С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом

• Название: Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом
• Автор: С. Ярославцева
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-055278-8, 978-5-271-21677-0, 978-5-226-00984-6

Когда древняя Москва располагалась на северных берегах реки Москвы, с южной стороны речной долины лежали леса с множеством мелких селений. Земли эти, девять веков назад принадлежавшие вятичам, постепенно вошли в состав Московского княжества. Большая часть их была объединена в XIX веке в Зюзинскую волость.

Автор книги, профессиональный литератор и журналист, скрупулезно исследуя в архивах историю этой волости, занимавшей территорию между современными Кунцевом и Братеевом, сумела показать яркую, непрерывную во времени картину развития региона, селений, их владельцев и крестьянских родов, составивших коренную часть населения села Зюзина.

Книга, исполненная в жанре документальной эпопеи, охватывает период от курганных времен вплоть до 1960 г., когда земли бывших подмосковных волостей вошли в черту столицы.

---

Напротив дома, через дорогу, находился Английский сад, загороженный с передней стороны таким же, как и господский дом, решетчатым в каменных столбах деревянным забором длиной в 65 сажен с каменными воротами, на которых имелась каменная башня с часами. В этом саду росло 24 яблони разного сорта и 2 грушевых дерева.

Еще один помещичий сад, поменьше, назван в описи полевым, так как высадили его за околицей, с той же стороны от дороги, что и усадьба. В нем росло 776 яблонь разных сортов, а также 11 грушевых деревьев и несколько гряд крыжовника и смородины. Небольшой яблоневый сад в 67 деревьев имелся также и в деревне Изютиной, которую Ирина Ивановна купила в 1811 г.[100]

В 1844 г. в отчете старосты села Борисоглебского (дворового господина Петра Петровича Бекетова) Тимофея Иванова Мырсова сообщалось, что доходу от садов в урожайные годы получалось 710 руб. в год. Садовником был дворовый Никита Иванов Курылев, а с ним работали его сын Алексей и внуки Абрам и Федор. Садовники работали в господском саду. Но сады, оказывается, были и у каждой крестьянской семьи, величина сада зависела от количества тягол в семье. В этой описи, как прежде в переписных книгах, были указаны все крестьянские дворы и жившие в них семьи. Крестьянам села Зюзина и деревни Изютиной на тягло приходилось по 3 ⅓ десятины фруктовых садов[101]. Например, у крестьянина Андрея Савельева указано: «Имеется сад на 1 тягло в 4-х местах, в коем яблони разных сортов, сливы, крыжовник красной и махровой, смородина белая, красная и черная, оной в хорошем виде».

В селе были сады не только величиной на 1 тягло, но и на два, три и даже четыре тягла. Но, как правило, независимо от размера сады были в хорошем состоянии. Ведь именно с этого промысла крестьяне имели доход, позволявший им оплачивать подати. Состав возделываемых крестьянами культур практически идентичен: яблони разных сортов, сливы, крыжовник красный и махровый, смородина красная и черная, изредка белая[102]. Впрочем, подбор культур не менялся веками. Все зюзинские крестьяне были приучены к уходу за садами и оранжереями. Сады на многие годы стали основным промыслом крестьян и самого Зюзина, и всех окрестных сел. В земских статистических обзорах, составленных в 1882 г., отмечалось, что в Зюзинской волости сады есть в каждом селении у каждого домохозяина.

Жители Зюзинской волости, как отмечалось в Справочной книжке Московской губернии за 1890 г., почти все «состоят из садоводов, воспитывающих вишни, сливы, яблоки, деревья для устройства английских садов. Жители имеют свои питомники, вывозят на Цветной бульвар позднею осенью и раннею весною молодые деревья для торговли; они разводят всех сортов клубнику, малину, крыжовник; занимаются обширною посадкою картофеля и отчасти посевом зернового хлеба: ржи и овса». Для села Зюзина это особенно характерно, так как садовый промысел несколько веков был основным.

Колхозный садовник Михаил Иванович Князев на колхозном питомнике, 1947 г. Фото из коллекции автора

Алевтина Борисовна Птушкина с урожаем из приусадебного сада, 1955 г. Фото из коллекции автора

Разведение и поддержание крестьянами садов стимулировалось при всех правителях, начиная от Ивана Грозного до Иосифа Сталина включительно. И после революции садово-огородная специализация крестьянских хозяйств не изменилась. С октября 1918 г. в Зюзине действовал сельский крестьянский комитет общественной взаимопомощи (К.К.О.В.), в 1926 г. крестьяне организовали Зюзинское сельскохозяйственное кооперативное семенное товарищество, а в марте 1928 г. – трудовую садово-огородную сельскохозяйственную кооперативную артель. В том же году в Зюзине работал и Зюзинский с/х кружок[103]. Через два года, в процессе сплошной коллективизации, 1 апреля 1930 г. с/х артель преобразовалась в колхоз имени 9 января (с 1950 г. – имени Молотова), в котором одной из основных направлений было садоводство. Сразу после образования колхоза из Госземимуществ колхозу передали сад Ивана Ивановича Житницкого 4,2 га (700 шт. плодовых деревьев), бывший усадебный сад Романова 9,50 га (101 плодовое дерево)[104]. Колхозный питомник снабжал саженцами не только все окрестные селения, но и вывозил их для продажи в Москву. Особенно славилась местная смородина. За саженцами приезжали отовсюду. В самых популярных российских породах смородины есть «зюзинские корни».

