Барбара Картленд - Пленница любви

• Название: Пленница любви
• Автор: Барбара Картленд
• Жанр: Исторические любовные романы

Жизнь Сорильды, племянницы герцога Нан-Итонского, становится невыносимой после женитьбы дяди Новая хозяйка замка пытается всеми средствами превратить очаровательную девушку в незаметное, непривлекательное существо, лишая ее возможности появляться в обществе, не позволяя красиво одеваться Несчастная в своем одиночестве, образованная, умная Сорильда ищет утешения в прогулках верхом на лошади из знаменитой конюшни дяди Направляясь однажды утром к владениям графа Уинсфорда, девушка не подозревает, что скоро ей улыбнется судьба и она станет пленницей любви.

---

Сорильда разделась, надела халат и раскрыла книгу. Она не собиралась ложиться в постель, поскольку читать, сидя в кресле у окна, было гораздо удобнее. Ноги она поставила на скамеечку и начала читать — сначала при меркнущем свете заходящего солнца, а потом и при свете свечей.

В ряде комнат замка герцог провел газовое освещение, единственными спальнями среди них были его собственная и спальня герцогини.

Поскольку это произошло до прибытия Сорильды, она была лишена такой привилегии. Она не возражала. Правду сказать, она предпочитала свечи, считая, что когда они горели в канделябрах и подсвечниках, то придавали замку романтический облик, который, к сожалению, отсутствовал в иное время.

Чтобы устроиться поудобнее, Сорильда взяла с постели подушку и подложила под спину, затем открыла книгу, откинулась назад и приготовилась погрузиться в чтение.

Однако книга почему-то не захватила ее так, как она надеялась. Вместо этого Сорильда поймала себя на том, что смотрит в окно, наблюдая, как алый с золотом цвет закатного неба сменяется темным бархатом ночи. Завтра будет хорошая погода, — отметила она, припомнив старую поговорку: «Коли вечером небо красное, для пастуха будет день ясный».

Значит, завтра в шесть утра она сможет покататься верхом. Сорильда решила вновь поехать к Сгоревшему Дубу и поглядеть на графа на одной из его великолепных лошадей.

Сорильда любила ездить верхом еще с детства. Поскольку отец любил охотиться, в их конюшне всегда было много первоклассных лошадей несмотря на жалобы матери, что муж все тратит на лошадей и скоро они с Сорильдой останутся босыми. Сорильда обожала кататься вместе с отцом.

Когда девочка подросла, они часто отправлялись на длительные прогулки верхом. Оттого, что лошади утомились, домой возвращались медленно, и отец всегда беседовал с ней. За те часы, что они проводили вместе, Сорильда узнавала гораздо больше, чем усвоила бы из тысячи книг или от дюжины высокообразованных учителей.

«Папе бы очень понравились лошади графа», — подумалось Сорильде.

Ей лишь хотелось знать о них побольше. Например, ей было любопытно, каких кровей лошадь, на которой граф был вчера утром.

Интересно было бы узнать, сколько он за нее заплатил. Девушка подозревала, что на этот вопрос ей может ответить Хаксли. Он не упускал случая поболтать и всегда знал, что происходит в других конюшнях.

«Наверняка лошади графа его особенно интересуют, ведь он относится к ним так же ревниво, как герцог — к самому графу». Мысль эта ее позабавила.

Взгляд Сорильды упал на сгущающиеся тени огромных деревьев парка; вдалеке она заметила всадника, скачущего по направлению к замку Ей стало интересно, кто это, ведь в этот вечерний час в их конюшне все были на месте. Быть может, это ехал с сообщением чей-нибудь грум, но и для грума с подобным поручением было поздновато, ведь в провинции ложатся спать рано.

Сорильда наблюдала за всадником, скачущим среди деревьев, и вдруг ей почудилось что-то знакомое в облике человека. Она наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть.

Кто бы это ни был, он ехал не прямо к дому, а как-то наискось, заворачивая так, словно намеревался подъехать к замку с другой стороны. Сорильде стало любопытно, поэтому она встала и высунулась из окна.

Теперь ей было гораздо лучше видно. Замок стоял на холме, видно было далеко, и, несмотря на сгущающийся сумрак, она разглядела, что всадник приближается к замку с западной стороны.

«Странно, — подумалось Сорильде. — Почему с западной? Ведь конюшни в восточном крыле».

Она вытянула шею, напряженно вглядываясь.

Когда всадник подъехал ближе, она внезапно сообразила, что ей известны и он, и его лошадь. «Не может быть! Это просто бред! — сомневалась девушка. — На свете столько людей, с чего я вдруг решила, что это он?»

Но в следующий момент она совершенно уверилась, что к замку направляется граф Уинсфорд. И тогда ей все стало ясно. Все, что вызывало недоумение в связи с запиской, посланной герцогиней, стало на свои места.

В тот момент, когда дядя ее уехал, граф направлялся на свидание с Айрис!

Сначала это показалось Сорильде настолько невероятным, что она готова была поверить, будто все это — лишь плод ее воображения. Однако затем она поняла: это не выдумка, а самая настоящая действительность.

Айрис знала, что герцог уедет в Лондон, и сообщила об этом «графу, притворившись перед Сорильдой, будто приглашает его на званый обед.

В записке, которую привез Джим, а она отнесла тетушке, говорилось о том, что он принимает это приглашение.

И вот теперь, хоть это и казалось невероятным, в девять вечера он ехал к ней на свидание.

Но разве сможет он войти так, чтобы об этом не знали слуги? Вопрос этот еще только возник у нее в голове, а Сорильда уже знала ответ на него.

Когда она только прибыла в замок, ее очень заинтересовали две высокие башни — все, что осталось от стоявшего здесь норманнского замка.

Винтовые лестницы, крошечные комнаты, узкие щели-бойницы заставляли ее приходить сюда не один, а десятки раз, ибо ей казалось, что они хранили воспоминания о романтической эпохе рыцарей и властных баронов, когда-то правивших Англией.

На лестницу западной башни выходила дверь из спальни герцога. Обычно она закрывалась на засов, но как-то раз дядя сказал Сорильде со смехом:

— Если мне когда-нибудь понадобится незаметно уехать из замка, я могу воспользоваться этой лестницей. Как видишь, она проходит рядом с моей спальней.

— Она бы пригодилась вам, если бы вы были роялистом и спасались от войск Кромвеля, заметила Сорильда.

— Кажется, что-то в этом роде и произошло, — отозвался герцог. — Попроси мистера Байрнема дать тебе каталог книг, имеющихся в библиотеке.

Сорильда перечитала всю историю рода, но там ничего не говорилось о преследовании кого-либо из Итонов в ту эпоху.

В еще более ранние времена вокруг замка происходило множество сражений, а однажды из-за осады его обитатели оказались на грани голодной смерти.

Замок являлся неотъемлемой частью истории ее собственного рода; отец много рассказывал ей об Итонах и о том, как они служили своей стране, и Сорильда старалась полюбить замок, гордиться всем, что он олицетворял собою.

Но с того момента, как здесь поселилась ее новая тетушка, это удавалось ей с большим трудом.

И вот теперь ее потрясла — даже ужаснула мысль о том, что женщина, ставшая членом их рода, герцогиней Нан-Итонской, обманывает мужа и ведет себя так, как, по мнению матери Сорильды, не подобало вести себя и простолюдинке.

» Дядя Эдмунд любит ее, — думала Сорильда с волнением, — а она нарушает обет супружеской верности через шесть месяцев после того, как дала его. Это предательство по отношению к нему и всему нашему роду «. Она больше не видела всадника, но знала, что сейчас он проезжает среди кустарника, посаженного с западной стороны дома и доходящего до самых дверей башни. Кусты все скрывали, поскольку росли здесь давно и были очень высокими.

Графу есть где привязать коня. Айрис уже, конечно, открыла дверь в башню и в спальню герцога.

— Это бесчестно с его стороны! — воскликнула Сорильда, — Он джентльмен и дядин сосед.

Пусть дядя Эдмунд его и не любит, но это вовсе не причина вести себя так отвратительно.

Она подумала, что графу, который был не только красив, но и имел такой представительный вид, не следует унижать себя, обманывая такого человека, как ее дядя.

В каком-то смысле Сорильда была разочарована.

Теперь она припомнила разговоры Хаксли и других грумов, на которые тогда не обратила внимания, но из которых могла бы сообразить, если бы интересовалась этим, что граф весьма неравнодушен к женщинам.

Разумеется, конюхи хоть и считали ее ребенком, но высказывались при ней сдержанно. Однако же намеки были. Теперь ей припомнились подобные же высказывания, только выраженные более утонченно, гостей за столом у дяди.

Как-то во время обеда некий пожилой джентльмен заметил:

— Слыхал я, Уинсфорд пользуется в Лондоне большой известностью.

— В каком смысле? — довольно холодно осведомился герцог.

— Говорят, он прекрасно разбирается в лошадях и в хорошеньких женщинах, — ответствовал джентльмен, говоря громче обычного, поскольку был глуховат.

Герцог высокомерно взглянул на него, а дамы за столом сделали вид, что краснеют.

— Да будет вам, ваша светлость, — проговорил джентльмен. — Не притворяйтесь, будто удивлены. В молодости вы и сами были не промах! Сорильда вспомнила, что дяде это замечание пришлось по душе.

— Дорогой герцог, чему ж тут удивляться? — вмешалась жена этого джентльмена, коснувшись его руки веером. — На балах вы всегда были самым красивым кавалером. Прекрасно помню, как нам, девушкам, всегда хотелось, чтобы вы пригласили нас на танец.

— Точно так же поступают и нынешние девицы, — заявил джентльмен. — Только теперь они жаждут, чтобы их заметил молодой Уинсфорд. Насколько мне известно, у многих желание это сбылось! Он смеялся над собственной остротой, пока не поперхнулся. Его тут же начали хлопать по спине и заставили выпить воды. После этого разговор перешел на другую тему.