Роджер Желязны - Имя мне Легион

• Название: Имя мне Легион
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003118-1

---

— Специалист по компьютерам нынче дешевый товар, — сказал я. — Дети уже в начальных классах начинают познавать эту науку, а я уже далеко не школьник. Конечно же, Дон, я кое-что смыслю в компьютерах.

Дон улыбнулся:

— Замечательно. Твои знания будут нашей отправной точкой в этом странном деле. К сожалению, мои собственные познания больше касаются областей юриспруденции и военной разведки. Я неплохо осведомлен, как действуют нынешние компьютеры, но чертовски мало знаю, каким образом они устроены, Джордж, мне нужна твоя помощь.

Я кивнул без особого энтузиазма.

— Для начала расскажи о первых компьютерах и роботах, которые использовались на ранних этапах космических исследований, — предложил Дон. — Скажем, на примере освоения Венеры.

— Это были не компьютеры, — возразил я, — да и не совсем роботы. Скорее это были телеуправляемые приборы, или, проще, телефакторы.

— Чем же они отличались от роботов?

— Робот, по крайней мере, нынеший робот — это машина, способная выполнять сложные действия в соответствии с заложенными в ее «мозг» программами и инструкциями. В определенном смысле она обладает некоторой свободой воли. Телефактор — машина-раб, управляемая дистанционно и с помощью оператора реагирующая на все возникающие ситуации. В зависимости от того, какие ставятся задачи, линии связи между операторами и телефакторами могут быть аудиовизуальными, кинестетическими, осязательными и даже обонятельными. Чем теснее вы хотите обеспечить связь между оператором и телефактором, тем более антропоидным должен быть последний.

— А как обстояло дело на Венере? — нетерпеливо спросил Дон.

— Если мне не изменяет память, человек-оператор размещался на орбитальном модуле. Он надевал экзоскелет, который контролировал движение соответствующих органов телефактора там, на планете. Специальный шлем был связан с обзорной камерой телефактора и создавал для оператора иллюзию пребывания на поверхности. Через наушники он воспринимал все звуки, которые «слышал» телефактор. Я читал книгу, которую написал этот парень. Он вспоминал о том, что в течение долгого времени начисто забывал, что он — лишь оператор, управляющий сложным прибором. Нет, ему казалось, что он на самом деле находится на Венере и бредет по ее адской поверхности. Я был ребенком, когда читал его потрясающий рассказ, и мне ужасно хотелось тоже управлять телефактором — только крошечным и не на Венере, а в мире микроорганизмов.

— А это почему?

— Потому что на Венере не оказалось драконов, и мне, мальчишке, это было неинтересно.

— Ясно. Теперь расскажи о том, чем отличались от телефактора более поздние модели.

Я сделал пару глотков кофе и откинулся на спинку кресла, полузакрыв глаза:

— Они появились на свет тогда, когда мы начали освоение дальних планет и их крупных спутников. Поначалу мы не могли отправить туда операторов — это обошлось бы слишком дорого, да и не все технические проблемы были решены. Так или иначе, телефакторы были высажены на поверхность этих небесных тел, а их операторы сидели на Земле, в центре управления полетами. Проблем их взаимодействия был целый ворох, но главной оказалась задержка, связанная со временем прохождения сигнала от телефактора к оператору и обратно. Из-за нее реакция телефактора зачастую оказывалась запоздалой, что приносило массу неприятностей. От этого нашли две панацеи. Первая заключалась в том, что телефактор, передав очередной сигнал, останавливался и ждал новой команды. Это делало взаимодействие оператора и телефактора более эффективным и организованным, но в случае быстрого изменения ситуации... сам понимаешь. Второй метод заключался в том, что компьютерный «мозг» телефактора непрерывно обрабатывал информацию об окружающей обстановке и мог управлять им по заданным программам в промежутке между двумя очередными командами оператора. Такой комбинированный способ получил на время широкое распространение. Он значительно облегчал задачу оператора, хотя если во внешней среде появлялся какой-то неожиданный фактор, то «мозг» телефактора заходил в тупик. Вот такие полуроботы-полуавтоматы и осваивали ближайшие к нам планеты.

Дон кивнул, достал из пачки очередную сигарету и закурил.

— Хорошо, — сказал он. — А что же было дальше?

