Юрий Клименченко - Корабль идет дальше

• Название: Корабль идет дальше
• Автор: Юрий Клименченко
• Издательство: Издательство "Советский писатель", Ленинградское отделение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

«Корабль идет дальше» — документальная автобиографическая повесть. Здесь нет вымысла — только события, фамилии, факты, сюда вошли также воспоминания автора о четырехлетнем пребывании в баварской тюрьме-лагере в 1941–1945.

---

— Вроде бы. Пока в отпуск. Советуют искать работу. А фактически увольняют.

— Ничего, милый, что-нибудь найдешь.

— Конечно. Кроме того, я напишу в министерство. Разберутся. Кому следует влетит по первое число, я уверен. А работу на всякий случай буду подыскивать.

Я долго писал письмо в Москву. Жаловался. Жена не дождалась конца. Она заснула на диване.

Прошло несколько дней. Я безрезультатно искал работу. Обошел множество различных учреждений, связанных с морем. Меня всюду радушно встречали, внимательно рассматривали диплом, характеристики, говорили, что такой опытный, знающий моряк им очень нужен, просили заполнить анкеты и зайти через несколько дней. А когда я приходил за результатом, место оказывалось уже занятым или оно неожиданно упразднялось совсем.

Ответ на мое письмо пришел неожиданно очень быстро. Задыхаясь от волнения, я вскрыл толстый конверт со многими печатями. Из него выпала глянцевитая, красивая, отпечатанная типографским способом карточка. Чернилами была вписана только моя фамилия. Мне сообщали: «Ваше письмо получено и отправлено на рассмотрение в Балтийское пароходство». Следовала четкая, разборчивая подпись секретаря.

«На кого жаловался, к тому и попало на рассмотрение», — горько подумал я, вертя в руках красивую карточку.

А деньги подходили к концу. Но, как часто бывает в жизни, помог случай. Я встретил Савву Далька. Узнав о моих мытарствах, он сказал:

— Я уже давно покинул пароходство и работаю в «Арктической экспедиции». Неплохая контора, я вам скажу. У нас и Брызгин работает. Попробуйте к нам. Мы с Николаем Яковлевичем поговорим о вас с Маришей, это наша начальница. Душевный человек. Попробуйте. Люди нам нужны.

Я горячо поблагодарил Савву и решил завтра с утра пойти в «Арктическую экспедицию».

Чайные клипера

Новая контора помещалась на улице Герцена в красивом доме бывшего страхового общества «Россия». «Арктическая экспедиция» занималась опасной работой — переводила северными морями речные суда, построенные у нас и за границей для сибирских рек. Пассажирские, буксирные, технические, грузовые.

Поднявшись по роскошной мраморной лестнице во второй этаж, я остановился. Вся обширная площадка была заполнена людьми. Кого только тут не было! Какие-то уж чересчур блестящие моряки, в огромных фуражках, золотых нашивках, молодые модные парни, потертые жизнью старички и матросы в робах с подозрительно отекшими лицами, пожилые женщины и сильно накрашенные девушки. Мне захотелось послушать, что говорят про мою будущую работу. Я подошел к высокому парню в выцветшей морской шинели и спросил:

— Тоже нанимаетесь? Ну, как тут вообще?

— Ага. Обещали послать старшим механиком. Пока, говорят, судов мало, но будет много. В прошлом году людей не хватало. Контора хорошая. Платят нормально. Вот только боюсь, с командами будет плохо. Посмотрите, кто здесь околачивается. Конечно, на пятьдесят судов хорошие команды сразу не подберешь. Все хорошие плавают в пароходствах, а сюда идут… Ну, ничего. Попасть бы на судно, я сам бы подобрал себе мотористов. Есть у меня люди. А вы тоже?

Все это механик рассказал мне в одну секунду, не давая вставить слова. Говорил он быстро, как пулемет, при этом его худое подвижное лицо все время меняло выражение.

В приемной меня встретила молодая приветливая женщина. Посмотрев мои документы, она сказала:

— Так это вы? За вас уже просили Дальк и Брызгин. Рекомендовали с хорошей стороны…

— Постараюсь оправдать их рекомендацию, если пошлете.

— Заходите через несколько дней. Вероятно, для вас будет судно.

На лестничной площадке меня остановил механик, с которым я разговаривал.

— Ну, что сказали? Что обещала Мариша?

— Сказала, что пошлет через несколько дней.

— Хорошо. Она обычно не треплется. Если говорит, то делает. Вот бы вместе попасть, а?

