, В бараке никого не было, Уже повернувшись к двери, девочка столкнулась с молодым, безусым рыса-рем, шапка все время спадала, ему на лоб. Он нес мешок с крупой, который свалил на пол при виде девочки.

— Ты чего тут забыла? Вали, пока Старшой не видел!

— Я искала того, кто звал меня сюда пару дней назад…

— Чего? Вали, пока не получила! — молодой рысарь, очевидно, получил блестящее рысарское воспитание.

— Ну хорошо, — на всякий случай отбежав поближе к двери, сказала Маша. — Хоть кто-нибудь необычный или не ры~ сарь в бараке был? Например, с проклятьем ледяной кости!

— Выл, — неожиданно мирно ответил парнишка. — Увезли его, вчера. Повезут по деревням, в поисках звездных лекарей. Иди, а? По-хорошему!

Маша ушла по-хорошему. Пробралась на кухню, отпилила от буханки на столе кусок, съела его с солью, запила водой с медом. Потом вернулась в свою Атотш комнату, села поближе к окну, смотреть, как идет осада. «Неизвестно, сколько дней они будут сражаться, стены крепкие, может, еще все обойдется», — утешала себя девочка. Бой изнутри казался совсем не страшным, просто несколько человек выполняли бессмысленную, тяжелую работу — носили на стену ведра с чем-то жидким и дымящимся, прятались от стрел, потом собирали их, стрельцы сидели за зубцами стены — так проходил день, от скуки Маша даже начала распускать один из найденных шарфов. Но едва небо тронула вечерняя синева, по двору замка раздался крик: Катапульты подошли…

— Ну и что, — пропела в ответ девочка весьма легкомысленно. И вдруг от страшного удара как будто закачались а стены… Маша выглянула в окно — часть Q башни, на которой минуту назад стоял человек с арбалетом, медленно начала оседать.

рЭ — Они прорываются в замок! — девочка вскочила на ноги, — Они скоро бу~ Я Дут здесь!

% Лихорадочно осмотрела комнату, 90

Ц взгляд остановился на сундуке. Глупая

АГ"4 затея! Ворвавшись в крепость, рысари? наверняка первым делом все сундуки перевернут в поисках богатств! Что же делать?

Маша поступила так же, как любая девочка, окажись та на ее месте — побежала за защитой к единственному почти родному человеку, которого только могла вспомнить. К тетке Рыкосе, в тронный зал. Едва открыв тяжелую створку двери, она встретилась взглядом с глазами старьевщика. Он сидел, неловко скособочившись, смотря прямо на вошедшую девочку, на губах у него навеки осталась грустная, виноватая улыбка» Он был мертв. На его груди темнели пятна засохшей крови… Рыкоса стояла, прямая и торжественная; у окна, следила за ходом битвы. Обернувшись на Машин всхлип, она дернула уголками губ, словно сдерживая * улыбку, и произнесла:

— Не пугайся, это лишь первая жертва крови. Сколько их еще будет… Прими свою судьбу с достоинством и не моли о пощаде.

Маша попятилась и стукнулась за- Ш тылком о край двери. Привениха про- 4iti должала как ни в чем не бывало: А * 91

ДеАаноц рыцарь

— Зазубрина надеется прорваться? внутрь. Не бойся, детка, я никому тебя не отдам. После всего, что я для тебя сделала, Я лучше сама убью тебя. Девочка бросилась бежать. Она вернулась в свою спальню, упала на кровать прямо в обуви, броне и беличьем плаще, нащупала в кармане зеркало, взятое из дома, и заплакала, обращаясь неизвестно к кому:

—| Заберите меня отсюда, я не хочу здесь больше оставаться! От каждого нового грохота она вздрагивала всем телом.

И вдруг все прекратилось. Наступила тишина. Маша села, прислушиваясь и гадая, что бы это могло значить. Вдруг по коридору загремели рысарские валенки с набойками. Девочка до боли закусила губы. Больше всего ей хотелось, чтобы люди прошли мимо ее комнаты.

Q Это не ее война! Оставьте ее в покое! иА Но вот ковер у входа сорвали. В спальню вошли дядька Завояка, Старшой и дядя Степан.

— Что? — одними губами спросила: х: девочка, голос у нее вдруг пропал.

% — Тетка где? В зале? — отрывисто Ц спросил Старшой и выглянул в коридор. V4 — Девочка, не бойся, только тихо, — ? мягко сказал, кузнец, его почти белые глаза блуждали, борода была наполовину обгоревшей. — У меня дочка такая же, как ты, меньшая.