Ирина Алпатова - Барби играет в куклы

• Название: Барби играет в куклы
• Автор: Ирина Алпатова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Люшка, между тем, ждала подробного отчёта. Она, похоже, предполагала, что меня так разукрасила та самая Наташка. Судя по чёрному огню, который вспыхнул в её глазах, подруга на сей раз тоже что-то очень живо себе представила. Уж не задумала ли она вендетту?! И я поспешила реабилитировать Наташку и даже про компресс рассказала.

— Так, это она перед мужиком танцевала. И что за фраер?

— Ну откуда я знаю. Это он, между прочим, тогда на меня наехал. Важный такой, представительный. Вот, он мне даже платок свой дал, — я развернула перед подругой предмет, поразивший моё воображение. Еще бы, он был не просто белый, он был с вышитыми буковками, то есть с монограммой, кажется. Обалдеть можно! Я с благоговейным трепетом отстирала это чудо но, к сожалению, не на все сто.

— А чё это он с какой-то хренотенью, бабский что ли?

— И не какой не бабский, — оскорбилась я. — Просто человек за собой следит, во-первых, и может себе такие вещи позволить, во-вторых. Мне кажется, такие платки не в любом магазине продаются.

— Кусок тряпки-то… — уже менее уверенно возразила Люшка, — Ну фиг с ней, а сам-то он какой?

Я описала дядьку как могла, впрочем, мне это показалось не особо сложным: седой, с бородкой и загорелый. В подробности вдаваться и не пришлось, потому что Люшка заорала, больно шлепнув меня по колену:

— Так это же наш начальник, самый главный! Ну, Сёма, ты даешь!

Она уставилась на меня с таким почтительным недоверием, будто это именно я расквасила этому самому главному нос. Нет, нет и еще раз нет! Мне такой поворот дела совершенно не нравился, этот тип не должен быть самым главным, нам это ни к чему. Кому это нам? Мне и Полковнику естественно.

А Люшка продолжала энергично развивать тему: нет, точно он! Она его как-то раз видела, правда издалека, но это точно он. Хотя тот, вроде, и не очень седой… Нет, ну точно он. Крутой такой дядька.

Да, я даже сказала бы, что железобетонный. И хорошо, что я вовремя остановилась и не описала сцену доставки ценного груза "не бросать, не кантовать!" на дом заказчику. И вообще не стоило говорить, что именно самый главный начальник взял за правило наносить мне различные увечья. На Люшку это могло подействовать самым неожиданным образом.

Я, наконец, решилась задать мучавший меня вопрос:

— Люшь, а тебя тоже уволили, как и Костика?

Вообще-то подруга для свежеуволенной держалась очень даже бодро, но я её характер знала: говорить о чем угодно, но только не о важном. К счастью, на сей раз она ничуть не хорохорилась.

— Почему это "тоже"? Не боись, Семён, никого не попёрли, строго предупредили и всё.

Уф, у меня с души свалился огромный такой каменюка.

— И вообще, я тебе скажу, что у тебя какие-то не те отношения с нашей фирмой завязались. — Люшка с глубокомысленным видом полезла в свой незаменимый мешок.

Ну да, как же, опять эта "наша фирма". Подруга энергично копалась в бездонной утробе, и это выглядело так, будто она ищет на её дне отгадку. В конце концов, мне надоело ждать, чем кончится дело, потому что конца и края этому процессу не было видно.

— Что ты хочешь сказать? Какие еще не те отношения? У меня с вашей фирмой вообще никаких отношений нет и быть не может, очень мне надо.

— Ну не скажи. Машина сбила, когда ты на работу шла? — Сбила. Это раз. Нос вон какой, это уже два. Целая цепь получается! Ну или цепочка. — Люшка наконец откопала пудреницу — и всего-то! — и пристально в неё посмотрелась.

— И что? — Мне теперь тоже что-то такое начало казаться. Про цепь или цепочку.

— А то, что будет третий раз. Это уже закон, поняла? Просто так ничего не бывает, чтобы вот так всё вдруг и само по себе. Римка вон два раза деньги теряла и… — боже мой, ну сколько можно рассматривать себя в этом идиотском зеркале и молчать с глубокомысленным видом?!

— И что потом?

— А то, что в третий раз вообще где-то сумку посеяла и с концами. Представляешь?

Если у некой Римки сумка таких же размеров как Люшкина, то не представляю. Такой мешок потерять нельзя, его можно только сознательно оставить, чтобы избавиться от непосильной ноши. Но в целом мне Люшкины слова как-то не понравились. Если она начинала философствовать, то это выглядело несколько устрашающе. И я решила сбить с доморощенной прорицательницы спесь:

— У тебя самой всё только вот так вот "вдруг" и бывает, и ничего, вон ты какая шустрая.

— Так то я, а то ты, — строго пояснила подруга. — Ты меня с собой не равняй, с тобой совсем другой случай. Ты вот сидела-сидела и… высидела. Может, он тебе так знаки подавал, может, он на тебя запал и теперь тебя склеить хочет.

