Шарон Фристоун - Неприступные стены

• Название: Неприступные стены
• Автор: Шарон Фристоун
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5702415507

Неумолимые родственники или роковые обстоятельства порой возводят между двумя любящими почти неприступные стены... Но еще досаднее, когда эти стены влюбленные выстраивают собственноручно, размахивая мастерком гордыни, скрепляя кирпичи, замешанные на недоразумениях, раствором злых сплетен. Именно это случилось с Оливией и Марко, разлучив их на целых четыре года...

---

— Мой муж, — тихо проговорила она. — Ты — мой муж.

Да. Да!

Он схватил ее ладонь и прижался к ней горячими губами. Потом опустил голову, и Оливия закрыла глаза в сладком ожидании. Он касался губами нежной кожи за ушком, и скользил ладонью по ее шее, и играл ее сосками, заставляя вздрагивать от острых, новых ощущений. Потом Оливия почувствовала, что он стягивает с нее кружевные трусики.

— Я хочу видеть тебя всю, — услышала она его возбуждающий шепот.

Она вскрикнула и, сама удивляясь своей смелости, наклонила его голову к себе. Ее пальцы, бессознательно, зарывались в темные кудри, а губы сами собой раскрылись навстречу его губам. Она скользнула языком в его рот и удивилась его сдавленному стону. Чувствуя, как его большое тело содрогается от желания, она осознала, наконец, свою женскую силу. Я могу делать с ним, что хочу, пронеслось у нее в голове. Она уперлась ладонями в его грудь и заставила его лечь на спину. Наклоняясь над ним, она провела по его груди своими распущенными волосами. Он тихо вскрикнул и потянулся к ней, но она заставила его лечь. Нарочито медленно, она наклонилась и коснулась губами его губ, едва-едва, лишь дразня его. Услышала его сдавленный стон и вновь наклонилась, чуть покусывая его нижнюю губу. Он застонал, как только что она стонала под ним. Оливия упивалась своим женским всесилием, и ей хотелось новых и новых доказательств. Она потянулась вниз, его восставшая плоть притягивала ее как магнит. Она сначала робко коснулась этого чудного зверя, потом смелее... и, наконец, он оказался у нее между ладоней. Она восхитилась нежностью его кожи и потянулась к нему губами. Но, едва она коснулась его языком, Марко испустил почти львиный рык и одним движением бросил ее на спину.

— Не могу больше, — выдохнул он и, жестом повелителя, развел ей колени.

Оливия обхватила его за талию и потянула к себе, она сама не могла больше терпеть. И вот мощным толчком он вошел в нее, и она подчинилась его ритмичному напору, вскрикивая с каждым его движением, пока, наконец, ее не охватила судорога наслаждения, такая сильная, что она закричала, впиваясь ногтями в его спину. И ее крик слился с его стоном, а через несколько мгновений он приник к ее плечу виском, на котором поблескивали бисеринки пота.

Так началась первая брачная ночь Оливии.

— Доброе утро, Оливия!

Она попыталась потянуться, но натолкнулась ногой на крепкую волосатую ногу. Оливия сразу проснулась, открыла глаза и увидела над собой улыбающееся лицо Марко. Она залилась румянцем, вспоминая события этой ночи.

— Хорошо спала? — спросил Марко, запуская руку под шелковую простыню и накрывая ладонью ее грудь.

— Хорошо, только очень мало.

Что толку отрицать? Они занимались любовью до рассвета. Она схватила обеими руками его дерзкую руку, с новым чувством вглядываясь в знакомое лицо. Волосы его растрепались и, слипшимися прядями, спадали на лоб. На подбородке проступила щетина, и от этого он выглядел еще мужественнее, но одновременно по-домашнему.

Он улыбнулся, и в глазах его заблестели лукавые огоньки.

— В таком случае можно подольше поваляться в постели.

Они так и сделали.

А три дня спустя, Оливия стояла и смотрела, как Марко запирает домик на замок, проверяет, надежно ли закреплен катер у причала. Подергав для надежности замки, он подошел к ней. Эти три дня были самые счастливые в жизни Оливии. Они купались голыми и занимались любовью на песке. Они выходили в море, Марко ловил рыбу, а Оливия отнимала добычу и выпускала обратно. И после этого он заявил, что она пропахла рыбной чешуей, и отмывал ее в душе. Во всяком случае, он так сказал, но она-то знала, что это был просто предлог заняться любовью.

Оливия обвела печальными глазами крошечный заливчик, и на ресницах ее повисли слезинки. Она только сейчас осознала то, о чем старалась не думать: она любит Марко, любит и всегда любила. Но она никогда не осмелится сказать ему об этом. Она принадлежит ему, но только пока он желает ее тела. Слезинка, наконец, скатилась с ее ресниц.

— Готова, Оливия?

Марко обхватил ее за талию и повернул к себе.

— О-о, ― протянул он. — А это что такое?

И он смахнул с ее щеки слезинку.

Она вздохнула:

— Предвкушаю обратный полет. И думаю — вернусь ли я когда-нибудь сюда? Здесь так красиво.

