Вера Семенова - Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания

• Название: Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
• Автор: Вера Семенова
• Жанр: Фэнтези

Крылатых издавна ненавидят и презирают в Круахане. Тем не менее из года в год крылатые женщины покидают свой народ из-за любви к мужчине-человеку — любви всегда неразделенной, поскольку над ними тяготеет древнее проклятие. Подобная судьба ожидает и главную героиню — Гвендолен Антарей, виртуозно умеющую попадать в цель как кинжалами, так и язвительными репликами. Ради любви к бывшему круаханскому чиновнику, Эберу Баллантайну, она готова помогать ему в деле его жизни — поиске Чаши, хранящей все знания мира и основании Ордена. Дело это смертельно опасное и в Круахане, где человеческая жизнь подчинена всезнающей Службе Провидения, и в Эбре, где Баллантайн объявлен вне закона, но куда лежит их путь за Чашей. К ним присоединяются двое странных книжников, обладающих магическими способностями, которых сложно отнести к обычным людям — Логан и Дагадд, побратимы, являющиеся полной противоположностью друг другу. Суждено ли им найти Чашу? Если они достигнут своей цели, чем она обернется для наших героев? Сможет ли Гвендолен добиться того, чего она хочет больше всего в жизни — быть вместе с Баллантайном? Она готова для этого на все, даже на изменение своей сущности. А нужно ли это ему? И когда Орден будет основан, кто станет его Великим Магистром? Проклятие Вальгелля будет снято — но какой ценой, это мы узнаем…

---

Бургомистр Гревена был невысоким, заметно лысоватым и весьма не худым человеком, с блестящими темными глазами, в которых вполне хватало и ума, и хитрости. Но в данный момент он потерял половину здорового румянца любителя вкусно поесть и выпить старого дорогого вина. Щеки его были серыми и довольно помятыми, а глаза горели не менее лихорадочным светом, чем у Гвендолен — совершенно очевидно, что ложиться спать в эту ночь ему не приходилось. Он то возбужденно вскидывал подбородок при криках "Гревен — свободный город! Долой Провидение!", то в ужасе озирался, понимая, что именно они все вместе натворили. Остальные чиновники держались еще хуже — то и дело вскакивали, подбегали к окну, за которым шумела толпа, и нервно дергали себя за разные части одежды. Одним словом, обстановка в главном зале ратуши царила совсем не сонная, но слишком беспокойная.

Гвендолен хмуро созерцала их метания со своего почетного союзнического места. Спать ей расхотелось сразу, как в ратушу явился Баллантайн — мрачный, полностью ушедший в свои невеселые мысли, но при коротком взгляде на нее быстро отвернувшийся, потому что вся прошедшая ночь отчетливо отразилась на его лице. Видимо, они слишком долго терпели вдали друг от друга — это было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Гвендолен до сих пор чувствовала, как он невыносимо медленно проводит кончиками пальцев по ее спине. А плохо, потому что она все никак не могла сосредоточиться на делах мятежного города Гревена и его обитателей.

Воплощением железной воли и целеустремленности из всех четверых выглядел только Логан, прямо сидевший в высоком кресле рядом с Гвендолен. Дагадд, впрочем, тоже излучал уверенное желание добиться поставленной цели, но целью являлся накрытый к завтраку стол. Магистр стихий, смывший с лица таширскую краску, с облегчением и упоением жевал холодное мясо, нарезая его толстыми ломтями. К его вящей радости, больше никто из присутствующих не мог проглотить ни куска.

— Я полагаю, завтра мы можем начать чеканить собственную монету.

— Приумножающая ветвь не пришлет теперь ни единого медяка в городскую казну. — Надеюсь, никто не сомневается, что дом наместника Провидения должен по праву

достаться мне?

— Все мы закончим свои дни в темнице Защищающей ветви. Я всегда это подозревал, и потому боялся больше всего.

— Не преувеличивай свою роль героического защитника гревенской свободы. Кто еще совсем недавно так охотно открывал помыслы Провидению, не только свои. Но и чужие?

— Думаю, Орден поможет нам заключить договор о беспошлинной торговле с Валленой?

— На вашем месте, досточтимые сьеры, я отложил бы до лучших времен все темы разговора, кроме одной, — Логан положил на стол свои длинные руки арбалетчика, продемонстрировав массивные щитки на пальцах — он подчеркнуто не снимал их, выражая полную готовность к битве. — Достаточно ли зоркие у вас стражи на городской стене и крепкие воины, охраняющие ворота?

Лицо бургомистра цветом стало напоминать плохо выделанную бумагу.

— Я полагаю… эээ…наши доблестные союзники… эээ… проявившие свои удивительные… ээээ… силы…

— Рассчитывать на Орден — очень опрометчиво с вашей стороны, — отрезал Логан. — Мы — хранители знаний, а не крепостей. И никакими удивительными силами не владеем.

— Но вы же сами… — залепетал бургомистр, на мгновение потеряв всяческое осознание собственной личности. — Вы же… все это сами устроили… Мы бы никогда… И пожар… Мы бы не стали…

— Ничем не обладаем! — вполголоса фыркнул кто-то из чиновников, не желая привлекать к себе излишнего внимания, но промолчать тоже не в силах. — Только все мечи почему-то затупились, а ножны отстегнулись.

