Вера Школьникова - Выбор Наместницы

• Название: Выбор Наместницы
• Автор: Вера Школьникова
• Издательство: М.
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93556-914-3

Мир Сурема. Мир, в котором Магия тысячелетия назад победила научный Прогресс. Мир, в котором огромной империей правят Наместницы от имени давно уснувшего короля-эльфа, мир, не знающий изменений. Но рано или поздно всему приходит конец, и сотрясаются сами основы мироздания. Аред Проклятый, Аред Восставший, бог Познания, рвется из солнечной ловушки, верные лорды поднимают мятеж, непорочная Наместница, добродетельная супруга каменного короля устраивает личную жизнь... А в семье герцога Суэрсен рождаются необычные близнецы, один из которых может спасти мир, а второй – погубить. Но кто из них кто?

---

– О да, – согласился молодой маг, – она, без сомнения, та, что была предсказана. А не откроет ли уважаемый коллега секрет, как именно он собирается сделать наместницей незаконную дочь графа Инхор от белой ведьмы?

Арниум усмехнулся в бороду:

– Да уж как-нибудь, у нас еще лет двадцать впереди, неужто ничего не придумаем?

– Наместницей может стать только рожденная в браке наследница!

Ир, наконец, решил вмешаться в спор:

– К тому времени девочка будет законной.

– Каким образом?

– Закон позволяет признавать детей, рожденных вне брака, после того, как родители поженятся, при условии, что законные дети сохранят преимущественное право наследования вне зависимости от старшинства.

– Вы же прекрасно понимаете, что в нашем случае это невозможно. Мать девочки – белая ведьма.

– Такое иногда случалось.

– И вы надеетесь, что орден Алеон пойдет нам навстречу и позволит Ланлоссу выкупить свою любовницу?

– Почему бы и нет? – Ир словно забыл о многовековой распре между магическими орденами.

– Как только белые ведьмы узнают, что мы заинтересованы в этом браке, они накажут виновную по всей строгости своего устава.

– Откуда же им узнать?

– Да уж, не знаю, но вот уже три года, как эти ведьмы проявляют редкостную осведомленность в делах ордена!

Ир знал об утечке сведений, но пока что не смог найти осведомителя и не ожидал, что о местных проблемах будет осведомлен магистр, проведший последние сто лет в Ландии. Похоже, шпионят тут не только на белых ведьм.

– У нас достаточно времени, чтобы обнаружить утечку. Кроме того, если дело дойдет до торговли – у меня найдутся убедительные аргументы.

– Почему-то ваш дар убеждения не сработал на предыдущих переговорах, после которых нам пришлось уйти из Кавдна!

– Некоторое оружие лучше приберегать до последнего. Я не сомневаюсь, что мы сумеем исправить ситуацию. Кроме того, не забывайте, в ближайшее время в мир должна придти Тварь, чтобы подготовить возвращение своего хозяина.

– И Звездный Провидец, посланник богов, чей долг – помешать этому, – добавил до сих пор молчавший магистр Карт, третий по старшинству.

– Но мы до сих пор не знаем, кто породит их, – торжествующе заметил Эратос, – как раз сейчас нам как никогда нужно новое откровение!

– Ошибаетесь, коллега. Вы, может быть, и нуждаетесь в откровении, я же знаю ответ и так. – Ир не скрывал своего торжества: туманные заявления о возможности повлиять на белых ведьм были лишь первым, слабым ударом, теперь же он завершил партию блестящим ходом. Сейчас он не хотел вспоминать, чего стоило получить это предсказание, как горела двумя цветами кровь мальчишки-послушника в глубоких бороздах магической звезды, и металась в защитном круге двухголовая тень, поднятая из праха и вернувшаяся в прах. Ир не был магистром Тени и не мог получать ответы, используя лишь собственную силу – приходилось расплачиваться кровью, разумеется, чужой. Но всякий раз после ритуала он не мог заснуть несколько ночей подряд – тени толпились вокруг ложа, заглядывали в лицо, обволакивали неслышным шепотом, и, с каждым разом, все труднее становилось не прислушаться к ним и не уйти добровольно в темноту, куда звала магическая песня.

Арниум ожидал чего-то подобного, не мог его уважаемый коллега понадеяться только на свою сомнительную способность договориться с белыми ведьмами. А вот Эратос, напротив, оказался застигнут врасплох, он еще попытался было нанести ответный удар, но всем, даже его молодым союзникам было понятно – магистр Ир и в этот раз не взойдет на костер.

– Вы понимаете, коллега, насколько важно для нас знать, где появятся Тварь и Провидец?

– Разумеется, коллега, потому я и храню молчание. Вы сами видели, что может произойти, когда пророчество оглашается вслух. Эдаа не любит расставаться со своими тайнами. В тот день, когда Тварь и Провидец придут в мир – я назову имена, но не раньше. Что же касается маленькой Саломэ – давайте решать проблемы по мере поступления. А сейчас, – Ир позволил себе улыбку, – предлагаю перейти к голосованию, – маг вежливо обратился к Эратосу, – у вас право первого голоса, коллега, как у самого младшего в нашем собрании. – В исходе голосования он больше не сомневался – молодые магистры не станут рисковать. Если голоса разделялись поровну, избранника определял жребий, а слепому случаю было безразлично, на кого указать. Эратос умел проигрывать:

– Мой голос я отдаю себе, коллеги. Не будем нарушать сложившиеся устои, – маг повернулся и вышел из зала, не дожидаясь конца голосования. Его не преследовали: покинуть Дом Феникса избранный уже не сможет, а если приговоренный магистр желает провести последние дни жизни в одиночестве – стоит с уважением отнестись к его воле.

