Е. Григ - Да, я там работал: Записки офицера КГБ

• Название: Да, я там работал: Записки офицера КГБ
• Автор: Е. Григ
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-224-02112-Х

Работать «в поле» … На жаргоне сотрудников секретных служб это означает — заниматься оперативной работой. Автор, в прошлом рядовой контрразведчик КГБ, проработал «в поле» 33 с половиной года — в мобильных группах наружного наблюдения, в знаменитом «Доме 2» на площади Дзержинского (Лубянке), «под крышей» гражданских ведомств. В Москве и Нью-Йорке, в Грозном и Хельсинки, в Питере, Вашингтоне и много где еще он наблюдал за интересовавшими КГБ людьми, участвовал в разнообразных оперативных мероприятиях, а также размышлял о том, что происходило на протяжении этих 33 лет с ним, с КГБ и со всей страной.

---

Первая часть доктрины Джефферсона как бы замыкала внимание американцев на их собственных проблемах, не давала распылять силы и средства на что-нибудь вроде «интернационального долга» или «соединения всех пролетариев» и, видимо, заложила теоретические и практические основы современного американского экономического расцвета.

Далее в теориях Джефферсона с большим вкусом и тактом обосновывался тезис о том, что «хорошесть» США и американцев должна послужить примером для всех остальных стран и народов. При этом подчеркивалось, что речь идет именно о «моральном примере», «духовном руководстве», «моральном лидерстве» США в системе международных отношений.

Я — американист в первом приближении, но мне кажется, что все дальнейшие внешне— и внутриполитические доктрины американских лидеров были построены на фундаменте, заложенном Джефферсоном. А потом через систему средств массовой информации, через систему образования и воспитания, наверняка через влияние различных церквей исключительному народу была объяснена его исключительность, обоснованы нежелание следовать архаическим ценностям Старого Света и готовность нации устремиться к новым идеалам свободы, «равных» возможностей (а вовсе не равенства) и твердо гарантированного права на собственность.

Думается, это очень важно для молодого, динамичного народа — своевременно осознать свою сущность и иметь грамотно очерченные перспективы развития, понятные и приемлемые для большинства. «Американский образ жизни», «Американская мечта» — вовсе не набор наших газетно-пропагандистских штампов, как некоторые долго думали, а совершенно конкретные и понятные американцам вещи.

Навряд ли о каком-либо другом городе написано и рассказано столько, сколько о Нью-Йорке, а чаще всего о Манхэттене. Архитектура Манхэттена — действительно застывшая музыка, причем Вагнер и Эллингтон, Чайковский и Гершвин, Бах и Джером Керн — все слились в невероятной, но стройной симфонии, воплотившись в многоцветном стекле, бетоне, стали, бронзе. Как и все великое, эта архитектура не принадлежит только Нью-Йорку или Америке, это собственность мира, и, шагая по Манхэттену, ощущаешь гордость от принадлежности к человеческой расе. Нью-Йорк — не «город желтого дьявола» и не «город социальных контрастов». Это город единства и борьбы противоположностей. Единства и борьбы.

Здесь человеческий разум взлетает выше небоскребов и оглядывается на вас из неведомых далей, зовя за собой. Здесь же, рядом, он неторопливо исследует содержимое мусорных ящиков и не особенно этого стесняется.

Центральный парк — 400 гектаров зелени, спортивных площадок, прудов в летнее время и катков в зимнее, влюбленные любят вечером кататься вокруг него в такси… Как и весь город, Парк пыльноват и грязноват, как и весь город, он слишком велик, чтобы быть должным образом ухоженным, но ньюйоркцы, да и приезжие любят его, правда, исключительно в дневное время; вечером и ночью он опасен.

Где-то здесь, как рассказывал на одной из встреч с молодежью КГБ Рудольф Абель, все еще лежит спрятанный им передатчик. Если бы его нашли при аресте полковника Абеля, суд мог бы вынести еще более суровый приговор. Но, доказав факт сбора Абелем секретной информации, ФБР не сумело доказать факт ее передачи…

Нью-Йорк — город-работяга, может быть, больше работяга, чем вся остальная Америка. Чудесно в утренние часы двигаться вместе с потоком ньюйоркцев, спешащих на работу. Экстравагантные секретарши и менеджерши выпархивают из автомобилей и, путаясь в замысловатых плащах, пончо или шубах, стремительно вбегают в подъезды великолепных зданий. Деловитые старики в отлично сшитых консервативных костюмах и двухсотдолларовых ботинках не спеша направляются в свои конторы и офисы, по-хозяйски поглядывая вокруг, — это их город, они его построили и задали ему бешеный ритм, от которого сатанеют и теряются приезжие даже из других американских городов. Но вообще-то это город для молодых, там они карабкаются «наверх», недаром в популярнейшей песне из фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» поется: «Если у тебя получится в Нью-Йорке, значит — получится везде…»

Нью-Йорк — формально моя «историческая» родина, в один из приездов я разыскал больницу, в которой родился. Я опоздал — архивы там хранятся 50 лет, но мое свидетельство о рождении все еще действительно…

С годами Нью-Йорк нравился мне меньше и меньше — я быстро уставал от него, хотя все равно чувствовал желание подсобраться и побежать вслед за ним, Нью-Йорком, вприпрыжку.