— Вы хотите сказать, — холодно осведомился Логан, — что пошли бы против воли свободных жителей Гревена, избавившихся наконец от недостойного правления круаханцев, силой насаждавших свои порядки в их землях? Что вы не посмели бы возглавить праведную борьбу за независимость? Что в таком случае вы здесь делаете?

Было очевидно, что никто из присутствующих не хотел оставлять свое место во главе справедливого восстания, твердо рассчитывая, что восставшим будет что поделить. Но одновременно в их глазах читался плохо скрываемый ужас перед Защищающей ветвью, сумевшей за многие годы показать поколениям гревенцев, что независимость бывает только одна — от собственного мнения перед лицом воли Провидения. Поэтому ужас выплеснулся наружу в виде сдавленных, но искренних воплей, когда в зал ввалился задыхающийся человек в форме городского стражника и выкрикнул:

— На сторожевой бажне увидели первые отряды! На восточной дороге! В полулиге отсюда!

— Сколько? — таким же ледяным голосом спросил Логан, перекрывая нестройные восклицания. Половина из них была посвящена сожалениям по поводу собственного появления на свет, вторая половина — появлению Ордена, причем в гораздо более красочных выражениях.

— Да не получилось сосчитать, — ответил стражник, жадно глотая из протянутого кувшина. — Потому что не видать, где они заканчиваются.

— Послушайте, Логан, сын Дарста, — внезапно заговорил Эбер, поднимаясь со своего места. Как всегда в минуты волнения, он произносил слова тише обычного, но все замерли, одновременно повернувшись к нему. — Вы сами втравили этих людей в войну. Если по какой-то причине раньше вы предпочитали лицемерить и отрицать, что обладаете уникальным оружием… что вы и Дагадд сами, по сути, таким оружием и являетесь… то сейчас это не очень уместно.

Логан поморщился.

— Сьер Баллантайн, — сказал он кислым тоном, но исключительно вежливо, — если бы мы собирались действовать силой, мы бы с самого начала не тратили столько времени. Мы бы победно прошли через главные ворота Круахана, зажигая взглядом огонь и усмиряя железо, и сели бы в главном чертоге Провидения, выкинув предварительно в окно всех его генералов. Только после этого нам с побратимом пришлось бы сделаться властителями мира. Управляющими при помощи бури, засухи и потопа и насылающими на людей сон и беспамятство. Я не хочу такой участи ни себе, ни Дагди, несмотря на то, что он только что съел мою порцию мяса.

— И что вы предлагаете?

— Отстреливаться из башен. Стены у Гревена достаточно крепкие. Все городские запасы надо свезти в одно место и тщательно пересчитать. Предстоит долгая осада.

— Луйг, я всегда была далека от мысли считать тебя стратегическим гением, — вмешалась наконец Гвендолен. Ей совсем не понравилось, что важная часть перебранки безвозвратно прошла мимо нее — вот что значит не выспаться. — Но что-то мне подсказывает, что даже ты изначально планировал нечто менее глупое и безвыходное.

— Великий Магистр Чаши, как всегда, сражает своей мудростью, — Логан не повел бровью. — По моему замыслу, двенадцать городов по всему Круахану должны были одновременно поднять мятеж и заявить о своей независимости. Те города, в которых уже устроены наши библиотеки, разумеется.

— Что же мешает воплотить в жизнь этот великолепный план?

— Гвендолен Антарей! — в голосе Магистра знаний и ремесел стало сквозить совсем легкое раздражение, что само по себе было явлением исключительным. Простые смертные его до такого состояния довести не могли. Гвендолен мысленно подбоченилась, вспомнив служителя странного бога со странным именем — не передумали еще причислять меня к людям? — Я неплохой учитель, но далеко не все хранители библиотек могут овладеть обменом мыслями за такой небольшой срок. К тому же предлагаемые им действия скорее похожи на безумие. Мало кто в них поверит, пока не услышит собственными ушами.

— Ну?

— Все подступы к Гревену перекрыты. Меньше чем через час город будет в полной осаде. А я еще пока не… — Логан внезапно осекся.

Гвендолен поднялась, позволив себе не по этикету широко зевнуть и выгнуться, потянувшись. "Вот доберемся до первого города, — сказала она себе, — рухну на охапку соломы и буду спать где угодно. Хоть на пороге, чтобы через меня все перешагивали".

— Гвен, — угасшим голосом проговорил Логан. — Прости… они все… они родились в

Круахане, и у них были здешние воспитатели. Это их не извиняет, конечно… в общем, они не станут с тобой говорить… ты понимаешь, почему.

— Ну и? Вообще-то меня и раньше не тянуло с ними общаться. А после твоих слов

так особенно. Собирайся, сын Дарста. Это значит — оставь здесь все лишнее и тяжелое.

— Гвен, ты уверена, что сможешь?

— Конечно, нет, — она пожала плечами. — Но разве тебе не хочется испытать всю прелесть неизвестности?

Покосившись на бургомистра и прочих чиновников, недоуменно слушавших этот совершенно невнятный для непосвященных диалог, Гвендолен потянула Логана за рукав к двери.

— Сьер Баллантайн, если я могу попросить вас об одолжении… — сказала она, останавливаясь по дороге, с безупречной вежливостью, настолько ей не свойственной, что возникало впечатление, будто слова произносит кто-то другой. — Полагаю, никто лучше вас не сможет немного потянуть время в тонких дипломатических переговорах с осаждающими.