Таня Хайтманн - Оборотень

• Название: Оборотень
• Автор: Таня Хайтманн
• Издательство: ООО «Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1167-9

Время от времени в городке рождаются мальчики с ярко-голубыми глазами — верный признак того, что они одержимы демоном-волком. Давид отчаянно сопротивляется темным силам, которые, воцарившись в теле, пытаются завладеть и душой. Молодой человек больше всего боится, что Мета, девушка, которую он страстно любит, узнает его тайну. Давид разрывается между желанием быть с любимой женщиной и неудержимой тягой к своей стае. Но он может совладать с силами зла, и это вызывает ненависть вожака…

---

То, как этот полуголый мужчина брился перед зеркалом, возбудило ее. Она попыталась представить себе это в виде картины. Картины, для которой ее коллеги не нашли бы покупателя: слишком старомодно и слегка архаистично, искусство чистого эроса. Что можно сегодня сделать с таким антикварным образом мужественности? Она словно слышала их философские рассуждения. Мужчины, которыми обычно окружала себя Мета, были совершенно другого сорта: образованные, худощавые и гибкие — мужчины светские, современные. Тем не менее она не могла отвести взгляда от этого странного экземпляра.

У него были темные волосы длиной едва ли со спичку, сейчас стоявшие торчком. Во время бритья он забыл о своих бакенбардах, и те получились слишком длинными и широкими. Черты его лица были очень резкими: высокие скулы, прямые черные брови и довольно крупный нос. Мета не могла оторваться от его близко посаженных глаз в ореоле черных ресниц. Они настолько привлекали к себе внимание, что у нее дрожь пробежала по спине. Его веки слегка припухли, что неудивительно после такой ночи. Но вот мужчина повернул голову в сторону, и Мета заметила, что у него не просто круги под глазами. Под левым глазом красовался кровоподтек, а довершал картину покрытый струпом ушиб. Потрясенная видом раны, Мета снова откинулась на подушки.

Мгновением позже мужчина отложил бритву в сторону, взял полотенце и вошел в комнату. Вытирая с лица остатки пены, он молча глядел на Мету.

«Насмотрелась?» — казалось, спрашивал он.

Итак, он все же заметил любопытный взгляд и дал ей время как следует рассмотреть его.

В полном молчании он повесил полотенце на спинку деревянного стула, стоявшего возле двери, и направился к коробке. Взгляд Меты был прикован к нему, и когда она увидела следы царапин на его спине, то схватила платье и сбежала в ванную.

Давай-давай! — приказывала себе Мета, поспешно принимая душ и ощупывая себя дрожащими руками. Все в порядке, облегченно вздохнула она. И так все и останется. По крайней мере, всплеск адреналина положил конец ее похмелью.

Стерев кончиками пальцев испарения с зеркала, она оглядела себя. Ее узкое лицо было бледным, как всегда, только губы слегка припухли. Пригладив пальцами волосы, спускавшиеся до шеи, она убрала их за уши.

Сейчас ты наденешь платье, схватишь сумочку и туфли, бросишь через плечо «чао» и поймаешь на улице такси, велела она своему непрезентабельному отражению. И эта ночь, прошедшая под девизом «на одну ночь — никому не рассказывай», будет забыта.

Когда Мета выглянула в дверь, темноволосого мужчины нигде не было видно. На расправленном одеяле лежала ее украшенная кристаллами сумочка, рядом с матрасом стояли босоножки, словно ей следовало вскочить в них и бежать на свободу через дверь в противоположном конце комнаты.

Из комнаты рядом с ванной послышался звон посуды, и Мета услышала аромат кофе. Прежде чем она успела что-то сообразить, как уже стояла в дверном проеме и глядела в кухню, напоминающую чулан, хотя через окно и падал солнечный свет. К ее огромному разочарованию, мужчина уже натянул рубашку. Бросив быстрый взгляд через плечо, он взял с полки вторую чашку и налил в нее кофе. Очевидно, он не предполагал, что Мета забредет в кухню, когда он предоставил ей возможность спокойно уйти.

— Доброе утро, — произнес он, протягивая чашку.

Он попытался улыбнуться, но глаза его оставались серьезными. Они светились темно-синим светом, окруженные ободком, напоминавшим по оттенку линию, обозначающую горизонт. Головокружительное сочетание!

— В любом случае кофе делает его гораздо лучше, — ответила Мета, не зная, что еще сказать. Чтобы справиться со смущением, она отпила глоток и с облегчением поняла, что желудок с радостью принял теплую жидкость. — Кстати, меня зовут Мета.

— Давид.

Низкий голос, а тон сдержанный, заставлявший предположить, что мужчина предпочитает говорить тихо.

