Петр Катериничев - Банкир

• Название: Банкир
• Автор: Петр Катериничев
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0619-X

Сергей Дорохов оказывается в центре невероятной комбинации, задуманной могущественной финансовой группировкой. Кто он? Банкир? Офицер спецподразделения? Проходная «пешка» или «джокер», хранимый до поры? Этого не знают ни окружающие, ни противники, ни он сам…

---

Поймала частника, назвала адрес «Галины». Серая дорога, серые обочины, серое небо… Бежать, и немедля!

— Какие люди, и все без охраны! — Увидев девушку, Галя Петровна мгновенно сменила строгий учительский облик, улыбнулась. — С днем рождения, детка, — звонко чмокнула Лену в щеку, стерла помаду. — Ну и что мы порешим на вечерок?

— Отъехать к морю!

— К морю?!

— Ага. «А он, мятежный, ищет бури…» Ну и далее по тексту.

— Что-то… — Вострякова-Сергеева прищурилась, взглянула внимательно, как на провинившуюся ученицу. — Ну ладно, что винчиком разит в час дня — понимаю: день рожденья только раз в году… А чего глаза заплаканные? Что-то с Володей Олеговичем не сложилось?

— Да Бог с ним, с Володей, хороший человек, только не для меня. Ну а если по правде — депрессняк жуткий, не знаю, куда себя деть… И с людьми общаться разучилась!.. А Володя этот — действительно галантный, обходительный, увидишь — извинись при случае, сама не понимаю, что со мной творится! — Лена усмехнулась невесело. — Наверно, съела что-нибудь…

— Слушай, может, в бор, в избушку махнешь?

— Не хо-чу! Хочу к морю! Хотя бы на чуть-чуть!

— Хозяин барин. Что тебе: Кипр, Крит, Италия, Тунис, Марокко…

— Галь, я…

— Помню, помню… Девушка ты самостоятельная и привыкла платить из скромных доходов честной леди. Все это недорого.

— Галь, я хочу сегодня. Сейчас! И знаешь, лучше где-то у нас.

— Ну у тебя и фантазии! У нас сейчас — погода больно нелетная!

— А это и к лучшему. Я девушка настроения; надоест — сяду в аэроплан и-в Москве!

— Так тебя чего, в Крым направить? Там по эту пору диковато…

— Галь… Мне бы по бережку побродить, воздухом подышать… Сама не знаю, что происходит: каждую секунду или засмеяться готова, или заплакать! И людей жалко что-то… Кручу головой по сторонам — или хмурые, или озабоченные…

— Вот и мотай на Кипр. Там все счастливые! Солнце круглый год! И — все расходы на меня. Подарок. Ладушки?

— Оладушки! Нет, Галь, засылай меня к родному Черному, и прямо сейчас!

— Ну ты и зануда…

— Нет, правда. Побегаю по бережку, костерок пожгу, мидий испеку… И — чтобы не стреляли! Есть такое местечко?

— Есть. Как раз такое. На юге России. Местные его называют Лукоморье.

— Как?!

— Лукоморье.

— Ух ты! Здорово! Хочу туда! Только…

— Нет. Бабы Яги там нет. И русалок тоже.

— Точно?

— Да почем я знаю!

— Вот! — Глаза девушки сияли. — Отправляй туда, и немедля!

— Да ты не обольщайся, сказочная душа. Обычная станица, тыщи три душ населения. Семьдесят кэ-мэ от Приморска.

— Ну вот… А я размечталась.

— А вообще-то там хорошо. Сухой морской климат.

— Какой?

— Сухой. Дышится легко.

— А коты там есть?

— Ага. Табунами ходят. Сибирские.

— И не жарко им?

— Терпят. Если серьезно, местечко обжитое. Там даже Газпром круглогодичный санаторий для своих трудящихся нефтяников отгрохал — прямо развитой социализм, да и только!

— В санаторий…

— Да ты погоди кисляк строить… Есть там пансионат «Лазурный берег»: домики, живи — не хочу. Летом там здорово, а сейчас… Как у нас ранней весной, если не штормит. Ну что?

— Почем такое роскошество?

— Да нипочем! Фри-и! Мы этим «лазурным» столько клиента по сезону поставляем, что — суши весла! За «Галиной» там зарезервированы апартаменты люкс в бессрочное пользование! И машину можешь брать, если захочешь. Устраивает?

— А какая машина?

— «Нива». В экспортном исполнении. Покатит?

— Я, конечно, как все нормальные люди, люблю роскошь… — Лена сделала жеманно-игривую мину, добавила быстро:

— Но могу обойтись и копченым осетром!

— Че-ем!

— Осетром. Рыба такая. С хордой. И с икрой.

— А-а-а… Одинцова… — Галя внимательно смотрит ей в глаза.

— Ну?

— Знаешь, чего я боюсь?

— Как все: ядерной войны.

— Ага. И злых рэкетиров. Ты настроилась послушать отеческие наставления?

— Ну. Как Жириновский — Гайдара!

— Балда!

— Который из двух?

— Ленка!

