Михаил Катуков - На острие главного удара

• Название: На острие главного удара
• Автор: Михаил Катуков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Я могу перебросить "свои" войска вот отсюда. - Соболев обводит острием карандаша синий круг, обозначающий район сосредоточения войск противника. Правда, для этого мне потребуется трое-четверо суток. Но за этот срок вы сумеете выдвинуться к Казатину.

- Где вы нанесете удар по нашим флангам?

- Вот здесь. - Карандаш Соболева упирается в острие клина, направленного в сторону противника.

- Значит, передовые отряды выдвинем сюда. Здесь поставим заслоны. Как по-вашему, Михаил Алексеевич? - обращаюсь я к Шалину, мнение которого для меня всегда исключительно ценно.

Шалин соглашается с моим решением. Начальник оперативного отдела быстро наноси г пометки на карту.

На своем вездеходе я двинулся вслед за наступавшими частями.

Моросил мелкий дождь. Снег потемнел. Пригорки и холмы в темных проплешинах. Скопившаяся в низинах вода разлилась в широкие озера. Дороги развезло, а полем вообще проехать невозможно, даже бронетранспортеры буксуют. Но наступление, судя по докладам, развивалось успешно. Уже часа через три после ввода армии в прорыв танкисты оторвались от частей 38-й километров на десять.

Несмотря на облачность, большую помощь нам оказала авиационная разведка. Именно от нее мы узнали, что через станцию Попельня - сильный опорный пункт противника - по железной и шоссейным дорогам гитлеровцы угоняют в неволю советских людей и вывозят награбленное имущество. Со станции отправляется эшелон за эшелоном.

Разумеется, главные силы армии не могли подойти к Попельне так быстро, чтобы предотвратить массовый угон граждан и вывоз ценного имущества. Положение мог спасти только внезапный и стремительный рейд специально выделенного отряда. Прошу телефониста срочно соединить меня со штабом 8-го гвардейского механизированного корпуса, передовой отряд которого - 1-я гвардейская танковая бригада полковника В. М. Горелова - находится довольно близко от Попельни.

- Немедленно организуйте налет на станцию Попельня. Возложите эту задачу на Горелова.

Жду у телефона, когда из корпуса доложат, что бригада Горелова вышла на Попельню. Но проходит десять, двадцать минут, а из штаба корпуса - ни звука. В чем дело? Раздумывать некогда. Приказываю водителю гнать бронетранспортер в штаб Кривошеина.

В низкой хате с недавно побеленной печкой и иконостасом в красном углу сидит спокойный, розовощекий, тщательно причесанный полковник Александров начальник штаба корпуса. На столе перед ним кипа бумаг, карт, схем. В руке остро отточенный карандаш. При моем появлении он вскакивает, вытягивается и докладывает, что командир корпуса в частях.

- А вы чем заняты? - спросил я.

- Готовлю материалы к решению командира.

- Какому решению?

- Связанному с захватом станции Попельня.

Взгляд мой невольно падает на аккуратно вычерченные диаграммы и схемы.

- Красиво нарисовано, ничего не скажешь! А знаете ли вы, - говорю я, пытаясь подавить в себе внезапно вскипевшую ярость, - что, пока вы тут занимаетесь рисованием, немцы угоняют в Германию советских людей?

- Да, но...

- Стало быть, знаете, и все-таки продолжаете спокойно чертить?

Полковник пытался привести в свое оправдание какие-то доводы, но я его не слушал. Мне был непонятен и чужд человек, который в ситуации, требующей немедленного решения, невозмутимо продолжал вычерчивать схемы.

Никогда не любил начальников-крикунов. Но тут я не выдержал и сказал полковнику, повысив голос, все, что я о нем думал.

- Где "серебряная" карта?

Тут следует пояснить, что в наших штабах были две закодированные карты "золотая" и "серебряная". С помощью первой штаб держал связь с корпусами. С помощью второй корпуса, а в случае необходимости и армия, могли ставить задачи непосредственно бригадам. Разница между ними заключалась в кодировке квадратов - буквы и цифры на них были разные. Делалось это прежде всего для того, чтобы в случае перехвата наших приказов противник не понял наших истинных намерении.

Когда полковник подал мне "серебряную" карту, я попросил радиста срочно связать меня с Гореловым.

- "Ласточка", "Ласточка"... - твердил он, словно заклинание, как мне показалось, очень долго.

- "Ласточка" слушает... - послышался наконец в наушниках хорошо знакомый голос комбрига.

- "Ласточка", - приказал я, - не ввязывайтесь в бои с противником. Обходите стороной населенные пункты. Цель - квадрат такой-то. Нашли?

- Нашел.

