Льюис Кэрролл - Ранние стихи

• Название: Ранние стихи
• Автор: Льюис Кэрролл
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9922-0672-2

---

На вересковой пустоши

[Всегда бывает интересно узнать, откуда наши великие поэты заимствовали ту или иную идею, — именно этот довод и придал нам решимости опубликовать нижеследующее, хотя вполне возможно, что его появление в свет причинит боль почитателям Вордсворта и его поэмы «Решимость и Независимость».]

На пустоши, где вереск сам
    Заполонил дольмен,
Я старца встретил — он был хам,
    А я был джентльмен.
Его остановил вопросом:
    «Где ты живешь и кто?»
Ответа ж не упомню просто,
    Мой ум, как решето.

Старик: «Ищу я пузырьки,
    Они на мыло дуются,
Пеку из них я пирожки
    И продаю на улице.
Их покупают моряки,
    Что в буре среди вод, —
Так мне на хлеб добыть с руки,
    Что ж, угощайтесь — вот!»

А я усердно размышлял:
    На десять — как умножить?
Но на вопрос мой отвечал
    И он вопросом тоже.
А я не слышал его слов,
    Но лишь слегка лягнул.
Скажи мне: «Кто ты и каков?» —
    И тут же ущипнул.
И он поведал мне с акцентом:
    «В горах ищу ручей,
Чтоб вставить дивным самоцветом
    Его в огонь скорей.
И если я тружусь без лени,
    То маслице Роланда
Получится, — дают полпенни.
    Но разве столько надо?»

Но план не шел из головы
    Окрасить в зелень гетры,
Так много краски у травы,
    Что станут незаметны.
А я пощечину влепил,
    Вопрос задав по ходу,
И седину растеребил
    На старце благородном.

В ответ мне: «За глазами пикши
    Средь вереска, но летом,
Охочусь — сделать в ночь потише
    Мне б запонки к жилету.
Но разве золото получишь?
    Хоть серебра б отмерить!
Заплатят медную полушку —
    Они же стоят девять.

На крабов выставлю силки,
    Отрою масло с хлебом,
Найду с цветами бугорки
    На колесо для кеба.
Что ж трудно жить неприхотливей,
    Он подмигнул без лести, —
Ну а не выпить ли нам в пиве
    Здоровье вашей части?»

Но вдруг я понял, как все просто:
    И стало ясно мне,
Как уберечь Минайский мост,
    Сварив его в вине.
Я принялся благодарить
    Его за слог игривый,
За то, что он хотел испить
    Мое здоровье в пиве.
Когда засуну от тоски
    В клей пальцы вместо кисти,
Носок, что с правой был руки,
    На туфлю с левой кисти,
Когда очнусь: как это странно
    Что я сказал — не верится.
Мне вспоминается мой странник
    На пустоши из вереска.

(1856)

Песенка шутливой Черепашки

А там — век в глубине морской
Омары жирны — все насквозь,
Им любо танцевать с тобой,
Мой благороднейший Лосось!

Хор: Лосось! Плыви и вверх, и вниз!
Лосось! Всем телом изогнись!
Рыб в море много завелось,
Но лучше всех — Лосось!

Мисс Джонс

[Это шаловливое стихотворение написано в жанре попурри и составлено из двадцати двух мелодий, начиная с песенки «Капитан и Его Усы», кончая «Правь, Британия…»]