После единогласно принятого решения магистры поспешили покинуть зал, задержался один Арниум:

– Поздравляю, коллега, – сказал он Иру, – ох уж эта молодежь! Я с самого начала не сомневался в вас.

– И все же поддержали меня. Я запомню.

– Да уж, окажите такую любезность, а то, знаете ли, тени нынче беспокойны.

– Какие времена – такие и тени.

– Как знать, как знать, – Арниум, нарочито стариковски покашливая, вышел из зала, оставив Ира одного. Магистр откинулся на неудобную спинку высокого стула, промокшая от пота роба прилипла к спине. На этот раз он подошел к самой грани. Не будь он магом – вознес бы благодарственную молитву, но магистр Ир точно знал, что боги не прислушиваются ни к просьбам, ни к благодарностям волшебников.

* * *

Девушка ждала его в спальне, помогла скинуть тяжелое одеяние, усадила в горячую воду и, намылив губку, стала мыть, негромко напевая. Нехитрая женская магия действовала безотказно, вместе с потом смывался омерзительный запах страха, а еще через час, лежа на роскошной кровати и пощипывая округлое бедро девушки, Ир забыл про все неприятности. Жизнь продолжалась, по крайней мере, для него. Послушница перевернулась на живот:

– Я волновалась за вас, мастер.

– Напрасно. Или ты сомневаешься в моих силах?

– Что вы! Просто сама я слишком мало знаю и умею, чтобы понять, что происходит.

Ир провел рукой по гладкой спине девушки: послушники, а тем более, послушницы, знали мало, а умели еще меньше. Магию доверяли уже ученикам, чьи черные одеяния украшала красная кайма. Ученик… Ир задумался: молодой Эратос был его последним учеником, с тех пор Ир предпочитал одиночество – слишком много он вложил в мальчишку, а тот возьми да и стань магистром. Удрал от учителя к другому, избранному для перерождения, чуть ли не за день до костра. Понял, что при Ире он робы магистра и через тысячу лет не дождется. Даже спустя триста лет Ир так и не догадался, как Эратос убедил магистра Кора передать ему силу, минуя собственного ученика, но сейчас это уже и неважно: через три недели молодой маг дорого заплатит за свою поспешность, а рядом с Иром нет никого, способного снова предать. Триста лет прошло… пора бы и перестать бояться прошлого. Он снова посмотрел на девушку, с некоторым удивлением вспомнив, что не приказывал ей сегодня остаться на ночь, она пришла сама и сумела доставить магу удовольствие. Хороший знак. Почему бы и нет? Почтенные коллеги теперь скушают от него все, что угодно, да еще и спасибо скажут, и плевать он хотел на все устои ордена:

– Как тебя зовут, послушница? – До сих пор его этот вопрос не интересовал, какая разница?

– Анра, мастер.

– Однако твои родители высоко себя ставили, – хмыкнул маг. Девочек редко называли именем империи, разве только в знатных семьях, претендуя тем самым на трон наместницы, когда придет время следующих выборов.

– Я из знатной семьи, мастер, но когда избрали Энриссу, родители сочли, что мне лучше посвятить себя служению огню.

– Ну что ж, Анра, я долго к тебе присматривался. Ты достойна стать моей ученицей.

Казалось, девушка перестала дышать:

– Но, мастер, я ведь не девица.

– А я не белая ведьма. Пламя предпочитает женщин.

– Если мастер считает меня достойной, я с честью приму ученичество.

– Ты, похоже, не рада?

Но нет, девушка была очень рада и благодарна, и до самого утра выказывала благодарность единственным доступным ей способом.

* * *

На следующий день Ир объявил магистрам свое решение и с удовольствием полюбовался их перекошенными лицами. Вечером того же дня Анра сменила черное платье послушницы на робу личной ученицы магистра, а еще через неделю алая птица влетела в окно спальни магистра Иланы и скинула кусок пергамента со всего одним словом посередине: «Получилось».

XXXIV

Весна, как обычно, не торопилась в Суэрсен: под конец февраля непогода только сильнее разгулялась, наметая огромные сугробы – уже не горы, но все еще повыше иных холмов. Ветер ударял в оконные стекла, отскакивал, горестно подвывая от бессилия, и даже заядлые охотники не рисковали высунуть нос из дома. Вечера дамы проводили в покоях вдовствующей герцогини: Соэнна – вышивала или вязала, Ивенна сидела, уткнувшись в книгу, или читала матери вслух, а сама леди Сибилла, укутанная в меховое одеяло, полулежала на кушетке, рассеянно выслушивая сплетни фрейлин, или просто рассматривала тени от свечей, покрывавшие стены затейливой паутиной. Последний год Иннуон избегал общества матери, стараясь не оставаться с ней наедине, ведь все разговоры неизменно сводились к одному: Соэнне уже шестнадцать лет, два года прошло, а твоя жена все еще дева, я хочу увидеть внуков перед смертью… Герцог сочувственно кивал, обещал, что исправится, но простыни на ложе молодой герцогини по-прежнему радовали взгляд нетронутой белизной. А теперь, когда измученная бесконечной зимой старая женщина перестала покидать свои покои, Иннуон не скрывал облегчения. Он заходил к матери раз в день, целовал руку, справлялся о здоровье и быстро уходил, не дожидаясь, пока она снова примется за уговоры.