Мета вынуждена была признать, что, даже только что выйдя из душа, Давид все равно пахнет возбуждающе. Она смотрела, как он пьет кофе, и внезапно поняла: он на пару лет моложе ее, ему максимум двадцать пять. Из-за его темных волос и серьезного вида можно было ошибиться, но теперь, в утреннем свете, сомнений не оставалось. Студент, подумала Мета. Или того хуже: какой-нибудь опустившийся боксер, если принять во внимание его старые и свежие раны.

Она смущенно оглянулась на спальню, где по-прежнему играли «Violent Femmes», и взгляд ее упал на картину, стоявшую у стены под окном. Строго геометрически поделенная картина с точно очерченными плоскостями, которые казались вырезанными хирургическим инструментом и тщательно пригнанными друг к другу. Цвета блеклые, практически без акцентов, не говоря уже об игре света. Мете показалось, что она смотрит на современное строение с непривычной перспективы. В картине было что-то знакомое, и она вот-вот должна была понять, что именно.

— Очень интересно… Чье это? — спросила она и хотела было пройти к картине, но внезапно почувствовала, как его настроение с напряженного сменилось плохо скрытым нетерпением.

Она тут же пожалела о своем появлении в кухне.

Давид поставил чашку и задумчиво посмотрел на Мету.

— Мне действительно очень жаль… — начал он. — Я знаю, что это напоминает дешевую отмазку, но у меня назначена встреча и мне пора выдвигаться. Очень важная встреча.

Мета почувствовала себя так, словно он ее выругал. Уголки ее губ дрогнули, пытаясь сложиться в искусственной улыбке, но даже это ей не удалось. Небрежным жестом поставив чашку, она направилась к своим вещам.

Давид остановился в дверном проеме со скрещенными на груди руками.

— Если бы не встреча, мы могли бы спокойно…

— Нет, довольно, — оборвала его Мета и быстро прошла к двери.

— Почему бы тебе не оставить свой номер телефона? — спросил Давид.

Мета бросила на него насмешливый взгляд, о котором тут же пожалела. Было очевидно, что парень раскаивался в резкости, с которой отшил ее. Не стоило реагировать так обиженно, правда, сказала себе Мета, стоя у открытой двери. В конце концов, сама напросилась.

— Всего хорошего, — сказала она настолько приветливо, насколько такое было возможно в этой ситуации, и позволила себе еще раз взглянуть в его выразительные голубые глаза.

А потом, прежде чем Давид успел что-то сказать, захлопнула за собой дверь и поспешила вниз по запущенной лестнице. На улице ее встретил прохладный ветерок. Лето наконец-то закончилось.

Глава 3

Расплата

Давид повернул за угол и порадовался тому, что, несмотря на спешку, все же захватил куртку. В какой-то момент ночи ветер заметно посвежел и теперь дул в лицо настолько резко, что ноющая головная боль от водки была моментально забыта.

Давид невольно провел кончиками пальцев по своим опухшим губам, ощущая, как ткань рубашки при каждом движении касается искусанной груди, — в порыве страсти Мета обошлась с ним не очень-то нежно. Если бы он не был настолько пьян, то, возможно, ушел бы в смущении. Но прошлой ночью все казалось правильным — с того самого момента, как она прижалась к его груди.

При воспоминании об этом Давид замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Он снова увидел, как она лежит голая на его постели, вытянув руки за голову, выгнув спину. Бледное, слишком филигранное тело. Хитросплетение пульсирующих вен прямо под кожей. Все в ней только и ждало того, чтобы он наконец лег и коснулся ее. Он даже не задумывался над тем, насколько нереально так сблизиться с совершенно чужой женщиной, насколько ощущение того, что ему знаком каждый сантиметр ее кожи, соответствует действительности. Он не видел ни малейших препятствий.

Почувствовав прикосновение к своей ноге, Давид от удивления отпрыгнул, но уже в следующее мгновение взял себя в руки и сурово взглянул на собаку, которая, смущенно поджав уши, смотрела на него.

— Бурек, если ты еще раз так подкрадешься, получишь пинка. То же самое касается и тебя, Янник, — приветствовал Давид своего друга, как раз остановившегося рядом.

— Ты чертовски опоздал, — заявил Янник, мимоходом погладив пса по голове.

Он застегнул молнию на своей куртке до конца, и стоячий воротник закрывал его подбородок. Руки в карманах, голову втянул в плечи, словно вот-вот замерзнет. Но все было совсем не так: Янник считал такую позу выражением крутизны, хотя у Давида она вызывала ощущение, что он имеет дело со школьником.

Янник улыбнулся.