Бесконечные потоки элегантных автомобилей, автобусов и даже грузовиков, хотя днем грузовики — редкость, по улицам люди не гуляют, а идут, причем твердо знают, куда, к каждому подъезду что-то подвозят, подносят, везде что-то нагружают либо разгружают, на каждом шагу что-то агрессивно или меланхолично продают, везде реклама, на которую якобы не обращают внимания, но подкоркой внимательно изучают, сумасшедшая череда невероятных запахов, лица белые, черные, арабские, японские, бородатые, усатые, все — при деле, походка у всех одна и та же — деловая. Никто не стоит на месте, задумавшись, — на это нет времени, все энергично прет куда-то.

В воскресенье десятки желтых кэбов — такси — стоят, прижавшись к тротуарам, водители, собравшись в кучки, покуривают, поглядывают на прохожих без особой надежды — еще рано куда-нибудь ехать, по воскресеньям Нью-Йорк просыпается не спеша. Женщины в бигуди, а иногда и в халатах спускаются в ближние лавочки за чем-то, чего не хватает для завтрака, старички, еще не успевшие побриться, тащатся за воскресными, вполпуда, газетами…

А вокруг Центрального парка некое движение уже началось; туристов из-за рубежа и других американских городов катают на пожилых лошадках, запряженных в разнообразные экипажи — просто старые или сделанные под старину. Возницы в цилиндрах или неизбежных бейсбольных кепочках, запах конюшни, мягкие лошадиные губы аккуратно подбирают с протянутых ладоней поп-корн, печенье, орехи — у кого что есть.

****

Уже несколько лет офицеры КГБ в ВААПе внимательно наблюдали за тем, как разворачивались драматические события вокруг уступки прав на издание в США журналов, выпускавшихся Академией наук СССР и ее институтами. Как известно, советская сторона в этой области занималась исключительно пиратством — несколько институтов АН СССР выписывали наиболее интересные американские научные и технические журналы, гораздо более откровенные, между прочим, чем наши, и полуподпольно их репродуцировали в количествах, потребных определенному кругу ученых.

Американцы занимались примерно этим же, хотя их заинтересованность успехами нашей науки и техники была, понятное дело, не так велика. Потом, в течение двух-трех лет положение стало понемногу нормализовываться — американцы (в основном издательства «Плинум» и «Гордон и Брич») постепенно приобрели права на издание более 250 научных журналов. СССР имел с этих контрактов ежегодно миллионы долларов.

В Москве группа переводчиков и экспертов в различных областях науки и техники переводила весь этот огромный материал, и его «гнали» в Америку, где он слегка редактировался и шел в печать. Казалось бы, все довольны? Ну нет… Сначала была проявлена «пролетарская бдительность». Иван Филиппович Сеничкин на полном серьезе рассказывал мне, как «американцы засовывают весь материал, полученный из наших научных журналов, в компьютер, нажимают кнопку, и компьютер выдает открытие…» Разубедить его было невозможно. Другой мыслитель, недолго побывший в ВААПе между двумя посольскими должностями, горевал по поводу того, что к американцам попадают наши журналы по сельскому хозяйству — это же ужас, что они там прочитают… В общем, некоторые бдительные товарищи уже кокетливо употребляли в своих выступлениях такие выражения, как «утечка информации», «торговля Родиной» и прочее. Вторым планом (а возможно, и первым) шла волна «народного гнева» по поводу высоких заработков переводчиков; тут некоторых ваапманов обвиняли во взятках, получаемых от этих переводчиков, а заодно и от американских издателей. Начальство в «Доме» озабоченно хмурило брови и требовало от нас «разобраться, наконец, что там с утечкой важных сведений»…

Поначалу мы несколько растерялись перед натиском радетелей за интересы Родины, потом, собравшись с мыслями, принялись за работу. Естественно, еще раз были проверены все — и американцы, и советские участники этих переговоров и контрактов. Результаты — отрицательные, то есть, точнее говоря, — никаких. Мы, конечно, допускали, что кто-то кому-то что-то подарил, «положил на лапу», но суть контрактов на издание научных журналов была совершенно понятна любому ваапмэну. Просто американская сторона имела возможность заплатить. И предпочла это сделать, как и полагается цивилизованному партнеру.