Юлия Барановская - Мгла

• Название: Мгла
• Автор: Юлия Барановская
• Жанр: Фэнтези

Потеряв память, героиня теряет и саму себя, не способная найти ни смысла жизни, ни спасения от собственных кошмаров. Дни уходят за днями похожие один на другой, но всё меняется, когда волей судьбы она оказывается вовлечена в тайны своей семьи и таинственных гостей, прибывших накануне. Она сама не знает, решит ли она вмешаться или же постарается забыть, как не знает того, что только пройдя путь, отведенный задолго до своего рождения она сможет узнать какие тайны скрывает ее прошлое, вспомнив которое она наконец сможет обрести себя и ответить, кто приходит после заката...

---

Чувствуя свою беспомощность, уставшая и взмокшая я, печально опустилась на край криво, зато собственноручно убранной постели, с ненавистью разглядывая свое отражение в зеркале.

— У, постылая! — Гневно произнесла я, заправляя за уши, выбившиеся из косы пряди.

Солнце давно поднялось над крышами, золотя, словно только что отштукатуренные стены, за окном раздавались оживленные голоса, где-то за дверью переговаривались графы. А я все сидела, слепо глядя в узкое, мутное зеркало, висящее напротив кровати.

«Если будешь спать напротив зеркала, твоя душа уйдет в него», - вспомнила я старую примету и усмехнулась: рядом со мной было столько волшебного и невозможного, что я бы не удивилась, если бы мое отражение внезапно зажило собственной жизни, а то и оттаскало за волосы непрактичную меня.

«Интересно, а заклятий, чтобы сказать какую-нибудь тарабарщину, а одежда взялась да и оделась, у них нет?» — С надеждой косясь на дверь, размышляла я. А тот, что сновал за ней, будя сонно огрызающегося брата, будто услышал мои мысли и окликнул меня, осторожно постучав по темной поверхности:

— Вира? Вира, ты спишь? Я могу войти? — Позвал Светоч, заставив меня заметаться, выискивая плащ Зака, завернувшись в который я откликнулась, терпеливо ожидающему моего ответа беловолосому:

— Да!

Осторожно приоткрыв дверь и оглядев печальную и смущенную меня, неловко комкающую края кажущегося багряно-красным плаща.

— Доброе утро… — Медленно, и словно нерешительно произнес он.

— Доброе, — не видя в нем ничего, позволяющего сделать такой вывод, откликнулась я. А затем спросила, заискивающе заглядывая в удивленное лицо: — Светоч, ты же маг?..

Граф смутился, неловко отвел глаза и, мучительно покраснев, кивнул головой. А я продолжала, смущаясь не меньше его:

— И я — маг, верно? Такая же, как вы?

Новый кивок был куда увереннее.

— Да, Вира, ты такая же, как и мы. — Подтвердил Светоч, зачем-то внимательно осматривая мою комнату, и останавливая взгляд на разворошенном узле, переведя взгляд на который я смутилась. Но тут же рассердилась на саму себя: мне ли думать о чести? Ответ был очевиден, но я все же засмущалась, пытаясь прикрыть разбросанные в беспорядке вещи собственным телом.

Попытка не увенчалась успехом, стерев, однако, улыбку с лица моего графа.

— Что-то случилось? — Тихо спросил он, подходя ближе и пытаясь поймать мою, судорожно сжимающую ворот плаща руку.

А я вздохнула и, наконец, спросила, набравшись решимости:

— А таких заклятий, чтобы одежда сама одевалась, нет?

Несколько мгновений Светоч растерянно смотрел на залившуюся румянцем меня. А затем расхохотался.

Смущенная и расстроенная я зябко обхватила себя за плечи, бросив печальный взгляд на свое старое, испорченное платье. Одевать его после того, как вчера я в первый раз в жизни попыталась, что-либо постирать не представлялось возможным. Ворот оказался оторван, грязь, пропитавшая тонкую ткань, не только не отстиралась, но и еще крепче впиталась в неё, окрасив подол в отвратительный грязно серый, в зелено — желтый по краю цвет.

Проследив за моим взглядом вновь не зло, но так обидно рассмеялся Светоч, сумевший успокоиться, лишь поймав мой испепеляющий, как мне казалось, взгляд.

— Снимай плащ. — Всё еще всхлипывая и держась за живот, выдохнул он, заставив меня покраснеть еще больше и отступить, отчаянно затрясся растрёпанной головой.

— Вира, я не шучу. — Серьезно сказал Светоч, тесня меня к окну. — Сама ты не справишься.

— М-может служанку позовем? — Жалобно спросила я, бросая затравленный взгляд на кусающего губы графа: кажется, его начинала смешить эта откровенно неприятная ситуация.

— Здесь нет служанок. — Отрезал Светоч, легко разжимая мои руки и разворачивая к себе спиной.

Прикусив губу я, молча вцепилась в края сползающего корсета, а замерший за моей спиной беловолосый спросил, осторожно, словно боясь, что те обернутся змеями, да и ужалят, дергая за края веревочек:

— М-м? Как бы его так… полегче?..