— Помню: сырой воды не пить, в постели не курить, при случайных связях пользоваться презервативом! Я ничего не забыла?

— Руки мой перед едой!

— … будешь вечно молодой!

— Ты знаешь чего, Одинцова?

— Ну, чего?

— Из тебя вышла бы первостатейная стерва. Но ты — добрая.

— Как и ты.

— Ага. Только не говори никому об этом. Компаньоны не поймут.

— Молчок. Граница на замке. — Лена плотно сомкнула губы.

— А если серьезно, Одинцова… Девушка ты у нас видная…

— И могу стать жертвой злого маньяка…

— …и сочувственная, — продолжила Галя, пропустив ее реплику. — Это я к тому, чтобы ты не осчастливливала кого ни попадя, особливо нефтяников с шахтерами.

— А что — шахтеры нам уже классово чуждый элемент?

— Лен, это я к тому…

— Галя Петровна… Мы же обе с тобой девчонки подмосковные, простецкие…

И что-что, а послать какого-нибудь привязчивого кретина, будь он шахтер или банкир, у меня не задержится. Самыми простыми словами. — Одинцова улыбнулась лукаво. — Ну а если мужчина видный — что ж мне от своего счастья бегать?

— А, делай как знаешь. Не девочка.

— Что правда, то правда.

— Только смотри не влюбись, как дура!

— А вот этого я как раз и хочу. Очень хочу. Только — не в кого…

* * *

Калейдоскоп переезда Лена Одинцова даже не заметила. Востряковский «мерс» добросил ее до аэропорта, два часа лету прошли за чтением журнала, на аэродроме ждала блестящая «тридцать первая», и улыбчивый шофер Вадик ехал медленно и аккуратно, словно вез бесценный екатерининский сервиз из Зимнего дворца, время от времени разглядывая в зеркальце усталую пассажирку. Лена догадалась: проделки Гали Петровны. Уж что она наплела здешним — что отдыхать едет взбалмошная дочь главного московского Корлеоне или любовница «сына юриста», — Бог знает. Но местные знали «Галину», ее репутацию, и осознали сказанное — «не мешать», но и «не препятствовать» просто и однозначно: если что, за «базар» отвечать именно им. Впрочем, никаких лишних «реверансов» местные баронеты делать не собирались: им — проявить такт и понимание, и если «столичная дива» — девка с понятием, то с их стороны только уважение, а ежели «без чердака», то дур лечить — только лекарства тратить… Водитель, может, и удивился скромности наряда гостьи — да вида не показал: выучка; единственное, что девушку беспокоило, — как бы они не навернулись при каком вираже, поскольку парень смотрел в зеркальце все же гораздо пристальней и чаще, чем на дорогу.

Обслуживание в «Лазурном» оказалось ненавязчивым и скорым. Лену проводили в отведенный люкс — отдельный восьмикомнатный домик, показали, как и что работает, предложили вызывать обслуживание в любое время суток и по любому поводу, осведомились, не желает ли она сауну и все, что к ней прилагается, и, наконец, оставили одну. Девушка разделась, залезла в большую, явно рассчитанную не на одного ванну из зеленого мрамора, распушила пену… Мини-бар был совсем рядом — только руку протяни — Лена разнежилась, слушая Моцарта и попивая по глоточку нежное, легкое местное вино, названия которого она не знала, — оно искрилось в большом хрустальном графине, словно вобрав в себя весь пурпур роскошного летнего солнца…

Здорово… И отсюда, из сладкой неги, ее давешние размышления о природе счастья казались действительным бредом, навеянным сыростью и неуютом московских улиц… А счастье… Как там у Пушкина? «Нет, в мире счастья нет, но есть покой и воля». Покой и воля… Может, этого достаточно?.. А как же тогда любовь?..

Девушка засыпала в огромной постели, свернувшись калачиком, как в детстве.

Было очень тепло, окно она приотворила; за тьмою угадывалось море, и шум его был теплым, обволакивающим…

Аленка вдруг вспомнила Покровск, сосновый бор, окружающий старинный Покровский монастырь — башни его отражались в воде озерка, и невозможно было понять, где же настоящий… Словно Китеж…

Покровск, стоявший на холме, высоко над бором, будто парил в розовой вечерней дымке колокольнями сохраненных храмов… И еще — вспомнился отец, постаревший, усталый; тогда, полтора года назад, он, в последний раз, провожал дочку в Москву… А через полгода его не стало. Он тогда погладил ее по голове, заглянул внимательно в глаза:

«Знаешь, девочка… Многие люди ставят перед собой цели, которые не отражают ни их желаний, ни их души, ни того тайного, что зовется Богом. Но на то, чтобы понять это, порой приходится потратить всю жизнь. Без остатка».

Алена засыпала. «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том, и днем и ночью…» — шептала она тихонько, одними губами… Она слышала, как шумит море, и ей было хорошо и покойно… Не было ни грез, ни видений, только ощущение, что здесь возможно любое чудо, даже такое невероятное и тайное, как любовь.

Глава 14

— Ну вот и слава Богу…