Михаил Водопьянов - Небо начинается с земли. Страницы жизни

• Название: Небо начинается с земли. Страницы жизни
• Автор: Михаил Водопьянов
• Издательство: Современник
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

Книга одного из первых Героев Советского Союза, русского советского лётчика Михаила Водопьянова состоит из невыдуманных рассказов о В. Чкалове, К. Коккинаки, А. Покрышкине, В. Сорокине… Все произведения М. Водопьянова написаны ярко и правдиво. Главное их достоинство – высокая гражданственность, мужество и призыв к советской молодежи свято хранить и множить подвиги старшего поколения.

---

Впервые он попробовал летать, когда ему было четырнадцать лет. Кончился этот полет… пожаром.

Живя на даче, Костя Арцеулов вместе с приятелями решил соорудить воздушный шар и полететь на нем. Мальчики склеили из газетной бумаги большой шар диаметром метра в три, верхушку сделали из плотной оберточной бумаги и начали наполнять его теплым воздухом. Товарищ влез на крышу сарая и держал на вытянутом шесте оболочку шара, а Костя внизу разжигал жаровню с углем. Дым стал заполнять шар, но внезапно бумага вспыхнула, упала, и Костя оказался внутри пылающего мешка. К счастью, подул ветер, и горящая бумага взлетела на соломенную крышу сарая. Сарай сгорел, но Костя остался невредимым.

Вскоре Костя Арцеулов стал мастерить планер. В то время мало кто в России строил планеры и летал на них. Юноша делал планер тайком от родителей почти все лето, из тех материалов, которые ему удавалось найти. Деревянные рейки он достал, а вот проволоки для растяжек не сумел добыть и заменил ее смоленым шпагатом. Планер, построенный без точных расчетов, оказался тяжелым и малоустойчивым. Костя втащил его на один из холмов в окрестностях Севастополя и вечером, при полном безветрии, разбежался и прыгнул, поджав ноги. Полететь не удалось, но все же волнующее ощущение полета юноша испытал.

На следующий вечер Арцеулов снова попробовал взлететь, на этот раз при ветре, но планер развалился. Однако желание стать авиатором не оставило юношу – он твердо решил научиться летать.

В 1910 году Арцеулов по совету родителей поехал в Петербург держать экзамен в Академию художеств, но… поступил рабочим на недавно открывшийся авиационный завод. На этом заводе строили опытные самолеты «Россия-А» и «Россия-Б». Один из собранных самолетов оказался неудачным – плохо летал. Хозяин завода не мог его продать и, желая прослыть щедрым, отдал в распоряжение тех рабочих, которые захотели научиться летать. Арцеулов, конечно, захотел.

Но с чего начинать? Инструктора не было. Константин Константинович начал с того, что стал рулить по земле. Однажды, когда самолет на большой скорости бежал по снежной дорожке между сугробами, Арцеулов вдруг почувствовал, что самолет вот-вот полетит. Инстинктивно он потянул ручку на себя, и самолет оторвался от земли. Но через мгновение машина зацепилась колесами за снег и скапотировала. К счастью, лётчик и самолет остались целы. Вот так, самоучкой, Арцеулов начал летное дело.

В двадцать лет Константин Константинович Арцеулов уже получил диплом пилота-авиатора, отлично выдержал специальные экзамены. Теперь он с улыбкой вспоминает о них. Самым трудным испытанием считался полет на высоту в… пятьдесят метров. И многие проваливались на этом экзамене, не могли подняться на такую «головокружительную» высоту.

В 1913 году лётчик Арцеулов был призван в армию. Его почему-то зачислили в кавалерию. Только после многих хлопот ему разрешили взять в руки вместо уздечки штурвал самолета.

Первая мировая война была в разгаре. Шли ожесточенные бои. Активное участие принимали в них истребители отряда, в котором служил Арцеулов. Он летал на разведку, участвовал в бомбардировочных полетах, корректировал стрельбу тяжелой артиллерии, часто встречался в боевых схватках с немецкими асами.

Арцеулова хорошо знали солдаты и офицеры на том участке фронта, где он летал, вблизи города Луцка в Белоруссии. В течение только одного месяца на глазах многочисленных свидетелей он провел восемнадцать воздушных боев.

И вот однажды семьдесят пять вражеских самолетов пересекли линию фронта и начали бомбить штаб русской армии.

В воздушной схватке врагам удалось сбить один из наших самолетов. лётчик разбился при падении. Его нельзя было узнать, и по фронту пошли слухи, что убит Арцеулов.

По обычаю того времени, на месте падения самолета поставили крест и прибили дощечку с надписью: «Прапорщик К. К. Арцеулов. 24 августа 1916 года». Эту дощечку мне показывал Константин Константинович.

Труп погибшего летчика был отправлен в часть. На его похороны стали приезжать летчики из соседних отрядов. Их встречал сам «покойник» Арцеулов.