— Следующий шаг определялся не техническим прогрессом, а чистой экономикой. Земля получила возможность тратить бешеные деньги на то, чтобы посылать людей на дальние планеты. Там, где это было возможно, на поверхность планет и спутников высаживались астронавты, а в более сложных случаях вновь использовались операторы на орбитальных модулях — как это делали прежде на Венере. Проблемы с временными задержками исчезли, и все пошло своим чередом.

Дон покачал головой:

— Что-то ты слишком быстро перешел к нынешним благословенным временам. Насколько я знаю, предыдущий этап был куда более сложным.

— Конечно, — согласился я. — До момента, когда Земля смогла позволить себе роскошь посылать людей к дальним планетам, ученым и техникам пришлось поломать головы. Было испробовано множество различных вариантов, но в результате пришли к одному: оператор — на Земле, телефактор с компьютерным «мозгом» — на поверхности планеты.

Дон пристально посмотрел на меня.

— И все же был один проект, в котором пытались несколько иначе решить проблему временной задержки между сигналами, — сказал он. — Телефактор и его компьютерный «мозг» были устроены по-другому. Ты что-нибудь слышал об этом?

Я закурил очередную сигарету, не спеша отвечать. Мне не нравилось, что Дон Уэлш заговорил об этом давнем и сугубо секретном проекте.

— Насколько я понимаю, ты говоришь о Палаче, — наконец произнес я.

— Да, о нем. Мне хотелось бы поговорить об этом поподробнее.

— В конечном счете проект закончился неудачей, — заметил я.

— Однако поначалу это сработало.

— Бесспорно. Но только в самом простом случае, при высадке на Ио. Причиной дальнейших неудач послужило то, что в Палаче было заложено два разнородных проекта: старый, опробованный телефактор и совершенно новый подход, находящийся в стадии исследований. Поначалу эти две половины казались хорошо пригнанными друг к другу, так что создатели Палача были в восторге. Да, поначалу дела пошли, но вскоре все развалилось.

— Чем же Палач отличался от обычного телефактора?

— Чем?.. Ну хотя бы компьютером, который не был просто компьютером... Хорошо, начнем сначала. В прошлом столетии три инженера из Висконсинского университета — Нордман, Парментир и Скотт — создали так называемый нейристор. Возьми две крупинки металла, помести между ними тонкий изолятор и охлади этот элемент до температуры, близкой к абсолютному нулю, так, чтобы в нейристоре появился эффект сверхпроводимости. Окружи его магнитным полем и получишь нечто вроде нейрона. Миллиарды нейристоров создадут систему, близкую по ряду параметров к человеческому мозгу. В случае с Палачом было создано подобное устройство, занимающее объем одного кубического фута. Оно включало в себя более миллиарда нейристоров. Вот почему я сказал, что «мозг» Палача не был обычным компьютером. Ученые, создавшие его, работали на самом деле в области создания искусственного разума, хотя это и называлось куда более прозаично.

— Гм-м... если телефактор приобрел в результате этого «мозг», пусть и нейристорный, то он стал роботом, не так ли?

— И да, и нет, и может быть, — ответил я. — Как телефактор он некоторое время управлялся операторами здесь, на Земле: в пустыне, в горах, на дне океана. Если хочешь, можешь называть это годами ученичества или детским садом. Вскоре выяснилось, что управлять Палачом тем труднее, чем сложнее обстановка, и потому ему предоставили определенную свободу воли. В таких случаях он должен был опираться не на определенные программы, а на свой опыт и память, то есть в каком-то смысле на интеллект.

— И тогда Палач стал из телефактора роботом?

— Не совсем. Робот в нашем понимании — это машина, действующая в соответствии с заложенными в нее программами, сколь бы сложными они ни были. Палач же после периода обучения научился принимать собственные решения. В каком-то смысле он был искусственным человеком в облике машины. Он оказался слишком сложным, и поведение Палача было часто необъяснимо даже для его создателей. Это, вероятно, и привело в конце концов к краху всей программы.

Дон хмыкнул:

— Неизбежное следствие свободы воли?

— Нет, дело в другом. Палач оказался первым опытом в этом направлении, и создававшие его группы ученых... как бы это выразиться... словом, они несколько вышли за рамки эксперимента. Мыслилось создать всего лишь более сложный телефактор, способный к автономным действиям, а получилось нечто качественно новое. Например, психофизики воспользовались проектом, чтобы испытать на Палаче все свои новые разработки, и делали это зачастую не совсем легально. В результате Палач вдруг обрел способность чувствовать.