Меланхоличные куплеты будут быстренько вам спеты,
Они ж, очки подозревают, чувства сильно задевают,
Ну а последний стон мисс Арабеллы Джонс
Растопит сердце у камней в любой мороз.
Сухопар был Симон Смит, она же сохнет и глядит,
Он звал ее всегда мисс Джонс — не преступив черты,
Чтоб звать по имени — тем более на ты.
Сказала: «Симон дорогой», — он притворился, что глухой.
Затем пришла к сестре: «Сюзана! Как держится он?! —
                                                        Крайне странно!»
Сестра в ответ: «Ура! Ура! Так, значит, он влюблен.
Советую — скажи: любим, — пусть правду знает он!
Так напиши ему скорей, коль просит он об этом,
Что нравится нам хладный нрав, особенно же летом.
Скажи: у полицейской будки вам нужно повстречаться —
Примерно в девять, чтоб бежать и тайно повенчаться
С верной Арабеллой».
Вот написала — подписала — запечатала — послала — надела
                                               самый праздничный наряд:
Браслеты — броши — серьги — ожерелья и часы — пенсне
                                             и кольца, в коих бриллиант.
Мужчина от природы слаб и думает по простоте: все дело
                                                                   в красоте.
Она все ходит мимо торговца у ворот и ждет — прибудет Симон,
                                                         но Симон не идет.
Мерзла, кашляла в саду пустом, но, усадив на стул ее,
Кожевник дал пальто — и завернул ее.
От холода она изнемогла,
Но все же позвала, шепча: «Приди скорей, мой Симон, хоть
                                                               долго я ждала.
Хоть час уж минул, любимый Симон, придешь — я знаю, друг,
Но нет и речи, что время встречи ты перепутал вдруг.
Мой Симон! Мой Симон! О, прелестный сэр! О, прелестный сэр!
Милый Симон Смит, нежный Симон Смит!
Смотри идут: церковные часы, там — городские, и станционные
               часы, и все часы людские и все они двенадцать бьют!
Ты опоздал непоправимо, а я ждала, любимый Симон.
Хоть жизнь устроена хитро, тебя дождусь я просто: пройдешь ты
                                   рано утром, придешь ты рано утром.
А мы по морю — и кеб ускорим — и будем вскоре мы в
                                                             Гретна-Грин[19].
Когда же я и Симон Смит — о, что за грубое имя! Вульгарное имя!
Не буду счастлива, пока не сменит имя, когда он женится на мне,
               то он полюбит так меня, что он послушает, наверно!
И будет зваться Клэром —»
Мечталось в новолунье, сев на валун, ей:
Ждала — придет, ждала — найдет; она же станет неповторимой,
        если вместо Симон… а за спиной был странный господин,
Но вежливый: «Что ж, доброй ночи, мэм!
Я удивлен, что вы одна — не удивляйтесь, я один!
        Вы беззащитны — вам воров бояться надо.
Посмотрим! Одолжите мне — ведь злато, как из клада —
Колец излишки, все барахлишко. Зачем кричать так часто?
Давно покинул полицейский свой участок.
На кухне…» «О, вор вероломный и отъявленный злодей! —
Ее крик стал сердитей и смелей. —
Когда впервые Смиту руку отдала, я никогда бы не догадалась:
                                                он насолит столь изрядно.
Полиция ведь рядом? Симон, Симон! Как мог уязвить свою
                                                                    любовь?»
Сидят-галдят, галдят среди кухарок стражи, так сказать,
                                                    гражданского порядка.
Сыщик слышал — вопль и слезы прыщут:
«Отчего же полисмена никогда, никогда не сыщут?»

Примечания

1

Т. е. джемом без ведра. Обратите внимание на красоту рифмы.

2

В ритме — удар и еще две трети удара в секунду.

3

Во всяком случае, пока курицу не нафаршировали яйцами, что нежелательно.

4

Куриный домишко.

5

То есть коготок и клювик.

6

Разит во вне, то есть истекает собственной сущностью.

7

Возможно, это один из двух добрых молодцев.

8

Имеется в виду билет «туда — обратно», — эта система совершенно замечательна. В определенные дни человек может совершить поездку и вернуться домой, заплатив за проезд в один конец.

9

Неприятность, кроме всего прочего, состоит в том, что билет «туда — обратно» нельзя использовать на следующий день.

10

Возможно, это «взрывное сердце» принадлежит все тому же пареньку.

11

Дом Пастора, как считалось, был построен во времена Эдварда VI, но теперь, благодаря недавним открытиям, мы можем отнести его постройку к значительно более раннему периоду. На острове, созданном рекой Тиз, найден камень, на котором начертана буква «А», указывающая, по-видимому, на имя великого короля Альфреда, в правление которого, скорее всего, этот дом и был построен.