Я шел домой в неважном настроении. После строгого Балтийского пароходства, с прекрасными командами и комсоставом, с традициями и определенным понятием о морской службе, «вольница», которую я видел на лестничной площадке, произвела на меня удручающее впечатление. Я уже представлял, что можно ожидать от людей, которых набирают на несколько месяцев, а потом снова увольняют до весны… Но несмотря на это, я твердо верил, что если подберутся толковые механики и помощники, то и команда станет хорошей. Кроме того, впереди сверкало море, по которому я уже стосковался, самостоятельное плавание в должности капитана, хоть и на маленьком судне. И я обрел веселое расположение духа. Скоро буду плавать!

Через несколько дней я получил в командование теплоход «Брусилов», новый буксир сормовской постройки, предназначенный к перегону из Ленинграда на Обь. Выкрашенный светло-шаровой краской, с наклонными белыми мачтами, буксирчик походил на военный корабль. Построили таких в Сормове десятка три. Они должны были пополнить флот Восточной Сибири.

«Брусилов» зимовал в торговом порту. Он крепко вмерз в лед Барочного бассейна. К моему приходу на судно там уже имелся старший механик. Фамилия его была Захаров, а имя носил вычурное — Руф. Он воевал, после ранения на левой ноге был протез, несмотря на который быстро передвигался по своему машинному отделению и даже, как говорил, неплохо танцевал вальс. Молодой старший механик, он внимательно следил за своими механизмами и машиной. На «Брусилове» все работало исправно. Руф был славным человеком, компанейским, дисциплинированным, хорошим помощником по всяким общественным делам, и, пожалуй, единственным его недостатком являлась любовь к пребыванию на мостике, а иногда и вмешательство в палубные дела. А я этого не любил, но прощал за чистосердечное признание. Стармех как-то сказал мне:

— Ошибку я совершил. Надо было мне быть капитаном. Так меня и подмывает самому швартоваться, командовать судном…

— Так за чем же дело стало? Давай переучивайся.

— Нет, поздно уж. Раньше надо было все это начинать.

В то время о профессии капитан-механика никто и не помышлял. Теперь же на речном флоте это обычное явление.

Вторым механиком нам прислали Колю Тульского, великолепного специалиста, милейшего человека, но такого флегматика, которого, как мне кажется, не могло бы вывести из состояния покоя сообщение о том, что «Брусилов» развалился на три части.

Старпом тоже оказался штурманом, знающим свое дело. Так что мое желание иметь на судне хорошую администрацию сбылось. Команда была пестрая. Наряду с великолепными моряками на теплоход попали совсем неопытные юнцы и злостные пьяницы. Их нам предстояло обратить в «христианскую веру».

Весной мы начали работать. Таскали из Ленинграда в Беломорск лихтера. Раньше буксировкой я не занимался и потому первое время чувствовал себя неуверенно. Непривычно было целиться в узкие, как щель, ворота шлюза, затаскивать туда лихтера. Пространство между стенками шлюза и бортами лихтера оставалось минимальным. Сделав один рейс, я все же приспособился. Так началась моя служба в «Арктической экспедиции», и длилась она двадцать лет. Работа оказалась интересной, экспериментальной, хорошо оплачивалась, и мне не захотелось возвращаться в пароходство, когда это стало возможным.

К первому августа караван собрался в Архангельске. Суда пришли издалека. Многие из них были построены в Чехословакии, Венгрии, Румынии, прошли весь Дунай, Черное море, Волгу, Мариинскую систему и только после этого попали в Белое море. К этому времени в Архангельск «подгребла» и ленинградская группа судов. В том числе и мой «Брусилов».

Когда пришли все суда экспедиции, даже Архангельск, который было трудно удивить количеством моряков, оживился. На улицы города одновременно высыпало триста человек экспедиционников. На Краснофлотском рейде стояли на якорях десятки буксиров, самоходок, толкачей, рефрижераторов. День и ночь, благо ночи были светлые, из города на рейд непрерывно сновали катера, нагруженные продовольствием, техническим снабжением, навигационными пособиями. По Северной Двине метались быстроходные полуглиссера со всякими проверочными комиссиями. Им надлежало убедиться в полной готовности речных судов выйти в коварные северные моря. Лакированный, сверкающий надраенной медяшкой катер капитана порта швартовался то к одному, то к другому судну, и плохо приходилось тому капитану, у которого находили какие-то упущения, непорядки.

Вечером свободные от вахт экспедиционники заполняли рестораны «Интурист» и «Полярный» и веселились там напропалую.

Времени оставалось в обрез. Но какой-то теплоход опаздывал, кого-то ждали, министерство добавило в последний момент судно, а оно было еще совсем не готово к морскому переходу. В общем, дел хватало всем. К дате выхода, назначенной начальником экспедиции, опаздывать не полагалось. Задержать выход могла лишь погода.