Вильям Сибрук - Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории

• Название: Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории
• Автор: Вильям Сибрук
• Издательство: ОГИЗ. Гос. изд. технико-теоретической литературы, М.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1946

Книга является биографией Роберта Вуда — замечательного американского физика.

В этой книге читатель найдет рассказ не только о чисто научных исследованиях Р. Вуда, но и его путешествиях, о разгадке тайны пурпурного золота царя Тутанхамона, участии Вуда в раскрытии преступлений и разоблачении «изобретателей» «N-лучей» и «лучей смерти» и о других не менее интересных вещах.

---

В случае Марка Твена это была Миссисипи с ее плотами, наводнениями и пароходами, беглыми неграми, пещерами бандитов… вы знаете…

В случае Роберта Вуда это был огромный, грохочущий завод Стэртеванта, с его двигателями, гидравлическими прессами, печами, химическими цехами, машинами и инструментами, который вы вскоре увидите. Теперь я очень хорошо знаком с Робертом Вудом — я долго работал, жил и веселился вместе с ним, и я надеюсь, что мне удастся показать его вам таким, каков он в действительности. С этим человеком связано что-то фантастическое, гаргантюанское, прометеевское, но до сегодняшних дней, когда Вуд вступил в свой активный и здоровый восьмой десяток, из него по-прежнему смотрит, ухмыляясь, и иногда выскакивает из-за занавеси ученого-гения мечта американского мальчишки о себе самом — американского мальчишки, который сделался великим человеком, но не стал взрослым. Я повторяю — американским, потому что мой Вуд такой же американец, как дерево гикори.[1] Америка вросла в него с корнями. Самый блестящий мальчик из Греции или Франции никогда не мог бы понять, в чем тут дело, — так же, как не смог бы как следует понять Гека Финна. И Вуд часто приводил в ужас своих британских кузенов, хотя они и воздают ему высочайшие почести. Ни одна маленькая страна, — попросту, ни одна другая страна в мире, не смогла бы произвести такого человека.

Райнбек, 1941.

Вильям Сибрук

ГЛАВА ПЕРВАЯ Маленький мальчик с гигантской игрушкой. Вуд рано начинает играть с огнем и льдом

Есть семейное предание, будто Роберт Вильяме Вуд написал письмо своей бабушке в тот день, когда появился на свет. Письмо это действительно существует. Я держал его в руках и читал. Оно датировано «Конкорд, 2 мая 1868». Старинная бумага, выцветшие чернила, — все подтверждает подлинность — по крайней мере даты. Письмо гласит:

«Моя дорогая, добрая бабушка Вуд!

Мать не может писать сегодня — и поэтому она хочет, чтобы я сам провозгласил свое прибытие сегодня утром; оно произошло на две недели раньше, чем этого ожидали мои друзья. Я, таким образом, получил удовольствие — удивить их всех. Путешествие мое не было долгим — всего тридцать шесть часов, но оно показалось мне нелегким.

Однако, прибыв, я совсем не почувствовал себя усталым, наоборот, я здоров и в прекрасном настроении.

„Какие у него сильные легкие“, говорят мои друзья, „и какие яркие голубые глаза“.

В свое время я явлюсь к Вам собственной персоной — засвидетельствовать мое почтение — если мы оба будем живы. Мать просит передать Вам поклон и подписаться

Вашим преданным внуком

Роб’том Вильямсом Вудом, Мл.

МИСТРИС ЕЛИЗАВЕТЕ ВУД,

АУГУСТА. МЭЙН»

Это — одна и единственная легенда о нашем замечательном волшебнике-физике среди тысяч других, теперь известных ученым всего мира, — достоверность которой сам он категорически отрицает. Он признается в прометеевских проказах, поджогах и взрывах в раннем детстве, в объяснении в любви своей невесте полным голосом посредством восковых фонографических валиков, которые он посылал почтой через всю страну в жестянках от муки; признается в использовании кошки для чистки спектроскопа; сознается в том, что он убеждал британское правительство применять дрессированных тюленей для выслеживания подводных лодок; признается даже в «краже» украшений пурпурного золота из гробницы Тутанхамона — из музея в Каире, — но отрицает, что написал это письмо.

Однажды он сказал мне: «Я никогда не подвергал это письмо просвечиванию ультрафиолетовыми лучами, как теперь принято проверять сомнительные манускрипты, — но я уверен, что подпись — не моя. Вообще, я убежден, что это — подлог, совершенный моим отцом».[2]

Если письмо и не подлинное, то во всяком случае оно оказалось пророческим. Не так давно Scientific American[3] поместил статью о некоторых его замечательных открытиях, которые были забыты и снова «открыты» и использованы другими. Статья называлась «Слишком рано — так же плохо, как слишком поздно». Его «пиротехническая» натура и теперь все так же внезапно поражает людей: он так сверхподвижен, что никогда не знает усталости. В мае 1938 г. ему исполнилось семьдесят лет, и по обычаю ему полагалось выйти в отставку, как руководителю Отдела физики в университете Джона Хопкинса. Вместо того чтобы выйти в отставку и стать «заслуженным» профессором, он взял на себя руководство исследовательской работой по физике в том же университете.