В Московской, Тульской и Рязанской областях к 1953 г. в стандартный ассортимент была введена слива Зюзинская (Королевская, Зюзинская скороспелка). У сливы очень крупные, до 50 г, кисло-сладкие, очень приятные на вкус плоды, созревающие в конце августа[105]. Судя по всему, это та самая слива, которая много веков плодоносила в зюзинском крестьянском тягловом саду. И этот сорт, пожалуй, есть самый важный вклад села Зюзина в историю русского садоводства.

Не у ремесла, так у промысла

Благоуханна жизнь среди садов, но очень ненадежна. Сегодня урожай есть, а завтра, глядишь, все вложенные деньги растают вместе с нежданной весенней порошей. Для постоянных занятий садоводством всегда был нужен дополнительный источник средств, позволяющий пережить неурожай, подготовиться к новой страде. Как говорится, соха кормит, ремесло поит, а промыслы одевают, обувают. Существенную поддержку крестьянскому семейному бюджету подчас оказывали женские рукоделья.

В 1880-х гг. в Московском уезде существовало много разнообразных промыслов. Но в Зюзинской волости промышленное значение имели лишь два из них.

Ручное вязание – в селе Зюзине действовало 32 (!) промышленные единицы (иначе – предприятия, в котором объединялось до 6 человек); еще в 4 деревнях волости – от 1 до 4 предприятий; всего – 41.

Гильзовый промысел (т. е. изготовление папиросных гильз) – в селе Покровском – 36 предприятий; еще в 13 деревнях – от 1 до 11; всего – 90.

Вероятно, все эти предприятия работали по заказу патронных заведений. В 1884 г. три таких заведения отмечались в соседней Царицынской волости. В деревне Ореховой действовало два патронных заведения. Одно содержалось Товариществом табачной фабрики М.И. Бостанджогло в арендуемом доме крестьянина Николая Егорова. Другое – крестьянином Рузского уезда Герасимом Степановым в доме крестьянки Любови Степановой Комизовой.

И еще одно патронное заведение существовало в селе Борисове. Открыл его московский мещанин Александр Андреев в доме крестьянина Егора Михайлова Крысина. Хочу отметить, что в селе Борисове работало еще три канительных фабрики, устроенных в собственных домах крестьянами Никифором Ивановым Гориным, Михаилом Петровым Вороновым и Васильем Андрияновым Рассказовым[106]. На эти фабрики тоже трудились окрестные рукодельницы.

Это были прежде всего женские ремесла. И если гильзовый промысел – результат новых увлечений общества, то ручное вязание имеет давнюю историю. Запас полотен и других льняных изделий в крестьянском доме находился исключительно в женских руках. Кстати, и в государевом дворце эта статья домашнего хозяйства принадлежала исключительно ведомству царицы. Тканье полотен называлось хамовным делом, поэтому и царицына Кадашевская слобода в Москве, где изготавливали и полотно, и разные предметы из него, называлась хамовной. Производством там занимались хамовники (ткачи) и деловицы (мастерицы): ткальи, пряльи, бральи, швеи и т. п. Кстати, государевы сады тоже находились в ведении ведомства царицы, и несомненно, когда Зюзино относилось к дворцовому ведомству, женские рукоделья и рукодельницы в селе всемерно поощрялись.

Интересно проследить развитие именно женских ремесел на примере селений Зюзинской волости. В 1773 г. в одном из описаний Московского уезда[107] отмечалось, что все крестьяне «промышляют хлебопашеством, к чему они радетельны». В некоторых селениях у мужчин были и другие промыслы. В деревне Чертановой, как и во всех селениях ведомства Главной дворцовой канцелярии, они в зимнее время ездили в разные города в извозе, а также занимались продажей огурцов, капусты и других овощей. Извозничали в Москве в зимнее время крестьяне и села Киёва, и сельца Бирюлева, и сельца Красного. Последние, кроме того, держали летом постоялые дворы при Большой Серпуховской дороге. Содержали постоялые дворы на Большой дороге и крестьяне из деревень Качаловой и Абиц (позже Битцы), где продавали для проезжающих калачи и рыбу. А крестьяне села Знаменского Садки тож промышляли и извозом, и продажей сена.

Женщины во всех селениях, кроме полевой работы, рукодельничали, но только «для семейного употребления». В Зюзине – пряли лен и шерсть, ткали холсты и сукна. В Нижних Теплых Станах – пряли посконь и шерсть, ткали холсты, крестьянские сукна. В селах Знаменском и Киёве, в деревнях Изютиной и Чертановой, Качаловой и Абицах, в сельце Бирюлеве и в сельце Красном – пряли лен и шерсть, ткали полотна и сукна.