Остин Райт - Островитяния. Том первый

• Название: Островитяния. Том первый
• Автор: Остин Райт
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00748-X

Молодой американец Джон Ланг попадает в несуществующую ни на одной карте Островитянию… Автор с удивительным мастерством описывает жизнь героя, полную захватывающих приключений.

---

По внешности можно было выделить два противоположных типа людей: похожие на Дорна, крупные, с тяжелыми чертами, черноволосые, чернобровые, темноглазые, загорелые и обветренные; и походившие на Кадреда, с овальными лицами, тонкими, словно точеными чертами, со светло-каштановыми, зачастую вьющимися волосами, голубоглазые или кареглазые. Тучные люди попадались редко, и мало кто из мужчин носил бороду.

Месье Перье и я поднялись на вершину центрального холма и свернули на вымощенную красноватым песчаником площадь. Прямоугольная, с грифельно-синим отливом башня примерно пятидесяти футов в высоту возвышалась в центре. Площадь окружали пять старинных двухэтажных домов с затейливыми фасадами и островерхими крышами. Резиденция островитянского правительства выглядела поразительно просто, даже аскетично. Кроме казавшейся здесь совершенно неуместной виктории, с кучером в европейской ливрее, у низкого подъезда одного из домов, на площади ничего не было. Мой собственный костюм показался мне не менее нелепым на фоне этих древних зданий с их обветшавшими стенами, маленькими окнами со свинцовым переплетом рам, и я, как во сне, проследовал за месье Перье.

Стуча каблуками, мы поднялись по каменным ступеням и вошли в темную переднюю, служившую приемной, со множеством стоявших по всем углам диванов. Дюжины полторы ожидающих сидели в приемной, среди них двое европейцев и чернобородый гигант с красным, как кирпич, лицом, сидевший, по-крестьянски сложив могучие руки на коленях, однако при этом его густые черные волосы прорезал посередине аккуратный, щегольской пробор.

Прошло несколько минут ожидания. Молодой островитянин подошел к здоровяку с черной бородой, сказал ему что-то вполголоса, и тот бросил на меня взгляд своих маленьких, едва видных из-под кустистых бровей, но горящих, как угли, глаз. Он что-то ответил островитянину, после чего молодой человек подошел к нам. Месье Перье встал. Дверь перед нами распахнулась.

Стены комнаты, согретые солнечным светом, падавшим в широко раскрытые окна, были обиты буйволовой кожей. За желтым столом, на котором стояла ваза с крупными красными розами, сидел человек, вставший, чтобы приветствовать нас.

Лорд Мора! Конечно, я знал, что рано или поздно встречусь с ним, но никак не мог подумать, что он вот так, сразу, станет в моих глазах одним из величайших людей на свете. Он был не просто красив — высокий, довольно худощавый, лет пятидесяти пяти, подвижный и изящный в каждом своем движении. Его отливающие сталью волосы были коротко подстрижены, подчеркивая прекрасную форму гордо, величаво вскинутой головы с ясным, высоким лбом. Из-под тонко прочерченных, изогнутых бровей глядели внимательные, все подмечающие голубые глаза, взгляд которых при этом был скорее добрым, доверительным, чем острым и холодным. Неправильная соразмерность всех черт его волевого загорелого лица подействовала на меня гипнотически, и в тот момент мне казалось, что нет чести выше, чем пожать эту узкую, тонкую, но сильную и теплую руку.

Казалось, все это длилось одно мгновенье — и вот уже месье Перье и я снова стояли на залитой солнцем площадке.

— Лорд Мора — человек неотразимого обаяния! — со смехом сказал месье Перье, и я тоже рассмеялся, по кусочкам припоминая все происшедшее.

Меня представили, и я вручил свои бумаги. Затем мы обсудили вопрос о моем месте жительства. Было решено, что с завтрашнего утра ко мне будет приставлен личный адъютант. Помимо прочего, премьер-министр сказал, что рад приветствовать меня не только как представителя государства, но и лично, и предложил отобедать у него. Слушая его, я чувствовал, что я дома, что я — счастлив. И было совершенно не важно, что наша встреча длилась всего десять минут.

Затем настала очередь официальных визитов, и месье Перье вызвался меня сопровождать. Мы оставили наши визитки графу фон Биббербаху и графу де Крайлицци — немецкому и австрийскому посланникам, а потом поднялись на западный холм по узкой ступенчатой улочке, на которую выходили расположенные на разных уровнях двери домов. Подъем привел нас к деревянной двери в садовой стене. Как и в доме Кадреда, к двери была приделана ручка звонка. Месье Перье дернул ее, и в глубине сада звучно отозвался колокольчик. Пока мы ждали, стоя перед дверью, окруженные невозмутимой, далеко разлившейся тишиной, француз рассказал о человеке, которому мы должны были сейчас оставить наши карточки.

