Барбара Картленд - Любовь и вечность

• Название: Любовь и вечность
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-004111-Х

Юная Нирисса понимала, что помочь старшей сестре помочь заключить выгодный брак со знатным и богатым женихом, готовым спасти семью от надвигающейся нищеты, необходимо любой ценой — даже если ради этого придется разыграть простую кухарку!

Однако красота и ум «кухарки поневоле» потрясли жениха Дельфины, повесу и интеллектуала Тэлбота, герцога Линчестерского. И тогда началась история романтическая, забавная и прелестная — история любви двух сердец, самой судьбой предназначенных друг для друга…

---

— Твои уроки столь многогранны, и мне хочется еще многое узнать, особенно как заставить тебя… любить меня.

— Ты сомневаешься, люблю ли я тебя теперь?

— Надеюсь, любишь, — ответила Нирисса, — но, дорогой мой, мне приходится восполнять собой столь многое в твоей жизни — и больше всего Лин!

Она проговорила последние слова дрожащим голосом, ведь она всегда боялась, что муж тоскует по Нину, а значит, как бы великолепно они ни проводили время вдвоем, их жизнь существенно отличалась от жизни в доме, который герцог любил и которому всецело принадлежал.

— Убежден, в Пине все в порядке, — сказал герцог уже другим тоном. — Я попросил твоего брата следить за моими лошадьми (уверен, ему это только по нраву) и не уезжать, пока твой отец не соберет всех сведений, необходимых для его книги.

Мирисса удивленно воскликнула:

— Неужели это правда? Ну как тебе удается так сочетать в себе доброту и рассудительность?

— Кроме того, я поручил своему управляющему, — продолжил муж, — послать с ними в «Приют королевы» двух слуг, когда они будут готовы уехать. Слуги позаботятся о них.

Мирисса чуть не задохнулась от нахлынувших чувств и, уткнувшись лицом в шею мужу, пробормотала:

— Мне становится стыдно, что сама я совсем перестала волноваться за папу. Ты можешь посчитать, будто я ищу себе оправдания, но мне так трудно думать о… чем-нибудь или… о ком-нибудь… кроме тебя!..

— Именно поэтому я весьма эгоистично ре-шип позаботиться о твоем отце и Гарри за тебя. Если тебе и следует о ком-нибудь волноваться, то только обо мне, и это мое требование!

— Меня… заботит… только твое… счастье.

— Отлично, — одобрительно заметил герцог. — Ты должна сосредоточиться только на мне, и я начну ревновать, если ты станешь думать о ком-либо еще.

— Думать о ком-либо еще… слишком сложно для меня, — призналась Мирисса.

Потом она прижалась к мужу и тихо-тихо сказала:

— Может показаться… странным… но я не спрашивала о дуэли… И ее причинах…

— Мне не хочется говорить на эту тему, — сказал герцог. — Мо поскольку, полагаю, тебе интересно узнать, как там дела в Нине (признаюсь, мне самому это интересно), мы сейчас движемся по направлению к Кале, где я договорился о встрече со своим секретарем. Он пересечет Ла-Манш и окажется там раньше нас вместе с самыми последними новостями.

Мирисса замерла, неожиданно для самой себя она испугалась.

— А… ты… думаешь, нас не будут там ожидать.. Разве тебя не могут арестовать и препроводить назад в… Англию?

— Это невозможно, пока я нахожусь на иностранной территории, — ответил герцог. — Приказы английских властей не имеют силы по эту сторону Ла-Манша. Так что не волнуйся, моя дорогая. Предоставь мне беспокоиться обо всем. Но я чувствовал, что, как и мне, тебе интересно было бы узнать о событиях дома.

Нириссе не хотелось признаваться в этом, но неимоверное счастье, которое она испытывала, находясь рядом с мужем, едва ли давало повод задумываться о том переполохе, той сумятице, которую они вызвали в Нине своим отъездом.

Должно быть, исчезновение герцога потрясло всех гостей, домочадцев, слуг.

Теперь, когда Нирисса задумалась обо всем, ее снова охватил страх, что, хотя Дельфина и сама отказалась сопровождать герцога, старшая сестра могла прийти в ярость, узнав, кто занял ее место.

Поскольку ей совсем не хотелось тревожить мужа этой мыслью, она старалась больше молчать, и ей это удалось. Тем временем ближе к полудню яхта плавно вошла в гавань в Кале.

Как Нирисса и предполагала, Тэлбот сошел на берег один.

Она видела, как старался он оградить ее от любых ударов, которые могли бы ожидать их, и поэтому предпочел сообщить жене все новости по возвращении на судно.

Но она все равно не могла избавиться от волнения и, поднявшись на палубу, пристально наблюдала за движением на причале, хотя появления герцога еще рано было ожидать.

Огромным усилием воли Нирисса все же заставила себя перейти на другой борт яхты, где открывался вид на море.

Было уже время ленча, когда герцог вернулся. Нирисса с радостным вскриком бросилась к нему.

Она и без его рассказа увидела, что все хорошо и муж всем доволен.