Летом 1940 года, когда я был с семьей Вудов в Ист Хэмптоне, он был награжден Национальной Академией Наук медалью Дрэпера за работу, которую выполнил уже после отставки. Речь идет о таком усовершенствовании диффракционных решеток, что теперь возможно заменять ими призмы в самых больших астроспектрографах обсерваторий. Ходят слухи, что его помощники, гораздо моложе его, когда вели с ним эту работу, «сдавали» от перенапряжения и должны были лечиться и отдыхать каждые два месяца, в то время как он работал без перерыва.

Старая (пословица о том, что «дитя — отец взрослого» — блестяще подтвердилась в доме Вудов. В возрасте восьми лет Вуд уже стал тяжелым крестом для родителей, с чертами «Прометея в детстве» и духа-мучителя. Говоря проще, будущий ученый стал ужасом для всех. Таков он и сегодня. В то время, как я писал эту книгу у Вудов в Ист Хэмптоне, очаровательная и острая на язык Мария Мэнз, дочь Давида Мэнза (теперь — мистрис Ричард Блоу), которая знакома с семьей Вудов с шестнадцати лет, сказала мне, взяв руку Вуда — широкую, мощную и необычайную: «Вам должна нравиться ваша новая работа — это как раз по вашей специальности!» Я ответил: «Что вы хотите сказать этим?»

«Разве вы не писали все время о дикарях и вождях каннибалов?»[4]

«Я не стал бы писать биографию „ручного“ человека. Я не знаю, как это делается».

Вуд полон доброты, но в нем нет глубокого уважения или преклонения ни перед чем на свете, кроме законов природы. Он не боится ни бога, ни черта и только иногда может быть робеет перед мистрис Вуд.

Не просто легенда, а факт, что в восемь лет Вуд прочел лекцию по анатомии медузы, с показом диапозитивов, которые он сам перерисовал с иллюстраций из работ Агассиса.

Ему подарили волшебный фонарь и несколько раскрашенных диапозитивов. Он налюбовался на клоунов и ангелов и решил, что надо самому сделать что-нибудь получше. Лекцию он читал в столовой, в присутствии детей соседей и их матерей.

Гертруда Вуд, его терпеливая, но далеко не безропотная супруга, когда мы говорили с ней о его детстве, сказала: «Слава богу, была хоть одна лекция, на которой мне не пришлось помогать ему».

Одной из причин, способствовавших его раннему гаргантюанскому развитию, было то. что в возрасте, когда дети любят играть с игрушками (а он умирал от скуки в школе мистрис Уокер, предназначенной для мальчиков и девочек «из хорошей семьи», и был постоянно одним из последних учеников), ему попала в руки одна из самых мощных и опасных «игрушек», когда-либо в истории бывших в руках ребенка. Она помогла его последующим научным открытиям. Это был огромный завод воздуходувных машин Б. Ф. Стэртеванта, в Ямайка Плэйн, недалеко от Бостона.

Роберт-младший родился в уютном старом доме в Конкорде — там его качал на своих коленях Эмерсон.[5] Когда Роберту-младшему было около четырех лет, семья его переехала в Ямайка Плэйн — тогда это было красивое предместье Бостона. Вуды были культурным семейством с первых дней колонизации Америки, а доктор Вуд-старший привез значительное состояние с Гавайских островов, где он был пионером разведения сахарного тростника.

Их ближайшим соседом в Ямайка Плэйн был Бенджамин Франклин Стэртевант, основатель ныне существующего завода воздуходувных машин Стэртеванта, производящего воздуходувные машины для шахт и другие огромные вентиляционные устройства. У Стэртевантов был единственный сын Чарли, на три или четыре года старше Роберта Вуда — и мальчики сразу же подружились. Дружба росла вместе с самими мальчиками, и результатом ее было то, что завод стал «игрушкой» для Роберта, — но замечательная история детской дружбы кончилась печально.

Доктор Вуд рассказывает:

«Я восхищался Чарли. Он был почти на четыре года старше меня, как я вспоминаю, и мне страшно хотелось, чтобы он обратил на меня внимание. У Стэртевантов во дворе была большая оранжерея, а у Чарли — замечательный аквариум, величиной почти с бассейн для плавания, с разными рыбами. Мне было семь или восемь лет, и я занимался ловлей бабочек сачком, который сам сделал из сетки от москитов. Однажды, проходя вдоль придорожной канавы, я заметил там маленьких рыбок. Я залез в воду, поймал несколько штук, выбросил бабочек, посадил рыбок в стеклянную банку и отнес их Чарли для аквариума. Я сказал ему: