Мелисса Марр - Хрупкая вечность

• Название: Хрупкая вечность
• Автор: Мелисса Марр
• Жанр: Фэнтези

Сет никогда не думал, что захочет с кем-нибудь связать свою жизнь – но так было до Эйслинн. Она – все, о чем он когда-либо мечтал, и он хочет всегда быть с ней. Но слово “всегда” обретает новое значение, если твоя девушка – бессмертная королева фейри.

Эйслинн никогда не ожидала, что будет править теми самыми созданиями, которые всегда пугали ее – но так было до Кинана. Он украл ее смертность, чтобы сделать ее королевой, и теперь ей приходится сталкиваться с такими трудностями и соблазнами, какие она и вообразить не могла.

В третьей волшебной сказке о фейри Мелиссы Мэрр Сет и Эйслинн изо всех сил пытаются остаться верными себе и друг другу, окруженные темными правилами и изменчивой преданностью, когда старые друзья становятся новыми врагами, а один неверный шаг может ввергнуть Землю в настоящий хаос.

---

- Дело не только в ней. Являясь сюда и требуя чего-то, вы нарушаете мой суверенитет. Такого никто себе не позволяет. Ни один другой правитель. Ни один из сильных одиночек. – Она положила руки ему на грудь и выпустила лед из пальцев так, чтобы проткнуть кожу Кинана. – Вы исчерпали запасы моего милосердия.

Кинан наклонился ближе, и она инстинктивно убрала лед прежде, чем серьезно поранила его. На это он улыбнулся и сказал:

- После всего, через что мы прошли, чтобы прийти к этой близости, ты теперь хочешь порвать все связи с нашим Двором?

Дония скользнула губами по его губам, так мимолетно, что это нельзя было назвать поцелуем. Она выдохнула, и лед застыл на его лице и одежде. Она не могла ранить его, по крайней мере, пока, но нанести удар могла.

- Я люблю тебя, Дон, - прошептал Кинан. – Должен был давно тебе сказать об этом.

Услышать это, наконец, было и сладко, и мучительно, но такова была ее любовь к нему – болезненная и прекрасная одновременно. Так было всегда. Ее сердце учащенно забилось, и в то же время казалось, что оно вот-вот разорвется. Дония вздохнула и ответила:

- И я люблю тебя… Вот почему надо покончить с этим. Если так будет продолжаться, я перебью весь твой Двор.

- Не рассчитывай на это, - усмехнулся Кинан.

И поцеловал ее, не просто коснулся губами, как она до этого, а по-настоящему, обжигая ее язык своим. Дерево у нее за спиной расцвело. Сад затопила талая вода. Землю покрыло буйство цветов.

Когда Кинан, наконец, оторвался от нее, одежда Донии промокла до нитки и была покрыта грязью.

- Я столетиями боролся против Зимы, почти не имея сил. Теперь я ничем не связан, а весь мой опыт при мне. Если мы вступим в конфликт, тебе следует помнить об этом. – Он обнимал ее так же крепко, как в те несколько ночей, которые они провели вместе. Он контролировал себя, показывал ей свою силу, при этом его жар не обжигал ее. – Но я не хочу конфликта. Пока он есть в ее жизни, я не стану ничего предпринимать. Я пытался. Пришлось. Так будет лучше для Двора. Но она пока еще не моя.

Их дыхание смешалось, образуя пар.

- Мне недостаточно только части тебя в течение этих нескольких лет.

Кинан воткнул ей в волосы орхидею. Цветок должен был погибнуть здесь, и все же…

- Я не отказываюсь от нас или от мира между нашими Дворами. Я люблю тебя. Я устал давить на Эйслинн. Сила Летнего Двора сделала меня глупцом. Она хочет быть с Сетом, и пока она с ним, я могу проводить больше времени с тобой. Я бы навсегда остался с тобой, если бы это был мой выбор. – Он нежно поцеловал ее. – Я не люблю ее. Мы с ней уже обо всем поговорили.

Дония отвела глаза.

- Это я подтолкнула ее к тебе. Я совершила ошибку, когда допустила мысль, что ты будешь моим хотя бы на несколько лет… Она твоя половина. Я нет.

- Возможно, когда-нибудь, но сейчас… У меня голова кругом от первого лета. Оно опьяняет, но я могу перенаправить эту энергию. Позволь мне сделать так, чтобы мечта о нас превратилась в жизнь на столько, на сколько это возможно. Двор хочет одного – чтобы король был счастлив, чтобы король мечтал затеряться в ком-то, кто хочет этого не меньше, чем он сам. Скажи, что позволишь затеряться в тебе.

Дония сдалась. Всегда сдаюсь.

- Позволю. – Она притянула его еще ближе. Оба были покрыты грязью, и тела их переплелись так тесно, насколько это вообще было возможно, чтобы они не причинили друг другу боли. – Но это значит, что пока он с ней, ты только мой. Я не желаю видеть тебя здесь рядом с ней.

- И я не буду совать нос в твой Двор. Обещаю. Твой Двор – твои правила. Никакого вмешательства и манипуляций. – Он улыбнулся, глядя на выражение ее лица. – Я ведь слушал, Дон. Я извинюсь перед Эваном, буду следовать твоим правилам, а ты перестанешь причинять вред членам моего Двора?

- Пока да, - улыбнулась она.

- Согласен, - прошептал он почти в губы Донии. – Пока.

