Феликс Кривин - Пеший город

• Название: Пеший город
• Автор: Феликс Кривин
• Издательство: Илекниф
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2000

«Птицы бывают большие и маленькие. Есть птицы маленькие на работе, но зато большие у себя в семье. Есть птицы большие на работе, но в семье все-таки маленькие. И только птенцам приходится хуже всех, потому что они маленькие всюду.»

«Вот она, наша жизнь, — только и успел подумать он, — она похожа на палку и хотя имеет один конец, но этим концом достает каждого.»

«Делая добро, не оставляй отпечатков пальцев: мало ли чем твое добро обернется.»

---

Скорей всего, решил он, это обычное поздравление но надо знать Сорокопута. У него любое поздравление может обернуться доносом. А на кого? Кто даст гарантию, что это донос не на него, на редактора?

— Мне очень жаль, сказал он, — но я должен немедленно вас покинуть.

И он тут же покинул гостя, кабинет и всю редакцию газеты «Друг пешехода».

В семье у Дятла

С легкой руки Сорокопута о том, что Дятел летает, говорил уже весь город, и только сам Дятел об этом ничего не знал. Он отдыхал в кругу семьи и демонстрировал Пустельге свои семейные достижения. Ну-ка, сынок, покажи тете, какую ты в-выдолбил дыр-ку! Дятенок показал.

— Хорошо это у него получается — д-долбить по дереву, прихваливал сына Дятел. — Учителя г-говорят, природные способности, советуют идти по этой линии.

Дятлиха не принимала участия в разговоре. У нее было свое отношение к Пустельге, и она не могла понять, с какой стати эта особа вдруг явилась к ним в дом. А Пустельга не могла не явиться. Она исходила весь город, чтобы встретиться с солдатом Канареем, потому что ведь он обещал, что они еще встретятся, но так его и не нашла. Кто-то видел его у дворцовых ворот, когда он разговаривал с младшим привратником, — и вот Пустельга пришла к Дятлу в надежде что-нибудь от него узнать.

— Дятенок у нас м-мастер, — благодушествовал Дятел. А вот младший, Дятеныш, этот больше по стихам. Ну-ка, сынок, почитай тете! Дятеныш почитал.

— А? Каково? — выпытывал Дятел, — Артист! Чтец-декламатор!

— Молодец, рассеянно согласилась Пустельга. Это тебя в школе научили?

— Там научат! — сыронизировал Дятел. — Все сам! Придет со школы, уткнется в книжку… В-вот так. — И Дятел показал, как Дятеныш утыкается в книжку.

— А у нас на уроке физкультуры Щегленок за то, что летал, получил двойку по поведению, — сообщил Дятеныш.

— А ты что получил? — съехидничал его брат.

— Я никогда не летаю. Зачем мне летать? Чтоб долетаться, да?

— Вы слышали? — рассмеялся Дятел. — Н-нет, вы слышали, что он сказал? Этот в жизни не п-пропадет, будьте уверены. — Он потрепал Дятеныша по голове. — Как, сынок, не п-пропадешь в жизни?

— Не пропаду! — подтвердил Дятеныш.

— Слышите? Он не п-пропадет! Вот разбойник!

Пустельга уже несколько раз пыталась заговорить о своем, но где ей было переговорить хозяина!

— Семья у нас что надо! — возвещал Дятел. — Вот, например, м-мать. Посмотрите на нее. Нет, вы, пожалуйста, на нее посмотрите!

— Ты лучше на себя посмотри, — сердито отозвалась Дятлиха. — Тоже называется — глава семьи.

— А что, ч-чем не глава? — Дятел поднял клюв и обвел всех значительным взглядом. — И перья, и хвост, и все, как положено.

— Кстати, о перьях и хвосте. Это мне напомнило одного моего знакомого, — поспешно заговорила Пустельга, довольно искусственно переводя разговор на нужную ей тему. — Его зовут Канарей, вы, может быть, знаете?

Дятел сразу заскучал. Он терпеть не мог посторонних тем в разговоре.

— Он живет у Орла. Вы знаете Орла? Такой крупный, представительный.

Пока Пустельга это говорила, слушателей у нее уменьшилось ровно вдвое. Дятеныш сбежал гулять, а Дятлиха вышла, громко хлопнув дверью в знак того, что на нее в этом разговоре рассчитывать нечего.

— Мы с ним познакомились, — рассказывала Пустельга. — Все было так неожиданно и… Вы знаете, у него нет никого, даже родителей.

— Родителей? — подхватил Дятел, обретая почву под ногами. — Я вам скажу, что родителем быть не так просто. Школа — это ш-школа, но родители…

Дятел оборвал себя на полуслове: послышался сильный стук в дверь. И не успел он встать из-за стола, как в комнату ввалились новые гости: начальник явной полиции Филин-Пугач и две его руки — правая сержант Глухарь и левая ефрейтор Сплюшка.

— Именем Индюка! — возгласил начальник полиции, зловеще сверкнув очками.

Очки были именные. Филин получил их за многолетнюю безупречную службу и теперь никогда с ними не расставался. Он даже спал в очках, чтоб лучше видеть сны. С тех пор, как ему приснилось что-то подозрительное, Филин был особенно осторожен.

