Аркадий Захаров - Вслед за Великой Богиней

• Название: Вслед за Великой Богиней
• Автор: Аркадий Захаров
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2277-5

Две неожиданные темы причудливо переплелись в книге тюменского краеведа Аркадия Захарова — судьба предков А. С. Пушкина и история Золотой богини Севера.

О неразгаданной тайне древнего Югорского Лукоморья, величайшей святыне северных народов — чудесной статуе Золотой богини, упоминается еще в старинных сказаниях о «незнаемых землях» Русского Севера. Легенды о ней дожили до XX века, однако ученым священная статуя доныне не известна. А. П. Захаров предпринял еще одну попытку раскрыть эту вековую тайну.

---

Попробуем и мы пройти его дорогой, чтобы взглянуть на Сибирь с позиций пушкинского времени. Мы используем источники, к которым мог иметь доступ поэт, очертим круг его сибирских знакомых, просмотрим личную библиотеку и переписку с друзьями{1}.

Приглашая на этот путь вдумчивого и внимательного читателя, я отнюдь не собираюсь навязывать ему свое мнение. Наоборот, если где-нибудь на распутье, поразмышляв каждый на свой лад, мы разойдемся своими стежками, беды не будет, поскольку каждая из них неизменно приведет нас к знанию.

Решившись на роль поводыря-краеведа, автор постарался в пределах разумного бережно отнестись к документам и свидетельствам былого, пытаясь передать своим новым спутникам по тропе аромат дыхания далекого прошлого. Отсюда местами длинные цитаты и скупой на эмоции язык повествования. Но без этого не может быть настоящего краеведения.

Итак, если вы не передумали, присядем на дорожку и соберемся с силами: впереди путь долгий. Для автора он начинался лет двадцать назад. Было это так.

Вступление на тропу

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается

Народная мудрость

Вполне вероятно, что эти строки так никогда и не были бы написаны, если бы не целая цепь удачных случайностей и удивительных совпадений, которые и подвигнули автора к вступлению на дотоле неведомую ему дорожку, уводящую в туманную и загадочную область — краеведение.

Первым подтолкнул меня на этот полный неожиданностей и замечательных находок путь мой бывший однокурсник, хант, родом с таежной реки Конды, Алексей Сургучев, который однажды в минуту откровения заикнулся о спрятанной в глухой кондинской тайге Золотой Бабе — священном идоле древнего населения Западной Сибири.

Заикнулся и замолчал. Но я уже понял, что случайно прикоснулся к чему-то очень важному, и не отступил, пока слово за словом не вытянул из Сургучева давнюю и удивительную историю. По старинной легенде, поведанной моему другу отцом-охотником, в озерной системе к северу от поселка Согом, что притаился в хантыйской тайге, есть заплывшее бездонной трясиной озеро с лесистым островком посередине. Этому потаенному островку старики доверили сохранить великую тайну Югры — Золотую богиню народов ханты и манси. Некогда знаменитая богиня скучает там в одиночестве, забытая и недоступная непосвященным. Трясина преодолима лишь несколько дней в году, когда вешние воды покрывают окружающее болото и по нему можно проплыть на легкой долбленой лодочке. Но и тогда остров отыскать непросто. Ветер отрывает от берегов целые торфяные поля вместе с деревьями и кустами и гоняет их по озеру, постоянно меняя его очертания.

Даже если посчастливится наткнуться на потаенный остров, то высадиться на него из-за топи не просто: подводный настил известен немногим старикам. Зимой трясина не замерзает и мокрый снег лишь прикрывает топь и не выдерживает лыжника. Гнилая вода выступает и намерзает на лыжи пудовыми коростами. Только в сильнейшие морозы, когда снег смерзается в толстый наст, болото можно преодолеть.

Приехавшего на лодке паломника натоптанная тропинка выводит на укромную поляну с кострищем и огромным медным котлом. В небольшом амбарчике на столбах — ритуальные принадлежности, маски, жертвенные стрелы. На сучке березы — два десятка деревянных ложек. Ветерок треплет разноцветные ленточки на ее ветвях. Из глубины поляны из-под развесистых еловых лап мрачно глядит лупоглазая Золотая Баба, по пояс вросшая в земляной холм. На каменном плече Бабы греются зеленоватые ящерки…

В недавние времена собирались к ней ханты и манси на ежегодный праздник женского духа, чествование матери прародительницы обских угров. Здесь после шумных шаманских камланий убивались жертвенные олени и богиню ублажали свежей кровью. Жертвенное мясо варили и съедали, а в освободившийся котел снова наливали воду и, когда она закипала ключом, бросали в нее дары Золотой Бабе: монеты, кольца, бляшки и украшения. Кипяток вместе с дарами выливали к подножию идола и присыпали землей. За долгие века холм приношений дорос бабе до самого пупа, и никто не может сказать, какие богатства таятся в его недрах. Из-за этих сокровищ и прозвали угры своего обожаемого идола Золотой Бабой или на их языке — Сорни-най.

