Барбара Картленд - Прекрасная монашка

• Название: Прекрасная монашка
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00979-5

Случайная встреча по дороге в Париж с юной послушницей, сбежавшей из монастыря, круто изменила судьбу знаменитого герцога Мелинкортского. Чтобы помочь девушке, которую преследует сам кардинал, герцог выдает ее сначала за своего пажа, затем за свою воспитанницу. Он заинтригован тайнами, которыми окружена эта юная красавица, но, когда юную Аме похищают у него и ее жизни грозит опасность, герцог понимает, как она дорога ему…

---

После тех событий я проболела несколько месяцев, и прежде чем мой разум очень медленно возвращался к реальности, мать узнала всю правду — я ждала ребенка.

Сказав эти слова, принцесса де Фремон вскинула голову. Жест этот, безусловно, свидетельствовал о ее гордости, но был несколько наигранным. Однако, не сделав паузы, она продолжала свой рассказ, обращаясь теперь непосредственно к Аме:

— Не хотелось, чтобы вы думали, будто я стыдилась или почувствовала себя несчастной, когда узнала, что у меня будет ребенок от Генри. Напротив, я была рада и горда, это излечило меня от болезни, которой я страдала со дня смерти Генри. Ни врачи, ни лекарства не могли помочь мне, но радость от мысли, что вскоре я стану матерью, придала мне силы и излечила. Пусть Генри мертв, но я ношу его ребенка — у меня осталось от него хоть что-то, этот кусочек счастья, который всегда будет со мной.

Родители мои к этому известию отнеслись совершенно по-другому, — продолжала свой рассказ принцесса де Фремон. — Они решили, что никто ни в коем случае не должен узнать — как они сказали — о моем «бесчестье».

Ссылаясь на мою болезнь, мать увезла меня в Италию.

Мы поселились там в маленькой деревушке у самого моря, где жили рыбаки, и там я родила свою дочь. К великой радости, у моей малышки были такие же огненно-рыжие волосы и голубые глаза, как и у моего мужа — отличительная черта всей его семьи.

Из полуоткрытых губ Аме вырвался возглас удивления. Глаза у девушки внезапно округлились, а пальцы задрожали, словно повторяя удары сердца; потом она вновь успокоилась и устремила взгляд на принцессу де Фремон — Наверное, я не смогу вам описать, что это значило для меня — держать на своих руках дочь Генри, — продолжала принцесса. — Знать, что эта крошка — часть его, что наша любовь вновь ожила в этой маленькой девчушке.

А потом мать сообщила мне, что они собираются предпринять в дальнейшем, — рассказала принцесса де Фремон. — Как оказалось, мой отец уже имел доверительную беседу с кардиналом де Роганом, нашим дальним родственником. Отец сообщил ему о моей постыдной связи с каким-то нищим англичанином, в результате которой я подвергла риску возможность вступить в прекрасный и выгодный брак с наследником принца де Фремона.

— Кардинал, казалось, очень увлекся идеей, — продолжала рассказывать принцесса де Фремон, — что одна из его родственниц, хоть и дальняя, войдет в семью де Фремон, которая пользовалась огромным влиянием при королевском дворе. Поэтому он обещал помочь, а мои родители взяли на себя обязательство выполнить все, что он скажет, для того чтобы предотвратить появление каких-либо слухов и сплетен на мой счет.

— Как мне сказали, мой ребенок будет помещен в монастырь де ла Круа в Сен-Бени, — рассказывала принцесса де Фремон. — Это был монастырь, в котором у его преосвященства были свои интересы, а мать-настоятельница этой обители была его хорошей знакомой. Кроме того, этот монастырь был одним из самых богатых в его приходе. Мать сухо сообщила мне, что моей дочери чрезвычайно повезло, благодаря поддержке кардинала удалось заполучить для нее место в столь изысканной общине. Я пробовала протестовать, пыталась доказать ей, что собираюсь сама воспитывать своего ребенка, но на деле мало что могла сделать в своем положении.

Таким образом, у меня реально было два выхода из создавшейся ситуации — либо убить себя и свое дитя, либо полностью подчиниться условиям, о которых договорились мой отец и его преосвященство. Все было спланировано до мельчайших деталей. Как я поняла впоследствии, о том, что в судьбе моего ребенка принимает участие , кардинал, было известно лишь матери-настоятельнице монастыря, но даже ей не сообщили, кем в действительности является эта девочка и откуда она будет доставлена.

Для того чтобы совершить самоубийство, — объяснила принцесса де Фремон, — я была слишком хорошей католичкой, поэтому на самом деле у меня не было другого выхода, кроме как подчиниться. Еще около месяца я и моя мать жили в Италии. Я нянчила мою девочку, и каждый час, каждая секунда для меня были так же дороги, как и то время, которое я провела с Генри. И так же, как встречаясь с ним, я подсознательно чувствовала, что не должна спать, чтобы не упустить даже мгновения близости с любимым, такие же чувства испытывала я, держа на руках свою малышку.