- Даже если ты будешь моим, даже если Эйслинн не будет стоять между нами, я все равно хочу, чтобы ты понял – я не твоя вещь. Ты не можешь пытаться влиять на мой Двор. – Ей надо было прояснить этот вопрос. Проблемой являлись не только отношения Кинана с его королевой. Перед ним вставали две трудности.

- Я любил тебя, когда ты была смертной. Любил, кода ты стала Зимней Девушкой, существовавшей, чтобы противостоять мне, и плетущей небылицы о том, как это ужасно – доверять мне. – Между словами он покрывал поцелуями ее шею и ключицы. – Сейчас я здесь не потому, что ты Зимняя Королева, а вопреки этому. Я буду стараться. А когда не смогу…

- Я не проявлю милосердия лишь потому, что люблю тебя. – Она говорила всерьез и была благодарна за то, что фейри не могут лгать, ибо впервые за очень долгое время они были полностью честны друг с другом. – Но я попытаюсь сделать так, чтобы мое разбитое сердце не пожелало мести, когда не станет Сета, и ты…

Кинан заглушил ее слова поцелуем.

- Мы можем сейчас не говорить о том, как закончатся наши отношения? Сегодня мы в самом начале пути. Я твой. Весь твой. Я не стану пытаться вмешиваться в дела твоего Двора. Теперь ты можешь меня поцеловать?

- Могу, - улыбнулась Дония.

Этот поцелуй не был похож на остальные. Они не пытались поглотить друг друга или утешить; поцелуй не отдавал горечью. Он был неторопливый и осторожный. И закончился чересчур быстро.

Кинан прислонился к дереву и поглядел на Донию с такой любовью, о какой она всегда мечтала.

- Через несколько месяцев я смогу провести в твоих объятиях несколько дней, но сейчас… - он осторожно отступил, - мой самоконтроль на пределе… признаю. Видишь? У нас получится. Мы можем быть вместе.

- На Солнцестояние, – Дония осыпала их обоих коротким снегопадом, - тебе не придется отступать.

- Солнцестояние еще не скоро. – Кинан приблизился и поцелуями убрал снежинки с ее губ, а затем ушел.

Глупец, - улыбнулась про себя Дония. Но он мой глупец. Пока что. Рано или поздно Эйслинн завладеет им – в этом Дония была почти уверена. Когда не станет Сета, ей, Донии, придется отпустить Кинана. Может быть, это означает, что придется уехать из Хантсдейла на несколько десятков лет, но до того у нее оставались причины надеяться.

Возможно, видения Бананак, касающиеся войны, были ошибочными. Им с Кинаном просто нужно было двигаться дальше. Видения Войны, как и пресловутое ясновидение Сорчи, не были однозначными, а зависели от обстоятельств.

И эти обстоятельства только что изменились.

Глава 17

Эйслинн проснулась к полудню совершенно одна в комнате Кинана. Ее одежда была сложена на оттоманке, которую кто-то придвинул к постели. На прикроватном столике стоял поднос с завтраком. Однако, до того как одеться и поесть, Эйслинн позвонила Сету. Дважды, но он не взял трубку.

Она набрала номер Кинана.

- Как ты? – были его первые слова, а голос звучал спокойно и дружелюбно, словно ничего и не произошло.

Эйслинн с облегчением вздохнула.

- Лучше. Мне лучше.

- Рядом с кроватью оставили завтрак, – осторожно проговорил Кинан. – Я приказал менять подносы каждые полчаса, чтобы еда не остыла.

- Я сама могу подогреть. Солнечным светом, забыл? – Эйслинн испытывала облегчение от того, что они могли поговорить, что между ними не было неловкости. – Где ты?

- В садах за городом. Здесь так красиво. Теперь они цветут.

- Так ты там потому, что…

- Просто хотел уделить им немного внимания. Проверить, как тут. – Его голос излучал потоки тепла. Такое доводилось услышать нечасто.

Эйслинн понимала всю глубину радости, которую испытывал Кинан, видя, как благоденствует земля, но разделяла эту радость в меньшей степени. Она знала почти два десятка лет жестокого мороза; знала, как он свирепствовал веками, и чувствовала вину за то, что не могла положить ему конец. Эта правда оказалась для нее откровением.

- Ты ходишь туда, пока я в школе, да?

- В сады? Нет, не всегда. – По голосу чувствовалось, что он что-то недоговаривает.

- Но в подобные места. – Эйслинн сняла крышку с тарелки. Еда не остыла, но и не была горячей. Кончиками пальцев Эйслинн подогрела содержимое тарелки.

- Да.

- Почему ты мне не говорил? – Она откусила кусочек омлета со шпинатом, сыром и помидорами – одно из ее любимых блюд.

- Предпочитаю справляться сам. Не хотел обижать тебя и говорить, что твое присутствие там излишне.

Эйслинн помолчала, не в силах сказать, что ее задели эти слова.

- Почему?

Кинан ответил не сразу, а когда заговорил, голос звучал немного неуверенно:

- Когда я был связан, то видел эти сады, деревья, пытающиеся противостоять морозу, поля, чудом дававшие пищу смертным и животным. Я пытался. Капелька солнечного света. Немного, но хоть что-то. Теперь я могу больше.

- Однажды и я могла бы помочь.

- Возможно. Но сейчас, я не… это личное. Я делился этим лишь с одним человеком.

- С Донией.

- Да, - признался Кинан. – В первый раз, когда я привел ее туда, она была смертной. Потом я звал ее в некоторые из этих мест, если хотел поговорить, но не рассказывал ей, почему туда хожу… Сегодня я был у нее. Мы поговорили.