Оказалось, что подбили одного молодого летчика во время его первого боевого вылета (он только накануне прибыл в отряд). Однако телеграмма о гибели известного военного летчика Арцеулова дошла до столицы, и все газеты поместили некрологи. Даже в одном французском журнале было напечатано: «Нам телеграфируют из Петрограда, что известный русский военный лётчик Арцеулов, внук знаменитого художника Айвазовского, нашел доблестную смерть в воздушном бою…»

Константин Константинович Арцеулов после революции все свои звания, энергию и опыт отдал подготовке красных военных летчиков.

Он проводил также испытания первых советских истребителей и разведчиков.

Многое можно рассказать об одном из старейших русских летчиков – Арцеулове, о его полетах в Средней Азии, когда он помогал прокладывать трассу железной дороги – Турксиб, о его деятельности летчика-конструктора первых советских планеров и организатора всесоюзных состязаний планеристов. Более трехсот летчиков подготовил Константин Константинович. Он пробыл в воздухе свыше шести тысяч часов, летал на самолетах пятидесяти различных типов.

В последние годы Арцеулов все-таки пошел по пути своего прославленного деда. Он стал художником. Много книг об авиации вышло с рисунками К. К. Арцеулова.

Году в пятидесятом мне довелось по делам зайти к Константину Константиновичу, к которому я с давних пор отношусь с большим уважением и любовью.

– Возьми меня в Арктику! – такими словами встретил он меня. – Хочется полетать над льдами. Возьми с собой в экспедицию. Теперь я прошу тебя. Помнишь, как ты просил меня: «Возьмите меня в школу».

Мы оба от души рассмеялись.

– Хорошо, что ты тогда не остыл, а продолжал упорно добиваться своего! – сказал Арцеулов.

– Хорошо, что я встретил человека, который не только не «остудил» меня, а еще сам оказался прекрасным примером для будущего летчика, – ответил я.

За рулем и у мотора

Кончилась гражданская война. Меня направили в Главвоздухофлот. Но в Москве мне сказали:

– Можете ехать домой: ваш год демобилизуется. [6

«Вот тебе и фунт!» – подумал я и заявил:

– Я и так недавно из дому. Хочу служить еще.

Вижу, люди при этом смеются, глядя на мое расстроенное лицо.

– Ладно, – отвечают, – раз хочешь – служи. Что ты умеешь делать?

Такой же вопрос мне задали три года назад, когда я пришел в Красную Армию добровольцем. Тогда мне пришлось отвечать, что я умею делать «что прикажете», а не умел я ничего. Теперь я гордо ответил:

– Я водитель автомашин!

Опять посмеялись – и послали меня сдавать экзамен на шофера. Экзамен я сдал и начал самостоятельно ездить по Москве.

Какое огромное расстояние теперь отделяло меня от первых детских впечатлений и смутной жажды более интересной жизни! Но от своей затаенной мечты – летать – я был почти так же далек, как и тогда.

Вскоре меня все же демобилизовали. Чтобы быть поближе к своей мечте, я поступил на работу в учреждение, которое называлось «Промвоздух». Близости к авиации я от этого никакой не испытывал. Единственно, что было «воздушным» в моей тогдашней жизни, – это ночевки под открытым небом. Квартиры у меня, конечно, не было. Вещей – тоже. И пока товарищи не узнали о моем положении, я спал на скамейках Петровского парка, благо лето стояло хорошее. Но никакие лишения не могли охладить мой интерес к работе: ведь я ездил по улицам Москвы! Это искупало все.

Интересная была тогда Москва! Когда теперь вспоминаешь, кажется, прошло сто лет… Мостовые из булыжника. Извозчиков больше, чем автомобилей. Улицы узкие. И ковыляли по ним, подскакивая на ухабах, всякие виды транспорта «как бог на душу положит». При ужасных мостовых (которые мне тоже казались вполне хорошими) и таком беспорядочном движении шоферу надо было быть начеку: уличные «пробки» и всяческие столкновения были довольно частым явлением. Если же у автомобиля посередине улицы глох мотор или случалась какая-нибудь другая неприятность, шофер подвергался издевкам со стороны почтенных, бородатых извозчиков. Эти представители умирающего средства передвижения были очень рады, когда приключалась беда с передовым транспортом. [6

Если приходилось подливать воду в закипевший радиатор грузовика, они «сочувственно» подсказывали:

– Овса, овса теперь маленько подсыпь, она и пойдет!.. Без овса далеко не уедешь. Уж мы-то знаем…

И тут они поднимали хохот на всю улицу.

Теперь, когда я еду по блестящим магистралям столицы, мне кажется, что это совсем другой город, а тот, по которому я ездил, существует только в моих воспоминаниях.

Но Москва с ее узкими улицами и низкими домами и тогда была нам дорога. Я колесил по ее закоулкам два года. Конечно, за такой срок я прекрасно изучил автомобильный мотор. Но вот у меня отобрали полюбившийся мне автомобиль. Меня сократили. Я остался без работы.