Слухи о богатствах Золотой Бабы издавна ходили по тайге и временами доносились до ушей, которым совсем не предназначались, разжигая алчные страсти. Но, как уверяли старики, чужеземцу, увидавшему священное капище, суждена была скорая и неминуемая смерть. В двадцатые годы на жертвенное место случайно наткнулся недобитый колчаковский отряд. Бандиты, сколько смогли, разгребли смерзшийся холм и ограбили идола. Обозлившись, они надругались над богиней и отбили ей руку. Однако стража богини подняла окрестные стойбища и ни один из осквернителей не ушел. Главаря колчаковцев, полуживого, привезли к богине и, привязав за ноги к склоненным молодым березкам, разорвали надвое, чтобы свежей человеческой кровью смазать языческому истукану его каменные увечья.

С тех пор стоит в тайге югорская мадонна одна-одинешенька и стережет свои несметные сокровища…

Сознаюсь, слушая своего приятеля, я поначалу не очень ему верил. Видя, что я посмеиваюсь, Алексей обиделся, полез в шкаф и предъявил в доказательство обширную переписку с Институтом этнографии. Специалисты не только не сомневались в существовании Бабы, но и грозились в ближайшие годы нагрянуть с экспедицией. С вызовом экспедиции не шутят: если Алексей решился на такое — значит, имеются серьезные основания. Пришлось поверить Сургучеву и припомнить всякого рода каменных истуканов.

Сначала пришли на ум скифские каменные бабы южных степей, из которых когда-то ушли уральские угры. Потом вспомнился сидящий в позе лотоса Будда. Что с того, что Сургучев ничего не знает о его ногах и коленях — сам же он утверждает, что Баба вросла в земляной холм. Изображения Будды всегда женоподобны и могут быть приняты за плоскогрудую женщину. Вдруг колени и ноги сидящего по-турецки истукана засыпаны дарами и землей? Значит, прячется на острове не Золотая Баба, а алтын бабай (дорогой старик), занесенный в Сибирь татаро-монгольскими племенами еще в незапамятные времена и ставший со временем главным божеством Югры? Существует же у хантов представление о посмертном переселении душ, как в ламаистской религии…

Или это античная мраморная богиня, вынесенная уграми из их совместного с готами похода на Рим и попавшая потом за Урал — какая-нибудь Венера-охотница? Внутренне распалившись, я так и пристал к Сургучеву с расспросами в стремлении уточнить внешний облик богини: как выглядит красивая ли. Да, видимо, он и сам немного знал. «Баба как баба, — отвечал он, — голова, грудь, рука, правда, одна осталась. Конечно, красивая, она же мать наша! Если хочешь, поедем, поглядим — я знаю, где она спрятана».

Хотел ли я! Да кто из нас не мечтал об островах сокровищ, не жаждал опасных приключений, не искал славы первооткрывателя сокровенных тайн. Конечно же я хотел найти Золотую, или пусть даже каменную, языческую богиню. Появился убедительный повод вновь посетить милый моему сердцу Север, подышать тайгой, проплыть по черной воде извилистых речушек. Но не праздным туристом, каких развелось и шатается множество, а в роли исследователя югорской старины. Я готов! Молодому в путь собраться — только подпоясаться. Других же причин, сдерживающих экспедицию, у нас с Алексеем, к счастью, не оказалось.

До лета оставалось достаточно времени, и, чтобы не упустить его зря, я засел в библиотеке за изучение остяцкой демонологии, в надежде подковаться теоретически и наткнуться на следы золотого идола.

Мир остяцких демонов оказался на удивление разнообразно и густо населенным. Ввел в него меня березовский краевед прошлого века.

В сороковых годах прошлого века жил в затерянном среди снегов и лесов Сибири городке Березове смотритель городского училища Н. А. Абрамов. К службе на ниве просвещения он относился ревностно, а все свое свободное время отдавал изучению истории и географии этого глухого угла Российской империи, знаменитого как место ссылки некогда всесильного сподвижника Петра I Александра Даниловича Меншикова, его детей и князей Долгоруких.

Смотритель училищ, не жалея сил, ездил по Березовскому уезду, включавшему огромное пространство, начиная от Туринского, Тарского и Тобольского округов до нижнего течения Оби и Ледовитого океана и без устали рылся в церковных и городских архивах, собирал статистические, географические и этнографические сведения, записывал местные предания. Во многих статьях, написанных Абрамовым, с неизменной симпатией описывается образ жизни, обычаи, верования и предания остяков и самоедов. Среди работ Абрамова, отмеченных Русским географическим и археологическим обществами, наиболее значительное место занимает «Описание Березовского края», созданное как результат личных изысканий автора, документов березовского архива, а также «верных преданий березовских жителей».