Ю. Головнина - На Памирах. Записки русской путешественницы.

• Название: На Памирах. Записки русской путешественницы.
• Автор: Ю. Головнина
• Издательство: Типо-литография Т-ва И. Н. Кушнерев и К
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1902

Юлия Головнина и Надежда Бартенева — одни из первых русских женщин-путешественниц. Они участвовали в экспедиции на Памир, организованной в 1898 г. сотрудником зоологического музея Московского университета Дмитрием Головниным для сбора коллекции горной фауны. Как настоящие амазонки, обе женщины имели оружие — револьверы системы «Маузер». Записки Ю.Д. Головниной рассказывают ярким и образным языком, в легкой и довольно ироничной манере, о путешествии по малоизвестной русскому читателю удивительной горной стране.

---

26 июля. Генерал-ревизор оказался дутым: вместо него сотник Л — в встретил ветеринарного врача, проезжающего по своей надобности в сопровождении двух киргизов. К обеду подъехал и виновник переполоха. Нас опять пугали карнизами, переправами и висячими на досках переходами. Когда муж выразил намерение пройти завтра до перевала Пшарт и за ним остановиться на ночевку, все вновь и дружно восстали, уверяя, что до перевала верст 50; когда же он сослался на карты (свою поверстную и маршрутную, принадлежавшую ветеринарному врачу), по которым до спорного пункта значилось всего 28 верст, врач решительно заявил, что все карты врут, что он бывал там не раз и за 45 верст ручается; М — в утверждал, что ни одна вьючная лошадь не одолеет в день этого перехода, а его солдаты-охотники придут только к ночи. С проводниками нам также не везет: Алим-Бай достал было киргиза, который провел по этому пути большой караван и согласился вести и нас, но через час тот же киргиз отказался под гбм предлогом, что через Мургаб мы переправиться не сможем, так как «там вода очень толстый» (много воды). Вообще чувствуется настойчивое противодействие нашему намеренно идти этим путем. В чем же собственно дело? Запасаемся здесь сахаром и ячменем.

Глава VIII.

Перевал Пшарт. — Охотничья команда покидает нас. — Вдоль реки Пшарт. — Карниз. — Приключение с Андреем. — Переправа через р. Мургаб. — Конечный пункт нашего пути.

27 июля. Вышли довольно поздно, часов в 9 утра, но все же вышли. Верстах в 20 оказался аул из нескольких юрт; туда мы и направились, чтобы закусить и передохнуть. В ауле находились одни женщины, мужчины по обыкновению где-то шатались. Одну из юрт нам сейчас же освободили и мы поспешили укрыться в ней от пронизывающего холодного ветра; зашумел наш кунган, появилась обычная запуска в виде холодной баранины и каймака. Отдохнув часа два и купив про запас барана, двинулись дальше в сопровождены киргиза в качестве проводника; для этой цели он, кажется, вполне бесполезен, так как не имеет понятия об этом пути, но по крайней мере на его седло взвалили живьем вновь купленного барана.

Не успели мы отъехать 2–3 верст, как увидали мчавшегося нам навстречу керекеша ушедшего вперед каравана: он махал руками, что-то кричал и вообще являл признаки величайшего волнения; наконец, до нас донеслись слова: «аркар, аркар» [40].

Этого, конечно, оказалось достаточным для того, чтобы большая часть нашей компании, не исключая прислуги и даже киргиза с бараном поперек седла, сорвалась с места и ринулась по направлению к ущелью, на которое указывал керекеш; остались только мы с Н. П., да Ташмет с казаком Дмитрием. Однако нам, оставшимся, посчастливилось больше, чем уехавшим: вскоре мы заметили довольно большое стадо архаров, медленно пробиравшееся по гребню горы параллельно нашему пути: оно, очевидно, заметило опасность, грозившую ему со стороны ущелья. Минут через десять встретилось два других небольших стада, по склону горы поднимавшихся к гребню. Дмитрий воспылал охотничьем рвением и дал по ним несколько выстрелов, но пули ложились то выше, то ниже, взрывая столбики пыли; стадо каждый раз бросалось вперед, затем приостанавливалось и продолжало подниматься прежним медленным шагом; 9 зарядов выпустил Дмитрий, не обидев ни одного животного. Остальная компания скоро нагнала нас, так и не видав архаров.