— Полегче — что? — Спросил незаметно вошедший в комнату Зак, не замечая придушенного полувскрика — полуписка, вырвавшегося у попытавшейся закутаться в плащ меня.

— Однако, — обозрев учиненный мной беспорядок поцокал языком мой рыцарь. Подошел к нам, неловко потянув разбегающиеся под его пальцами кольца шнура, и уточнил, не обращая внимания на мое смущение:

— А ничего попроще нет?

Я лишь обреченно покачала головой, а Зак вздохнул, очень укоризненно спросив у едва не плачущей меня:

— Вира, а чем ты думала, когда брала с собой такие…

— Непрактичные, — подсказал все еще пытающийся справиться с замысловатой шнуровкой Светоч.

— Да, непрактичные, — не стал спорить его брат. — Наряды?

Я жалобно всхлипнула, а беловолосый воскликнул, успокаивающе, как ему казалось, проведя рукой по моей обтянутой тонкой нижней рубашкой спине:

— Прекрати, Зак. Твои слова ничего не изменят. Позволь напомнить, как ты сам собирался… в наши первые путешествия. Опять же, неужели мы, два взрослых и умных мужчины, не придумаем, как решить эту проблему?

— Может, все же служанку найдем? — Жалобно предложила я, но присоединившийся к брату Зак лишь фыркнул, задумчиво перебирая пряди моих, выбившихся из косы волос:

— Ты еще конюха предложи пригласить! Нет уж! Сами справимся!

* * *

В каком-то смысле они действительно, справились. Промучившись с мудреной шнуровкой около часа, братья приняли судьбоносное решение оставить бесплодные попытки, чему даже обрадовалась уставшая то краснеть, то бледнеть я. Отчаянно шипя с трудом удерживающие расползающиеся края, графы бросили свои попытки сохранить красоту хитрого плетения, ловко навязав мудреных узлов, названных ими морскими.

Уверившись, что корсет не норовит более слететь с меня, а платье застегнуто на все пуговки, они, с неприязнью покосившись на разворошенный узел, поспешили покинуть место нашего ночлега, заявив, что сегодня же займутся моим гардеробом.

Понимающая, что второго такого позора мне не пережить я соглашалась, торопливо шагая следом за бормочущими проклятия лордами. Измученная событиями утра, я совсем забыла спросить о вчерашних голосах. А когда вспомнила — мы уже шагали вдоль главной площади, оглядывая лавки и лотки, тянущиеся вдоль всей главной площади, так привлекшей меня вчера.

И кругом были люди, и все они куда-то спешили, что-то предлагали и покупали.

Бедняки в линялой и потрепанной одежде, люди побогаче, определенные Заком как купцы и зажиточные торговцы, белокожие и беловолосые, черноволосые и черноглазые, русые, рыжие, рослые, приземистые — они окружали нас живой рекой. И я разом забыла и о вчерашних страхах и об утреннем падении с увлечением разглядывала их, тормоша за рукава довольно улыбающихся лордов. Я думала, что они поспешат поскорее покончить со всеми делами и покинуть город, а потому спешила увидеть как можно больше.

Но те снова удивили меня.

Предвидя мою возможную просьбу, графы неторопливо дошли до площади, продолжив прогулку вдоль торговых рядов, позволяя мне разглядывать все то, чего не было в баронстве.

Словно ребенок перебегала я от лавки к лотку, рассматривая оружие и украшение, сладости и статуэтки. А графы ничуть не стыдились моего оживления, радуясь ему едва ли не больше меня самой. Послушно переходя от одного торговца к другому, они покупали все, что, как им казалось, понравилось мне. И смущенная, и растерянная, но вместе с тем такая счастливая я, сперва спорила, смущенная такими затратами. Но братья лишь улыбались, крепче сжимая мои ладони — правую Светоч, левую — Зак.

— Нам это ничего не стоит. — С улыбками отвечали они, расплачиваясь с очередным торговцем. — А деньги нужны, чтобы их тратить.

Я же лишь смущенно улыбалась, испытывая неловкость и отчего-то все больше уверяясь в правильности происходящего.

Первая робость прошла и теперь я уже не стеснялась во все глаза смотреть на окружающие нас чудеса. А таковых хватало. В центре площади было установлено три столба — один, увешанный разнообразными предметами, другие — увенчанные двумя большими колесами. На обода их были привязаны веревки, за которые то и дело хватались пробивающиеся сквозь толпу люди.

— Что это? — Во все глаза, глядя на эту композицию, спросила я. В голове мелькали предположения о том, что, быть может, перед нами какие-то образчики искусства, а возможно — жертвенные столбы неведомых богов, про которые рассказывал Светоч.

— Те, что с колесами — карусели. Хватаешься за край веревки, бежишь вместе со всеми по кругу, а по команде поджимаешь ноги, и она тебя кружит, — Весело пояснил беловолосый, протягивая мне ярко-алого сахарного петушка на палочке. — А тот, что посередине… своего рода соревнование. До чего голышом долезешь и сдернешь — то и твое.