Дятел как-то сразу ушел в себя, но по инерции продолжал говорить, — впрочем, совсем не то, что принято говорить в подобных случаях:

— П-присаживайтесь, п-пожалуйста… Ч-чем могу служить?

— Не надо нам служить! Мы пришли всех арестовать! — гремел начальник полиции.

— Арестовать? В-всех? Но нас только трое. Может, позвать с-соседей?

Начальник полиции рассердился не на шутку — шуток он не понимал:

— Молчать!

Сержант Глухарь вытянулся по стойке смирно: наконец- то он услышал знакомое слово!

Обычную речь сержант Глухарь не воспринимал, она сливалась у него в сплошное гудение. Со всей отчетливостью до него доходили только слова команды. Поэтому и сейчас сержант Глухарь вытянулся в струнку и замолчал еще усердней, чем молчал до сих пор.

Все остальные тоже замолчали, и только ефрейтор Сплюшка, который дремал на своем посту, внезапно проснулся и завопил:

— По порядку номеров рассчитайсь!

— Первый! — рявкнул Глухарь, но Филин его оборвал:

— Отставить!

Ефрейтор Сплюшка на своей команде не настаивал: он уже снова спал.

Филин приказал погасить свет и стал читать по бумажке:

— Именем его величества, по поручению его превосходительства…[3]

— Устав от непривычного чтения, Филин скомкал бумажку и гаркнул своими словами:

— Взять их!

Дятенок и солдат Канарей

Слухи бродили по улицам. Они останавливали знакомых, заходили в дома и всюду поведывали о том, что младший привратник Дятел летает на работу очертя голову. Солдата Канарея эти слухи настигли на пути к Пеночке-Пересмешке, которой он собирался доставить последнее письмо.

Канарей круто повернул и бросился предупреждать Дятла.

Но Дятла уже было поздно предупреждать. Об этом Канарей узнал от Дятенка.

Птицы бывают большие и маленькие. Есть птицы маленькие на работе, но зато большие у себя в семье. Есть птицы большие на работе, но в семье все-таки маленькие. И только птенцам приходится хуже всех, потому что они маленькие всюду.

Единственным внимательным слушателем у Пустельги был Дятенок. По натуре Дятенок был сам солдат, хотя об этом, наверно, никто не догадывался. Поэтому он только делал вид, что готовит уроки, а на самом деле старался не пропустить ни слова о солдате Канарее. Особенно понравилось Дятенку то, что у солдата не было родителей.

Если бы у Дятенка не было родителей! Уж тогда бы он себя показал. Все бы узнали, на что способен Дятенок. У него уже и клюв вон какой, и перья выросли… И, конечно, когда Филин скомандовал «Взять их!», Дятенок не испугался. Он вышел вперед, гордо откинув голову и всем своим видом давая понять, что Дятенка можно арестовать, но правду не арестуешь.

На него не обратили внимания. Взрослых увели, а его оставили, будто он и вовсе уже ни на что не годен.

Дятенок готов был заплакать. Но тут случилось невероятное. К нему, к Дятенку, явился солдат Канарей. Сам солдат Канарей!

— И как это я опоздал? — сокрушался Канарей. — Немного раньше прийти, и Дятел успел бы скрыться.

Дятенок продолжал рваться в бой:

— Скажите, а я тоже мог бы скрыться?

— Ты пока дома сиди. До особого распоряжения.

Дятенок повесил свой талантливый нос, которым он с таким успехом долбил по дереву. Канарей тотчас же на это отреагировал:

— Слушай мою команду! Не плакать! Не унывать! Не падать духом!

Всю ночь Дятенок думал о Канарее, о его простых солдатских словах. Конечно, он не будет плакать, не будет падать духом и унывать — до особого распоряжения. А когда поступит распоряжение…

— Я думаю о вас, только о вас. Ждите меня завтра в полночь! — продекламировал Дятеныш.

— Ты откуда это взял? — строго спросил старший брат, забирая у него листок с непонятным текстом.

Дятеныш спрятал подальше конверт, чтоб у него не отобрали и это, последнее, и только тогда кивнул на почтовую сумку, оставленную солдатом Канареем. Так было вскрыто последнее письмо из сумки Голубя-почтальона — письмо Зяблика к Пеночке-Пересмешке.

Дятенок развернул листок и прочитал: «Я думаю о вас, только о вас. Ждите меня завтра в полночь. Подайте мне какой-нибудь знак, и я уведу вас из этих каменных стен. Доверьтесь мне». (Подпись неразборчива).

У Дятенка перехватило дух. Ай да солдат Канарей! Он придет завтра в полночь. Ему надо подать знак… Он уведет из каменных стен… Из каких стен? Ну, конечно, из клетки!

Дятенок разволновался. Вот оно — особое распоряжение! Там, в клетке, ждут письма, а оно лежит здесь, и глупый Дятеныш его декламирует!

Но ничего, письмо будет доставлено. Дятенок берет это на себя. Завтра в полночь птицы выйдут из каменных стен. Как говорит солдат Канарей, задание будет выполнено!