— Я и не знала, — сказала я, глядя в чуть смазанную Люшкину физиономию, — я и не знала, что ты у нас такая дура. Само собой он на меня запал, а как же иначе. Теперь вот буду ждать третьего раза. Интересно, как он меня клеить будет? Без глаз оставит, а может, вообще без головы? И почему это именно блондинок дурами считают, ты не знаешь?

— Ладно, Ксенофонт, не заводись! Лично я тебя дурой никогда не считала. Ты дуру из себя только строишь. А на самом деле ты абсолютно классная девчонка. Вот хоть Лёвчика спроси, ты скоро всех его Багби обгонишь по красоте, а по уму уже давно обошла.

— Перестань говорить мне гадости! Про меня сейчас вообще речи не было, ты вечно всё переворачиваешь вверх ногами…

Нет, в самом деле, как случилось, что мы начали говорить про мои умственные способности вернее их якобы отсутствие?

— Семён, ты что? Мы ссоримся что-ли? Ты на меня и в правду разозлилась, да? — Люшка даже оставила в покое свою торбу и смотрела на меня как на привидение.

Ссоримся? Я тоже уставилась на нее почти испуганно. Только этого мне и не хватало — в довершение всего лишиться единственной подруги! А вдруг это и есть тот третий случай! Самый ужасный, между прочим. Нет, так дело не пойдет. Я забрала у Люшки трубку мира, то есть её волшебный мешок и для вида в нем покопалась. А что, вдруг и в самом деле найдется какая-нибудь подсказка, как закончить эту неприятную сцену без потерь. Ага, нашла!

— Люшь, между прочим, Бабтоня на Лёвчика жаловалась, боится, что он пить начнёт. Это она так думает, а мне кажется, что он как-то увял в последнее время. В общем, она просила как-нибудь повлиять.

— А чё тут влиять, блин. Влияй не влияй, у него депрессняк, это и ежу ясно.

Ничего себе, ежу было ясно то, о чём я даже не подозревала. И уж Люшка, похоже, знала про Лёвчика куда больше меня. Она теперь проделывала свои обычные фокусы с надуванием губ, и встревать в этот процесс было совершенно бесполезно. Оставалось покорно дожидаться результата.

— Короче, до него наконец дошло, что ничего кроме толстых баб ему не светит и он не ту профессию выбрал. И вообще, он не того пола получился. Ну вот какой из него пацан, скажи?

Я ничего сказать не могла, у меня даже выпал из рук Люшкин мешок. Хозяйка тут же в него вцепилась, и сама начала в нем с остервенением рыться. Тоже, значит, себя в норму привести пытается. Еще бы ей не рыться, сначала ляпнет, а потом думать начинает. Но оказалось, что ничего подобного Люшка делать не собиралась, а принялась развивать тему дальше.

— Будет по восемь часов в день пудовые жопы обшивать, да думать, где сто первую складку заложить, а бабы ему — качать права, что их и без того толстые задницы кажутся еще толще. Вот Машка говорит, что у них в группе есть корова шестидесятого размера…

— Да оставь ты коров в покое, — не выдержала я, — плевать мне на них. Кто не тем родился?

— Не, Семён, ты у нас на всю голову больная. Ты че, Лёвчика не знаешь, да? Ах, флакончик духов; ах, оборочка на юбочке… Да он, поди, скоро женское белье носить начнёт, если уже не носит. И в армию его, между прочтим, не взяли.

— Заткнись! Люшка, ты идиотка! Привыкла иметь дело со своими… швабрами…. - мне казалось, что моя голова вот-вот разорвётся на куски, но остановиться я уже не могла. — А эта твоя, с помазком на голове… может, она тоже не она, а пацан переодетый! А Лёвчик, он просто очень… интеллигентный, он читает много, он много знает, он добрый и у него проблемы с сердцем, мне Бабтоня говорила.

— Сеня, не кипятись ты так. Я этого придурка тоже люблю, честно. И я ничего такого и не сказала, подумаешь, с кем не бывает. Я вот как-то одно кино смотрела, — теперь Люшка собрала в немыслимую гармошку лоб, — не помню только названия, так там как раз про такого, как наш, показывали. Он тоже был… клёвый, и все его там любили, в смысле как друга. — Люшка умолкла, видимо, вспомнив подробности.

— Люшь, а он тебе что-нибудь такое говорил? Делился, да?

— Ну про работу — да, немного. Но не про коров, — Люшка тут же отгородилась от возможной вспышки моего гнева длинной узкой ладонью, — про коров это я так, сама придумала.

— А мне вот ничего не говорил, ни пол слова.

У меня было такое чувство, будто я не досчиталась серебряной ложки в буфете после ухода любимых друзей. Ну ладно, не ложки — у меня таких никогда не было, включая буфет, а скажем, одной из моих любимых кукол. И это Лёвчик, которого я считала чуть ли не братом…