— Исла Фаррант — лорд западной провинции Фаррант. Он из очень древнего и знатного рода. Скоро ему будет восемьдесят, и исполняет он свои обязанности уже почти сорок лет. Рискну утверждать, что он — мой друг и друг Франции. В сороковые годы у нас чуть было не дошло до большой ссоры с Островитянией из-за торговли скотом с Биакрой. Это была контрабанда, дело для нас принципиальное. Торговле был положен конец, но островитяне, исключительно по широте душевной, подарили нам большую партию скота. Семья Фаррантов сыграла при этом не последнюю роль. С тех пор нынешний лорд не раз оказывал нам самую разнообразную помощь. Вероятно, сейчас он у себя, в родовом поместье.

Наконец дверь распахнулась, открыв видна прелестный сад, террасами поднимавшийся ко дворцу лордов провинции Фаррант. Как и предполагал мой спутник, лорда Ислы не было в Городе. Однако нам разрешили пройти через сад, и, выйдя с другого конца, мы очутились на площадке, на самой вершине холма. Снова спустившись по вырубленным в скале ступеням и пройдя по аллее, мы зашли в русскую миссию, где оставили визитные карточки князю Виттерзее. Оттуда направились в британское консульство, которое располагалось в простом островитянском доме с небольшим, обнесенным стеной садом.

Мы с месье Перье собирались было просто оставить свои карточки, но Филип Уиллс, заметив нас, попросил зайти и проводил в сад, где был накрыт чай. Там я вновь увидел и Гордона Уиллса, английского консула, внешне похожего на брата, но постарше и покрепче. Там же была и его сестра, смотревшая за хозяйством, и миссис Гилмор, женщина лет сорока, в островитянском платье, но совершеннейшая англичанка по речи, манере держаться и внешности.

Все эти люди были хорошо знакомы с моим провожатым, и в разговоре их сразу зазвучали имена и события, мне неизвестные. Тем не менее я понял, что муж миссис Гилмор — англичанин по национальности, принявший островитянское гражданство, преподавал в университете, и именно он готовил Дорна к поступлению в Гарвард. Ее отец, сэр Колин Миллер-Стюарт, был знаменитым инженером, который спроектировал и построил Субарру — промышленный город, лежавший к востоку от столицы. В Субарре располагались единственные во всей Островитянии фабрики, производившие как военное снаряжение, так и лемехи для плугов и прочий фермерский инструмент. В знак своих заслуг он был удостоен звания почетного гражданина и получил во владение поместье. Я с интересом взглянул на миссис Гилмор.

— Сегодня мы видели Дона в приемной у лорда Моры, — сказал месье Перье, и я решил, что Дон — это тоже кто-то из английской колонии.

— Дона! — воскликнула мисс Уиллс с неподдельным интересом. — Но что он там делал?

Месье Перье пожал плечами, а Гордон Уиллс сделал вид, что не расслышал.

— Он гостил у Колина два месяца назад, — сказала миссис Гилмор, — и поднялся на Брондер в одиночку.

— Так же, как и на Островную, — откликнулась мисс Уиллс. — Гордон считает его ненормальным.

— Сэр Мартин Конвей говорит, что это лучший альпинист, которого он когда-либо встречал. Безусловно, сильнейший.

— И вдобавок самый умный, — добавила мисс Уиллс. — Эти танары — истинные джентльмены.

— Дон тоже, хотя и грубоват.

— Он расчесывает волосы на прямой пробор!

— Сэр Мартин рассказывал, что даже после той ужасной ночи у Дона на голове волосок лежал к волоску, а ведь он был без шляпы.

— Два сапога пара, — заметил Гордон Уиллс.

Дамы рассмеялись. Я представил себе Дона могучим бородачом с франтовато расчесанными на пробор волосами. Наверно, это и был тот багроволицый колосс с огромными ручищами и горящим взглядом, которого я видел утром в приемной лорда Моры.

— А кто такой Дон? — спросил я. Все наперебой принялись объяснять, что Дон — это знаменитый альпинист и тяжелоатлет; что четыре года назад он пытался в одиночку совершить восхождение на вершину Островной и едва не поплатился жизнью, когда, потратив последние силы, поднялся на один из самых высоких пиков, не зная наверняка, достиг ли вершины, и, будучи поражен снежной слепотой, спасся, лишь наугад скользя вниз по склонам и только по счастливой случайности избежав гибели.

Выйдя от Уиллса, мы попрощались с месье Перье, который показал мне свой дом, находившийся на другом берегу реки и выше, чем дом Уиллса, и я направился к гостинице. В запасе у меня оставалось два часа, и много над чем надо было поразмыслить.