— Хорошие новости?

— Очень хорошие.

Они уселись на деревянную скамейку, и герцог, взяв ее за руку, начал рассказывать.

— Дорогая моя, Энтони Пок чудом оправился от раны и сейчас жив и здоров.

Нирисса судорожно глотнула воздух.

— Жив? — едва прошептала она.

— Жив! — повторил герцог. — Это означает, что, когда мы того пожелаем, а пожелаем мы этого не раньше, чем закончится наш медовый месяц, мы сможем отправиться домой.

Нирисса недоверчиво смотрела на него. Внезапно слезы хлынули у нее из глаз, и она уткнулась в него лицом.

— Ты не плачешь ли, моя дорогая?

— Это слезы… радости. Я все время… молилась… я отчаянно… молилась… я просила… исправить… чтобы тебе… не пришлось так долго жить в изгнании.

— Твои молитвы были услышаны, но я не могу позволить тебе плакать. Я хочу слышать твой смех, хочу, чтобы всю нашу оставшуюся жизнь ты была бы счастлива вместе со мной.

Он целовал ее до тех пор, пока она не начала улыбаться.

Когда жена спустилась вниз приготовиться к ленчу, герцог пошел на нос яхты взглянуть на воды Ла-Манша, разделяющие Францию и Англию.

Он решил, что через три недели, возможно, через месяц, он отвезет Мириссу домой.

«Она никогда не узнает, — размышлял он, — как тщательно мы с Энтони Поком подготовили все сцены, разыгранные между нами».

Каждый из них поклялся, что никто, кроме друзей, игравших другие роли в этом спектакле с дуэлью, не должен никогда узнать правду.

Когда герцог вызвал лорда Пока на откровенный разговор, тот признался ему в своей любви к Дельфине, которая отвечала ему взаимностью. Но сложность его положения состояла в том, что Энтони нечего было предложить ей, у него не было даже дома.

Зная способности Энтони Пока в области верховой езды, герцог давно уже задумал предложить другу заняться управлением его скаковыми конюшнями, если, конечно, такое занятие придется тому по душе.

— Вместе с работой вы получите превосходный дом в Ньюмаркете. И если я предложу вам высокое жалованье, достаточное, чтобы в него включались и расходы на дом в Лондоне, полагаю, у Дельфины будет все, чего она желает.

Лорд Пок не сомневался, что, хотя Дельфина и была избалована и испорчена льстивыми речами, которые ее постоянно сопровождали, он сумел бы в этом случае сделать ее счастливой, отчего он и согласился на все предложения герцога.

Они включали дуэль с холостыми патронами как повод герцогу отправиться в изгнание — этот повод явился в виде лорда Пока, притворившегося умирающим.

Каждая деталь была продумана так, чтобы никто никогда не мог бы заподозрить, будто случившееся являлось лишь хитроумной выдумкой. Предусмотрен был даже шрам на груди лорда Пока, выполненный Лайонелом Хэмптоном как полное подобие настоящего.

Теперь же секретарь герцога сообщил, что состояние здоровья его светлости лорда Пока намного лучше, чем можно было предположить при подобном ранении, и они с леди Брэмвелл собираются пожениться недели через две.

Герцог послал им свои поздравления. Он понимал: когда он расскажет Мириссе о предполагаемом счастливом замужестве сестры, последнее облако с ее залитого солнцем небосклона исчезнет.

«Я поступил умно! — удовлетворенно похвалил он себя. — Но я искренне верю; именно Нирисса, отыскавшая венок несчастной герцогини, сняла проклятие, которое всегда тяготело над семейным счастьем герцогов Линчестеров».

«Это пленительная и очаровательная история. — думал он, — которую никто никогда не запишет и не превратит в роман, потому что тайна дуэли и тех ролей, которые играли в ней мы с Энтони, должна остаться нераскрытой».

При этом он был глубоко благодарен судьбе, что все прошло так благополучно и теперь Нирисса с ее свежестью, ее чистотой и ее восприимчивостью начнет новую эру счастья в Нине.

Он надеялся никогда больше не испытывать чувство тревожного ожидания — как у отчаянного игрока, поставившего на кон все, чем обладал. Именно в таком состоянии он просил Дельфину выйти за него замуж.

Милосердием Божьим она отказалась, и его карта выиграла!

Только поздним вечером, после того, как они целовались под звездами, а затем спустились вниз в каюту, потому что обоим захотелось большей близости, обнимая Нириссу, Линчестер сказал:

— У меня есть для тебя новость, моя любимая, она доставит тебе удовольствие.

— Какая же? Я весь день чувствовала, будто ты что-то скрыл от меня.

— Ты не должна читать мои мысли, — сказал он. — Ты слишком проницательна в отношении меня! Я начинаю думать, что ты — колдунья!

— Если я и проницательна, — заметила Нирисса, — так только от моей любви к тебе, любви, которая заставляет меня прислушиваться к каждой интонации твоего голоса и видеть любое изменение выражения твоих глаз.