- Видите населенный пункт - первая буква П?

- Вижу.

- Захватите его как можно скорее и "сядьте ежом" на станции.

Что такое "сесть ежом", Горелову объяснять не нужно. "Сесть ежом" - значит занять круговую оборону.

- Не выпускайте на запад немецкие эшелоны и автомобильные колонны.

- Есть не выпускать! - весело отозвался Горелов.

С комбригом 1-й гвардейской нам повезло. Несмотря на свою молодость, Горелов был опытным, решительным и находчивым командиром. Недаром я всегда посылал Горелова на самые ответственные участки боя.

Не прошло и десяти минут, как сквозь треск и разряды послышался голос Горелова:

- Я-"Ласточка". Я-"Ласточка". К выступлению готов.

Как позже мне стало известно, комбриг умело обошел вражеские узлы сопротивления и в ночь на 26 декабря ворвался в Попельню. В этом населенном пункте немцы не ожидали появления наших танков и серьезного сопротивления оказать не успели. После короткого боя Горелов очистил станцию от противника и закрыл наглухо все выходы из Попельни.

- Что было... - рассказывал он потом. - Из вагонов высыпали женщины, ревут от радости, обнимают танкистов. Чуть было сами не угодили в плен... женский.

Оказалось, что на станции Попельня стояли готовые к отправке в Германию пять составов с "дешевой рабочей силой", несколько составов с крупным рогатым скотом.

Едва только вагоны с невольниками были открыты, как на станцию прибыл немецкий эшелон. Танкисты быстро обезоружили охрану. В вагонах эшелона оказались рождественские подарки для фашистских вояк - шоколад, вино, теплое белье, свитера, варежки. Правда, судя по этикеткам на вещах и продовольственных товарах, гитлеровское командование одаривало своих солдат за счет добра, награбленного в порабощенных странах Западной Европы.

После взятия Попельни открылась дорога к городу и крупному железнодорожному узлу Казатин. В это время из штаба фронта получили информацию, что противник решил на подходе к этому городу разбить наши корпуса. Для этого он создавал две сильные группы: одну в районе Бердичева, другую в 50 километрах от него. Кроме того, ранее он развертывал одну моторизованную дивизию севернее Казатина, но 1-я танковая армия смяла ее в начале наступления. Стремительное продвижение соединений 38-й армии и 11-го гвардейского танкового корпуса в сторону Бердичева сорвало вражеский замысел. Но вряд ли он от него отказался. По данным разведки, противник наметил район сбора ударных групп где-то южнее Казатина. Но где? Сколько дивизий? Каковы намерения гитлеровцев?

- Ищите "свои войска", - приказал я Соболеву.

Тот выслал вперед лучшего разведчика армии - старшего лейтенанта Владимира Подгорбунского. Надо сказать, что слава Подгорбунского была вполне заслуженной. На его счету значилось бесчисленное количество разведывательных рейдов в тыл врага, из которых старший лейтенант всегда выходил не только целым и невредимым, но и с ценными сведениями. О нем сложилось мнение как о человеке бесшабашном. Думается, что такую репутацию Подгорбунский не заслужил. На самом деле за его внешней удалью всегда скрывалась тщательная подготовка к операции. Он не бросался в бой сломя голову, а сначала наводил о враге самые подробные справки, разнюхивал его слабые места, а затем сваливался противнику как снег на голову.

И вот теперь разведгруппа Подгорбунского отправилась в тыл врага. Миновав передний край, разведчики остановились у небольшого украинского села. Вокруг такая тишь, будто все вымерло, - верный признак того, что в селе затаился противник. Тогда Подгорбунский решил поиграть на нервах фрицев, чтобы вынудить их обнаружить себя. Оп приказал выдвинуться вперед танку младшего лейтенанта Исаева. И тотчас же из ближайшего сарая выплеснулось пламя. Исаев круто развернул машину и скрылся за пригорком. Вслед ему поднялась беспорядочная стрельба из пушек и пулеметов.

Теперь Подгорбунскому нетрудно было подсчитать силы противника: три замаскированных танка, две противотанковые пушки, несколько пулеметов. С двумя танками и небольшим десантом такого ежа не возьмешь.

Подгорбунский применил такую хитрость. Танк Исаева вышел на бугор и открыл огонь. Его десант - саперы-разведчики рассыпались в цепь. Гитлеровцы подняли отчаянную стрельбу. А тем временем Подгорбунский на втором танке с десантом автоматчиков обошел бугор и ворвался в село с тыла. На улицах сгрудилось до трех десятков машин и до полусотни повозок. Фашисты возились у кухонь, копались в машинах Завидев мчащийся русский танк, они разбежались кто куда.