Мне было отпущено судьбой целых двадцать восемь дней, — продолжала принцесса, — двадцать восемь дней, которые заменили мне всю жизнь. А потом пришло время, когда мы должны были возвращаться домой. Его преосвященство и мой отец не оставили мне ни малейшей возможности изменить свою судьбу. По дороге мы меняли лошадей только на тех станциях, где нас никто не мог узнать и запомнить. Наемный экипаж с довольно странными сопровождающими доставил нас в монастырь де ла Круа.

На прощание я поцеловала свою дочурку, — продолжала свой рассказ принцесса де Фремон. — Втайне от матери я написала короткую записку и спрятала ее в детской одежде. Потом я положила дочку на ступеньки, позвонила в огромный монастырский колокол, после чего ушла прочь.

Я ощутила, будто во мне что-то умерло, — призналась принцесса. — После тех событий уже ничто не могло пробудить во мне хоть какие-то чувства. Я не испытывала больше ни любви, ни ненависти. Не могла сказать, счастлива я или нет. Казалось, что я живу в волшебном мире, в котором прошлое для меня было более реальным, чем настоящее, а будущее не вызывало ни малейшего интереса.

Месяц спустя я вышла замуж за Шарля де Фремона, — продолжала свой рассказ принцесса. — Он очень любил меня, а я лишь удивлялась тому, что он никогда так и не смог понять, что я не была человеком, присутствующим в реальном мире. Вполне возможно, что ему требовалась лишь покорная, со всем согласная жена, так как он ни разу за всю нашу с ним совместную жизнь не выражал неудовольствия. О том происшествии в моей семье больше никогда не вспоминали; они выкинули весь тот период моей жизни, словно его никогда не было. Родители мои были чрезвычайно довольны этим браком — мой отец даже говорил, что гордится мной. Хотя чаще всего я не могла решить, каковы его настоящие мысли.

Один за другим проходили годы. Иногда мне казалось, — говорила принцесса де Фремон, — что та любовь, те счастливые дни только приснились мне, настолько быстро все это промелькнуло в моей жизни — слишком быстро.

И вот однажды, менее двух недель назад, ко мне с визитом явился кардинал де Роган. Надо сказать, что его преосвященство был постоянным гостем в нашем доме, так как он часто обсуждал различные государственные дела с моим мужем, но в этот раз он прибыл, чтобы поговорить наедине со мной. Это было тем более удивительно, потому что никогда прежде этого не случалось; поэтому я немедленно спустилась вниз, в гостиную, где меня ждал его преосвященство. И вот он заявил, что подозревает меня в похищении моей собственной дочери!

Какое-то время я думала, что он, должно быть, сошел с ума, — объяснила принцесса де Фремон, — но потом поняла: с девочкой что-то случилось. «Что вы говорите, ваше преосвященство? — спросила я тогда у кардинала. — Как же я могу прятать ее здесь, если она сейчас находится в монастыре?» На что он мне сказал: «В этом-то все и дело. Эта девчонка покинула монастырь, сбежала оттуда, и мы никак не можем напасть на ее след!»

«Заявляю вам, что не виделась с ней, — ответила я ему. — Мне остается только молить бога, чтобы она пришла ко мне, потому что я могла бы устроить ее судьбу, и вы это знаете».

Его преосвященство очень нервно отреагировал на мое заявление и после настоятельного совета соблюдать осторожность, взяв с меня обещание, что я ни единым словом не выдам себя, он покинул наш дом. Кардинал всегда не нравился мне, и я чувствовала, что ему, по-видимому, доставляет удовольствие видеть мои страдания, знать, какие волнения и беспокойство будут переполнять мою душу от тревожных мыслей за судьбу моей девочки.

А на том званом обеде в моем доме, — продолжала свой рассказ принцесса де Фремон, — на котором присутствовали и вы, он буквально насмехался надо мной, зная, что мне известна вся правда, и тем не менее я должна была делать вид перед своими гостями, словно никогда прежде не слышала о сбежавшей послушнице и что до этой девушки мне нет никакого дела. Разумеется, его преосвященство в тот раз очень жестоко обошелся со мной, но я ведь достаточно наблюдательный человек и вполне смогла понять, что тогда кардинал был очень озабочен тем, какова будет реакция вашей светлости на это известие. Мне не составляло труда заметить, как хитро и внимательно он наблюдал за вами, я слишком хорошо знаю этого человека, чтобы ошибиться в его намерениях.

Когда его преосвященство сказал, что в ту ночь карета вашей светлости останавливалась вблизи того монастыря, я почувствовала, что он в чем-то подозревает вас, что вам, по всей видимости, известно о пропавшей послушнице нечто такое, о чем вы не хотите поделиться с ним. Мне захотелось тогда же или на следующий день поговорить с вами, но привычка соблюдать повышенную осторожность, которая выработалась у меня за столько лет, заставила отказаться от этого намерения.