Мистер Икс - Секс-пир: Вулкан эротических фантазий

• Название: Секс-пир: Вулкан эротических фантазий
• Автор: Мистер Икс
• Издательство: Мистер Икс
• Жанр: Эротика
• Год: 1993

Секс-пир: Вулкан эротических фантазий. Москва, Мистер Икс, 1993.

---

— Сиди тихо, — прочитал по губам "номенклатуры", — иначе убью.

За стенкой девки разухабисто мочились в унитазы, мыли руки, курили, смеялись, травили неприличные анекдоты. Ухватив криминал, "номенклатура" рефлекторно вытянулась в охотничью стойку — уши торчком, хвост пистолетом. В конце концов, мое терпение лопнуло:

— Не больно-то возникайте, милочка! Девчонки расслабились, отдыхают. Сами-то вон заперлись в туалете с молодым жеребцом.

— Ах, ты!.. С-с-сопляк, — только и прошипела она, начиная, по-видимому, догадываться, какую глупость сморозила.

С подчеркнутой наглостью во взоре я принялся оглядывать с ног до головы эту крашеную идиотку. И тут мои мысли неожиданно приняли совсем, совсем иное направление. Передо мной стоял очень и очень смачный бабец.

Большой бюст, развитые бедра, призывно отставленный, выпуклый зад.

— Что это вы так меня осматриваете? — сварливо просипела она, неожиданно переходя на "вы".

— Как это — "так"?

— Ну нескромно… вызывающе… Вам нужно помнить, что вы, в сущности, еще мальчик, а я… гм… взрослая женщина. Мне уже… гм… — Она поправила прическу кокетливым движением. — Ладно, неважно, мне достаточно лет, чтобы между нами…

Я сверлю "номенклатуру" взглядом голубовато-серых глаз (по моему твердому убеждению, совершенно неотразимых), и под их магнетическим воздействием язык моей "визави" стал как-то заплетаться, путаться в словах.

Все мои последующие действия выглядели, наверное, очень нагло.

Прежде всего, как мог, сжал ладонями необъятные груди. Она рванулась, но безуспешно. Мне удалось прижать "номенклатуру" к стенке, а через минуту моя рука уже шарила у нее под юбкой.

— Вы что, с ума сошли?! — вполголоса пыхтела она, отбиваясь руками и выставляя вперед довольно-таки круглые аппетитные коленки.

— Ничуть, — кряхтел я ей в самое ухо, — а почему вы на помощь не зовете? Смотрите, а то трахну прямо на унитазе.

— Меня! Здесь?! В этом грязном сортире! — Ее свистящий шепот возвысился до трагических высот. — Да вы знаете, кто я такая?! Я — замдиректора по АХЧ. Посмейте только!

— Посмею, посмею, не волнуйтесь.

— Я — мать семейства!

Согласитесь, это был очень слабый аргумент для подобной ситуации, и я рывком стянул с нее трусы.

— Вы, молодежь, безжалостны… — вздыхала она, — в вас нет ничего святого.

— Давай вставай сама. Иначе силой возьму!

— Как "вставай"?

— Известно как — раком!

— Ни-ког-да! — отчеканила она шепотом. — Я порядочная женщина и… и чтобы меня сношали после какой-то девки?! Они там, в общагах, трахаются, как обезьяны. Сегодня с одним, завтра — с другим.

— Вы же сами учили нас коллективизму, — напоминаю мстительно.

— Но… не до такой же степени!

— Ладно, хватит рассуждать. Становись в позу.

"Номенклатура" согнулась, обнажив довольно-таки привлекательное влагалище, обрамленное рыжеватыми кудряшками.

— Нет, — уперлась вдруг она, — без презерватива не дам…

— У меня нет…

— Зато у меня есть. Дай достану!

Она извлекла из внутреннего кармана небольшую пеструю упаковку импортных презервативов, вскрыла один пакетик и вытащила изделие. Кондом был бледно-розового цвета, с двумя небольшими шпорами из мягкой резины на конце.

И в этот момент крашеная особа увидела мой огнедышащий член. Рот у нее сразу же приоткрылся, губы, словно по команде, сложились буквой "о", а руки протянули мне резинку:

— Надевай!

— Это женская обязанность, — нагло ухмыляюсь.

Двумя пальчиками держа презерватив (остальные были грациозно отставлены), "номенклатура" хорошо отработанным жестом поднесла кондом к моему сортирному безумцу и накрыла его розовой резиновой шляпой, после чего раскатала резинку до самого корня.

— Сними пиджак, помнется.

Как ни странно, но "замдиректора" не прекословила. Про юбку даже и напоминать не пришлось. Блузку же она просто расстегнула.

— У тебя вся спина в родинках. Стало быть, счастливая…

— Как же, счастье прямо через край льется, — ответила она, ловко расстегнув застежку черного кружевного бюстгальтера.