Она не сказала ему всей правды.

Марко смотрел сверху вниз на женщину, которая стала такой близкой за эти три дня. Сердце, взволнованно, забилось у него в груди. Значит, ей все-таки полюбилось его убежище! Он чмокнул ее в нос и чуть подтолкнул к машине.

— Конечно, Оливия! Конечно, вернешься. Я буду возить тебя туда, обратно, пока ты не полюбишь летать, — пошутил он.

На самом деле, он повез бы ее и на край земли, стоит ей только захотеть.

Это чувство, такое для него необычное, заставило его остановиться. Никогда он не был склонен к глупым романтическим выходкам! Всем, чего он добился в жизни, он обязан самодисциплине и сдержанности. Эмоциям нет места в его жизни!

— Марко...

Оливия испуганно положила руку ему на плечо. Что с ним? Он выглядел больным, кожа под оливковым загаром стала какой-то зеленоватой, а высокие скулы проступили еще резче. Он повернулся к ней. Какие-то мертвые глаза сурово глянули на нее, и она съежилась под этим холодным взглядом.

— Садись в машину, Оливия, — отрывисто сказал он.

Что он натворил? К чему все это? Ведь она ненавидит его, она сама сказала. Она сейчас с ним лишь потому, что он не дал ей иной возможности сохранить крышу над головой.

Его приводило в холодное бешенство то, что, едва он увидел ее, прежнее желание вспыхнуло в нем с еще более неистовой силой. Необъяснимое, всепоглощающее желание, которое ничуть не утихло после того, как он утолил первый голод, а лишь захватило его еще сильнее. Он, который всегда гордился своей способностью в любых обстоятельствах контролировать чувства, ничего не мог с собою поделать, когда дело касалось Оливии.

Ее прозрачные голубые глаза испуганно смотрели на него. Нежные губы, чуть припухшие после недавних ласк, слегка дрожали. Он протянул руку и осторожно коснулся ее подбородка, тонкой шеи, плеча, груди. Она взволнованно подалась навстречу. Он мог бы сейчас овладеть ею. Без ложной скромности он сказал себе, что был для нее хорошим любовником и хорошим учителем. А она была хорошей ученицей, прилежной и восприимчивой. Хотя иногда вела себя, словно ребенок в кондитерской. Но это потому, что в сексе все было для нее ново. И, к несчастью для самого себя, он знал, что ее чувства не имеют ничего общего с тем ужасным, неутолимым голодом, который снедал его.

Пожав плечами, чтобы отогнать неприятные мысли, он легко поцеловал ее в макушку и повел к машине. Что толку гадать о причинах, по которым она спит с ним? Главное, что она делит его постель. И он завел двигатель.

7

— Оказывается, летать совсем не так страшно, — сообщила Оливия. — Таблетки, которые ты мне дал, действительно, помогли.

Нужно было сказать хоть что-нибудь, чтобы развеять напряженность, внезапно возникшую между ними.

Марко, напряженно вглядываясь в дорогу, маневрировал среди машин.

— Что ж, очень хорошо. Значит, ты сможешь иногда ездить со мной в деловые поездки, — заметил Марко, искоса поглядывая на нее и внимательно наблюдая за реакцией.

— Нет, — мгновенно отреагировала она. — Я не могу. У меня Джонни. И дом.

Эти дни, в Испании, она будет вспоминать, словно рай. Она украдкой бросила взгляд на его четкий профиль. Кого она обманывает? В этот краткий медовый месяц она была самой счастливой в мире новобрачной. Она любит Марко, и всегда любила. Он способен одним взглядом зажечь в ней страсть. Но она никогда ему об этом не скажет. Мысль о том, что она — не единственная женщина в жизни Марко, просто непереносима.

— Найми няню, слуг — это не проблема, — предложил Марко.

В его черных глазах поселилось какое-то странное выражение. Если бы это не был Марко, то она расценила бы этот взгляд, как молчаливую мольбу. Но Марко на такое не способен! Это просто нелепо. Она гордо выпрямила спину.

— Нет, — твердо сказала она. — Я останусь в Ковердейл-парке вместе с Джонни. Таково наше соглашение, разве ты не помнишь? Кроме того, тебя всегда сопровождает Тереза. Третий — лишний, как известно.

— Тебе решать, моя дорогая супруга, — язвительно бросил Марко. — Но, что бы ты себе ни вообразила, Тереза мне не любовница. Хочу тебе напомнить и еще один пункт нашего соглашения. Я не потерплю никаких шашней за моей спиной и в мое отсутствие. В ответ, я обещаю тебе полную верность до тех пор, пока наш брак действителен. Можешь думать, что твоей душе угодно, но никаких грязных сплетен я не допущу. Это понятно? — возвысив голос, спросил он.

Он удивил ее неожиданной клятвой в супружеской верности. Она не знала, верить ему или нет. А что касается сплетен... Мужчина с его положением и деньгами, наверное, может не бояться разговоров. Но Марко, как она уже поняла, отличался почти болезненной скрытностью.