Пройдя от аула всего верст 8–9, мы поднялись по небольшому подъему и, к удивлению нашему заметили, что находимся на перевале, служащем и водоразделом: две реки текли с него в противоположных направлениях. Это и был тот самый перевал Пшарт, который должен был, по уверенно М — ва и присутствовавших на Памирском Посту, отстоять от последнего на 50 верст. Карты не врали, до него действительно было не более 28 верст. Большая часть пути шла ущельем, широким вначале и суживающимся впоследствии; по дну его, с перевала, из бокового ущелья течет р. Пшарт, довольно широкая, бурная, с целым рядом маленьких водопадов — характерно горная река.

Спустившись с перевала, остановились на ночевку; вьюки пришли почти одновременно с нами. Место, выбранное нами, очень не заманчиво: растет исключительно терескен, от непрерывно дувшего ветра хорошей зашиты не было. М — в с солдатами дорогой охотился, благодаря чему подошел несколько позднее, убив двух архаров.

28 июля. Сегодня выяснилась для нас причина запугиваний, невозможности найти проводника и пр.: это нужно было М— ву, которому не хотелось идти этим путем. Сегодня утром перед выступлением, он пытался задержать нас на дневку, но так как запасные дни у нас наперечет, а также в виду возможной необходимости вернуться на Памирский Пост и потерять таким образом несколько дней на обратный путь, согласиться на эту беспричинную остановку было бы неразумно. Только теперь, испробовав все окольные пути и убедившись в их бесполезности, М — в заявил мужу прямо, что к Пшарту он с нами не пойдет, а вернется со своею командою прежним путем, и что только им будто бы уполномочен сопровождать нас. Это была несколько неприятная неожиданность, но ставить наш маршрут в зависимость от этого обстоятельства не виделось необходимости. Опасности каких бы то ни было нападений, при которых потребовалась бы вооруженная зашита, не предвидится, а потому мы решили перешагнуть и через это препятствие, продолжая путь без охотничьей команды. Что, собственно, побудило М — ва поступить таким странным образом, так и не выяснилось: боялся ли он за безопасность своей команды, или может быть ему надоело передвижение и захотелось поскорее домой, Господь ведает. Больше всего пожалели мы с Н. П. о наших двух казаках, которых М — в почему-то также счел необходимым взять с собою, хотя они под его командой и не находились: все время пути они оба были нам очень полезны.

Вперед подвинулись мы сегодня верст на 20. Характер местности резко изменился, и горы кругом стали скалистыми с зубчатыми гребнями. Мы шли все время по широкому ущелью, дно которого занято руслом реки; Пшарт здесь не широк, но очень извилист и, принимая в себя по пути массу ручьев и речушек, мечется все время от одного края ущелья к другому, становясь нам ежеминутно поперек дороги. Дорога эта неприятна для лошадей, так как идет все время по воде и речной гальке; в час делали не более 4–5 верст. Сильный ветер дул безостановочно в лице, но мы уже заметно спускаемся: воздух становится мягче, терескен кустистее и выше, появилась трава в роде нашего ковыля, и наконец показался древесный кустарник-тальник; это было на высоте около 12000 футов. Видели по дороге след медведя и волчицы с волчонком.

29 июля. Сейчас же за местом нашей стоянки начался какой-то хаос: камни большие и маленькие, острые и круглые, нагромождены друг на друга; казалось, что лошадь не может пройти здесь, не переломав себе всех четырех ног; наша русская — так бы конечно и сделала, но на здешнюю можно положиться. Поэтому я в затруднительных случаях предпочитаю давать лошади полную свободу в выборе пути, натягивая поводья лишь настолько, чтобы поддержать ее, если бы она споткнулась. Истинное удовольствие доставляет мне при этом наблюдать, как животное, вытянув шею и внимательно осматривая дорогу, выбирает наиболее удобный проход, ставя ногу с величайшею осторожностью. На маленьких и безопасных пригорках мой Рыжок (так зовут мою лошадь) имеет обыкновение резвиться и, если его заблаговременно не остановить, он несется под гору и на гору вскачь; зато на крутых спусках он едва передвигается, все время внимательно осматривая дорогу.

Рис. 49. Каменистый путь.

Горы, окаймляющие ущелье, сдвинулись и образовали нечто вроде коридора с громадными отвесными стенами. Выбирать дорогу уже более не приходилось, шли напрямик, поминутно залезая в воду: не считая притоков и мелких рукавов, самую реку пересекли 23 раза. Глубина её не велика и в самых глубоких местах вода достигает лишь брюха лошади, большею же частью она мельче; лошади воды не боятся, и Рыжок, брезгливо обходящий всякую лужицу или грязнее место, идет в воду, нимало не задумываясь, как бы она ни была глубока.