Теперь на ней оставался черный узкий пояс с длинными резинками, поддерживающий капроновые чулки, и черные плавки, полупрозрачные и полуспущенные мною в процессе захвата "запретной зоны". Стянуть их до конца мне тогда не удалось, ибо этому мешали резинки пояса. Она поддернула плавки, взялась с боков за короткие шнурочки, потянула их, и трусики раскрылись сами собой и снялись с тела. Все легко и просто, когда знаешь, где и за что надо потянуть, Да, у этой бабы сбруя — первый класс!

От этого неторопливого и чрезвычайно эротического стриптиза у меня заломило в яичках. Голая "номенклатура" повернулась ко мне спиной, завела назад руки, чтобы подзарядиться энергией от моего готового к штурму отбойного молотка. Потом она встала раком, ухватившись за стояк сливного бачка.

Я выставил вперед своего скакуна, и она стала двигать задом сначала медленно, чтобы там внутри у нее расправилась резинка, потом все быстрее.

— Тебе хорошо? — не забывала спросить она с интервалом в три-четыре раза.

— Да, а тебе?

— Ох! И мне тоже… просто бесподобно… никогда раньше… такого не было… чудно… Ах! Ты весь… как пружина… Ох! А-а! Вот что значит… молодой парень…

Похвала что называется, "пошла в кость". Теперь ягодицы "номенклатуры" ударялись в мой живот, и мне, чтобы не упереться жопой в дверь, приходилось делать столь же энергичный встречный толчок.

Получалось, как у хороших пильщиков бревен, однако она все взвинчивала и взвинчивала темп, и я, ухватившись за бешено трясущиеся сиськи, врубил четвертую скорость. И вот уже затряслись не только груди, но и ягодицы, живот и даже мощные бедра. Все тряслось мелкой дрожью — так я долбил ее.

Она задрала кверху голову, открыла рот в беззвучном сладострастном стоне.

— Вот так… так… миленький мой… хороший, — сыпала она короткими отрывистыми фразами. — О, Боже мой!.. Как хорошо!.. И как долго!.. Я сейчас умру… от счастья!.. Ах!..

"Вполне может помереть, — подумалось мне. — Сдерживать такой темперамент — нелегкое дело".

— Ах… как мне нравятся… такие молоденькие… ма-мальчики-и… как ты… У тебя… он… такой большой… хороший! Ах! Аж… до диафрагмы… доста-ет… Ах!.. О, как сладко!.. Теперь… знаю… что такое… молодой парень… О!..

Кончила она серией оргазмов, чему, очевидно, способствовали шпоры презерватива. Потом долго висела у меня на шее, отдыхая и нашептывая всякие банальности. И ласкала, ласкала без перерыва.

— Жаль, что сношаемся не у меня в кабинете… Там безопасно… есть еще один выход. А диван какой, приходи, если захочешь… С комфортом все сделаем. Придешь?

Я кивнул.

— Только никому не рассказывай, договорились?

— Конечно, что за вопрос! Кстати, ты не очень-то увлекайся шпорами, бешенство матки получишь…

— Не учи мать трахаться. — Она снова хихикнула, проникая к моим губам. — Я очень благодарна тебе, милый… Прости, не знаю твоего имени. Кстати, как тебя зовут?

— Никодим.

— Я серьезно спрашиваю, — обиделась она.

— А я и говорю — Никодим. Папа с мамой так назвали.

— Хм… странное имя, то есть, я хотела сказать, очень редкое и красивое, — поправилась "номенклатура". — А меня — Валерия Михайловна. Можешь звать просто Лерой, я позволяю… Тебе, Ника, я позволю все!

Потом она долго топила в унитазе использованный презерватив — скрывала улики. Спускала и спускала воду, а он все никак не хотел тонуть. Наконец, Лере надоело возиться с непотопляемой резинкой. Она застегнулась и вновь приняла официальный вид.

— Не скрою, Никодим, ты мне понравился. Очень, — сказала она дружески и одновременно вполне по-деловому. — Хотелось бы встречаться регулярно. Думаю, что сумею быть благодарной…

"Как на торжественном собрании чешет, — изумился я, — сейчас медаль вручит".

— Ты ведь студент? У меня завязаны кое-какие связи. Тебе они, думаю, будут полезны…

"Не доверяй своим чарам. Хочет купить, ну-ну…"

— О времени контактов договоримся позднее. Вот мой телефон. — Валерия Михайловна с любезной улыбкой вручила мне визитную карточку и, понизив голос, добавила:

— Уходить будем по-одному. Сначала я, потом — ты.

— Это уж как водится, — кивнул я.

— Если все тихо, стукну в дверь.

И она упорхнула. Стойкий аромат дорогих духов тянулся за ней длинным шлейфом. Прошла минута, другая… пятая… Обещанного сигнала не было… Я сидел и думал, что, пожалуй, нет более скучного занятия, чем сидеть без дела в туалете.

Незаметно стало как-то сумрачно. Дверь кабины была открыта, и ко мне, гремя ведрами, вошла уборщица баба Галя. Вообще-то, это ее только так знали — Галя, на самом деле имя у нее было Галия Махмудовна. Она стояла на своих кривоватых ногах, держа швабру в жилистой руке, и смотрела на меня сурово и вместе с тем жалостливо.