Моше Бела - Мир Жаботинского

• Название: Мир Жаботинского
• Автор: Моше Бела
• Издательство: Восточная литература
• Жанр: Публицистика
• Год: 1992

Десятки лет прошли с тех пор, как Жаботинский высказал мысли, приведенные в этой книге. С тех пор, как он покинул мир, нашу планету потрясли революции и перевороты, войны и восстания, и все это свершилось с такой силой и такой стремительностью, что никакой смертный не мог их предвидеть. В Восточной и Центральной Европе была уничтожена мощная еврейская община; возникло государство Израиль, героически выстоявшее в борьбе за свое существование, победившее во всех войнах против него, освободившее Иерусалим и землю предков. Мир изменился до неузнаваемости. Но каждый, кто возьмет в руки эту книгу, не сможет не увидеть, что почти все злободневные проблемы нашего времени, служащие предметом дискуссий общественности, занимали и Жаботинского, трактовались им в его трудах и доводились до ведома читателя со всей присущей ему чуткостью, пониманием и убежденностью. Многие его мысли настолько актуальны, что кажется, что они написаны в наше время.

---

Вместе с тем, он отдавал себе отчет в том, что пока евреи являются меньшинством в Эрец Исраэль, пока они не имеют достаточного опыта в управлении, не представляют собой сколь-нибудь серьезной военной силы, сионизм нуждается в сотрудничестве с могущественной державой. Естественным союзником была бы Британия. Но вовсе не обязательно. Еврейский народ — суверенная нация, и никто не вправе навязываться ему в качестве союзника. В 1925 году он писал (предлагая ввести в школах Эрец Исраэль преподавание французского языка):

Мы совершили крупную политическую ошибку, поставив все на одну карту. «Ищи третьего» — учили наши мудрецы... И вот теперь и наши английские друзья привыкли считать нас, наше дело чем-то второстепенным (чтобы не сказать — ненужным) для британской политики.

В глазах английского общественного мнения мы стали жалкими бедными родственниками. Если добрая старушка-благодетельница рассердится на нас и прогонит, то нам и идти-то некуда, и нет у нас богатого дяди за океаном, который бы выручил в трудную минуту. Мы кажемся этакой дурнушкой-бесприданницей, которая должна смотреть в рот своему благодетелю, взявшему ее из жалости, и трепетать — как бы не осерчал и не выгнал. За нечто подобное нас стали принимать даже наши вполне искренние друзья в Англии. И естественный результат — даже они совершенно перестали считаться с нашим мнением. Такая ситуация абсурдна, унизительна и просто вредна для нас. Но главное, такое отношение к нам просто безосновательно. Невеста вовсе не дурнушка и не бесприданница. И, кстати, вовсе не круглая сирота в этом мире, и еще не поздно расставить все по своим местам.

«Французский язык», «ха-Арец» («Страна», иврит), 19.7.1925.

Такие взгляды Жаботинского были встречены без восторга евреями и их лидерами, которые были совершенно обворожены и обезоружены тем, что такая великая держава, как Британская империя снисходит до переговоров с таким ничтожным сообществом, как евреи. Но вот 1929 год принес кровавые погромы, и английские власти практически в открытую встали на сторону арабских погромщиков и убийц. Это многим раскрыло глаза, даже тем, кто все еще не хотел видеть вопиющего расхождения между словом и делом у британских политиков. Жаботинский считал, что настало время решительно заявить Британии, что если она не изменит своей политики по отношению к евреям — им придется искать другого союзника. Вместе с тем он предвидел реакцию евреев на это предложение:

И вот тут-то и поднимает голову наш древний внутренний враг — еврейское самоуничтожение и отчаяние — и предостерегает: «Это все пустые разговоры. Кто мы такие, чтобы ставить вопрос: или — или? Разве есть у нас выход? Разве нам по силам разорвать узы, привязывающие нас к нашему могучему суверену? И разве это в наших интересах? И даже если б могли мы от него избавиться, разве сможем мы продержаться в ваккууме изоляции?»

А я говорю: да, есть альтернатива. И не одна. И говорю это вовсе не в запальчивости или из чувства обиды. Эмоции здесь вообще ни при чем. Каюсь, грешен и, верю, еще буду грешить, но от одного греха уберег меня Создатель — от запальчивости. Этот грех вообще не присущ нашему лагерю, который, кстати, гораздо мощнее и многочисленнее, чем даже сам думает. Все происшедшее в последнее время никак не изменило нашу позицию, ибо все это мы предвидели заранее. И не потому, что мы ясновидящие. Так же, как вовсе не ясновидящий астроном предсказывает солнечное затмение. Он просто сопоставляет данные и умеет вычислять. Я вовсе не изменил своего отношения к великому заморскому народу.

Я никогда не верил, что «нет выхода». Даже во время войны я не считал, что наше сотрудничество с Англией — единственный путь. В то самое время, когда мы звали еврейскую молодежь под знамена британского еврейского легиона, мы не переставали оказывать давление на сионистское руководство, чтобы оно не удовлетворялось заключением союза с Англией. Нас не услышали — и за это мы не раз расплачивались, но в том не наша вина. Известно: нельзя класть все яйца в одну корзину. Мы это сделали.

И сейчас я утверждаю: «английская корзина» — далеко не единственная. Мы можем и должны искать других союзников. Противоположное мнение — как минимум преувеличение, на самом деле — глупость. И тот, кто придерживается такого мнения, уподобляется мыши из известной русской поговорки: «Страшнее кошки зверя нет». Для жителей Синишек Сморгонь — великая столица, а Париж, до которого от Сморгони 3000 верст,— непролазная глушь. Давайте еще станем утверждать вслед за св. Августином, что южного полушария нет, потому что его быть не может! Все это — глупость, глупость, как и любая паника. Выход есть всегда. Есть он и сейчас!

Когда я упоминал Сморгонь — Богом забытый городишко на границе Белоруссии и Литвы, я вовсе не забывал, что Лондон — великая столица. Не «кошке» подобная, но льву. Но и лев — не один в лесу, есть и кроме него могучие звери, и львы попадаются в ловушки и клетки.

Не один лев в лесу — львов найдутся десятки. Мы шли неким путем, и, кстати, он еще вовсе не завел нас в тупик, но нельзя считать этот путь единственным. Есть и другие.

Мы еще не разочаровались в англичанах, даже после последних событий, как не разочаровались мы в русских после Кишиневского и других погромов, и мы призываем наших лидеров продолжать верить в английский народ. Но эта вера не должна быть слепой, не должна быть «единственно правильной». Мы должны дать понять англичанам, как в Иерусалиме, так и на Даунинг-стрит: если действительно разочаруемся в нашем теперешнем союзнике, ему придется уйти из Эрец Исраэль, и мы найдем, кого пригласить на его место.

«Нет выхода», «Доар ха-йом», 6.8.1930.

В те времена этот призыв Жаботинского не мог быть ничем иным, кроме гласа вопиющего в пустыне. Но Жаботинский не сдавался, он всеми силами искал, готовил альтернативу Британии. Одним из способов была попытка обострить давно назревший англо-еврейский конфликт, сделать разрыв с британцами неизбежным, поставить стороны перед свершившимся фактом:

Наша задача теперь — расширять и углублять трещину. Не заниматься поисками «альтернативы», а «готовить место», поставить державы с колониальными амбициями перед фактом: англичане уйдут. Готовить их к осознанию того, что английское присутствие в Эрец Исраэль вовсе не «священно» и не вечно. Это просто обычная оккупация со всеми ее «прелестями», как оккупация Индии или Ирландии. Любое проявление нашего недовольства, если только оно будет достаточно сильным, чтобы его заметили, неизбежно будет пробуждать «аппетит» других держав. Поэтому нам не надо искать себе покровителей. Найдутся сами.

Эти аппетиты разрастутся постепенно до такой степени, что сложится ситуация, подобная предвоенной: готовность присвоить Эрец Исраэль при первом удобном случае. Тогда-то и настанет время прикидывать: какие руки, тянущиеся сюда, могут принести наибольшую пользу нашему делу — возможно, нам и не придется быть инициаторами тех или иных переговоров.

Мы должны предоставлять миру как можно больше доказательств нашего недовольства Англией — сейчас это наша главная политическая задача. Поэтому мы должны сейчас хладнокровно и расчетливо добиваться одного — максимального обострения наших противоречий с англичанами и их администрацией. И здесь не суть важно — выиграем мы или проиграем на той или иной стадии вечного конфликта, уступят они нам или нет в споре об очередном десятке въездных сертификатов. Со стратегической точки зрения, гораздо важнее другое: чтобы мир знал, что ситуация в Эрец Исраэль — нездорова, сотрудничество кончилось, «святость» ушла и вопрос об Эрец Исраэль снова открыт. С точки зрения стратегии, мы тут проиграть не можем: чем острее будет конфликт, тем лучше для нас, нашего будущего.

«Ориентация», «Хайнт», 20.3.1932.

В то же время Жаботинский старался показать англичанам, что они стоят перед выбором: либо с большим вниманием относиться к интересам евреев, либо им придется вообще убраться из всего ближневосточного региона. Одновременно сойдет на нет влияние Европы вообще в этом районе. Вряд ли нужно говорить лишний раз о том, насколько правильным был этот прогноз Жаботинского:

Следует сказать еще вот о чем, это важно: или Англия идет с нами, или уходит совсем. Будущее арабских стран ясно: рано или поздно, с оружием в руках или усилиями политиков, они добьются независимости.

Будут властвовать арабы, а не европейцы — и не только на Ближнем Востоке, но и везде, где живут арабы и где появятся их государства. Таково будущее Египта — его ростки уже видны, таково же будущее всех его соседей. И из Эрец Исраэль англичане будут вынуждены убраться, если здесь не будет неарабского большинства. Такова ясная, непреложная логика жизни. Но, увы, она ясна нам, но не англичанам. Во всей Англии это ясно сотне, может быть, двум сотням человек. И те, кто это поняли,— на нашей стороне, безразлично, «любят» ли они евреев или «не любят». Они любят Англию и хотят видеть ее мировой державой. Этого достаточно.