Барбара Макмаон - Спасенная шейхом

• Название: Спасенная шейхом
• Автор: Барбара Макмаон
• Издательство: ОАО Издательство «Радуга»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-05-006978-8

Лайза любит одинокие прогулки и иногда забирается далеко от археологического лагеря в глубь пустыни. Однажды ее застигает песчаная буря. Спасение приходит неожиданно — в лице прекрасного незнакомца на арабском скакуне...

---

Автомобиль свернул к большому зеленому парку и остановился возле ворот.

— Идемте! Я покажу вам одно из сокровищ парка!

Идя по дорожке, усаженной невысокими цветущими кустами, Лайза заметила лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя. Сегодня на небе не было ни облачка.

— Вы слышали, какая ночью бушевала гроза? — спросила она.

— Да. Она вас разбудила?

— Конечно, и я радовалась, что не попала под дождь.

— Вот! — Они вышли на просторную зеленую лужайку. В центре стояла белая мраморная композиция: верблюд и мужчина в арабской одежде.

— Красиво, — сказала она, осматривая скульптуру. Мужчина смотрел в сторону гор. Верблюд, нагруженный тюками, стоически шагал рядом с ним.

— Кто это? — спросила она, делая снимки.

— Это изображение Мохаммада бин-Кер-Ала. Два столетия назад отряд солдат оказался отрезанным от основного войска и остался без воды и продовольствия. Им грозила голодная смерть, но они продолжали отважно сражаться. Как-то темной ночью Мохаммад прорвался к ним с верблюдом, нагруженным продовольствием, дав им возможность продержаться еще один день. К тому времени подошло подкрепление, и ход войны изменился. Мохаммад был из Солуддая. Город его чтит.

— Кто сделал эту композицию? — поинтересовалась Лайза.

Туарег назвал имя скульптора и немного рассказал о нем.

— Он умер молодым. Это была его самая значительная работа, — закончил он.

— Впечатляет. Пожалуй, я помещу эту фотографию на обложке моей книги.

Туарег всегда втайне поклонялся Мохаммаду бин-Саладару, скульптору. Другие его работы находились в музее. Этот человек не дожил и до тридцати лет, но оставил после себя наследие, которым гордятся многие поколения.

Туарег задумался. А что останется после него? Во-первых, дамба. Это, конечно, не скульптура, но она изменит жизнь будущих поколений.

Ему хотелось бы иметь детей. Нура не была к этому готова. Всякий раз, когда он намекал на это, она возражала, что они еще очень молоды.

А теперь у них никогда не будет детей.

Он по-прежнему стоял перед скульптурой, а Лайза двигалась, снимая ее в различных ракурсах. Интересно, а она когда-нибудь задумывалась о том, чтобы выйти замуж и иметь детей? Или так увлечена путешествиями и фотографией, что до всего остального ей нет дела? Видя, как она разговаривала с детьми в поселке кочевников, он подумал, что она их любит. Наверное, из нее выйдет хорошая мать. Впервые за три года Туарег задумался, может ли он надеяться на другое будущее.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда они вернулись в машину, он предложил позавтракать.

— Потом, если захотите, мы продолжим экскурсию по городу.

— Прекрасно.

Пока они ехали к вилле, Туарег время от времени поглядывал на Лайзу. Она очень отличалась от Нуры. Не требовала к себе внимания. Умела наслаждаться покоем и одиночеством. Дорога прошла почти в полном молчании, но он не испытывал ни малейшей неловкости.

Она и расслабляла, и интриговала. Интересное сочетание.

Он позвонил заранее, и к их приезду завтрак был готов, а в патио уже ждал накрытый стол. Они сели там же, где и раньше, только на этот раз не было инвалидной коляски.

Во время ленча велся бессвязный разговор. Когда с едой было кончено, Лайза спросила, нельзя ли ей осмотреть виллу. И не позволит ли он сфотографировать сад?

Туарег заколебался. Он оберегал свою частную жизнь. Но ведь несколько фотографий сада не повредят.

— Снимайте, только не дом, — разрешил он.

— Договорились.

Он повел Лайзу в гостиную. Она была выдержана исключительно в бледно-желтых тонах. Лайза предпочитала более яркие цвета.

— Несколько официально, — заметил Туарег, оглядывая комнату так, словно видел ее впервые. — Я редко бываю тут.

— Если комната вам не нравится, почему вы ее не измените по вашему вкусу? — поинтересовалась Лайза.

Вопрос его поразил.

— Ее обставляла Нура.

— Вообще-то вилла, по-моему, слишком велика для одного человека. Если вы действительно не собираетесь снова жениться, то почему не продадите ее? Такая вилла так и просит, чтобы по ней бегали дети! Да и в саду не хватает детского смеха. Неужели вы не можете представить себе такую картину? Пусть с ними бегает собака, а на подоконнике дремлет кошка!

Он нахмурился.

— Я не представляю себе этот дом в таком аспекте. У меня нет желания продавать его. Он всегда останется моим домом и домом моей жены. Почему я должен вычеркнуть из своей жизни воспоминания о ней?

— Вы всегда будете помнить ее, Туарег, — мягко произнесла Лайза. — Разве для этого нужны вещи? Разве она никогда ничего не меняла?

— Она всегда все меняла. Это третий вариант.

На какое-то мгновение он вспомнил, как спорил с ней относительно смены обстановки. Они никогда не жили дома достаточно долго, чтобы привыкнуть к комнатам прежде, чем она их изменит. Нура смеялась: когда доведу все до совершенства, тогда и остановлюсь! Однако совершенства она так и не достигла.

— Я не хотела сердить вас, — сказала Лайза.

Он подошел к окну. Сад был весь в цвету, тяжелые грозди клонились к земле.

— Я не сержусь. — Он повернулся, прислонившись к подоконнику. — Меня удовлетворяет такая жизнь. Моя жена умерла. Она больше никогда не будет со мной. Я это знаю. Я начал новую жизнь. Она отличается от старой, но вполне мне подходит. Я не хочу менять дом.

— Я и не говорила, что вы должны менять дом, разве что сами захотите. Если не возражаете, я бы хотела посмотреть еще какие-нибудь комнаты.

Они обошли все комнаты на первом этаже. Возле одной из дверей в холле он поколебался, затем открыл ее и посторонился.

Небольшая гостиная была настоящим произведением искусства, выдержанным в ярко-красных, ярко-синих и белых тонах. Мебель выглядела так, словно была предназначена не для красоты, а исключительно для удобства.

— Она любила эту комнату больше всех, — тихо произнес Туарег.

— Я могу понять, почему. Отсюда виден сад во всей своей красе, — сказала Лайза. Она отошла к окнам, чтобы не мешать ему побыть наедине с собой.

«Он все еще любит тебя», — мысленно сказала она давно ушедшей Нуре и ощутила опустошенность. Ей хотелось вернуться на раскопки и забыть о своих чувствах к Туарегу. Забыть потаенные мечты и желание найти с ним что-то общее.

Пора посмотреть в лицо реальности. Сказочное существование в арабском мире не для практичного фотографа из Сиэтла!

На следующий день еще до завтрака Лайза вернулась на раскопки. Туарега она сегодня утром не видела. Музей прислал за нею джип, который и увез ее.

Рассказав профессору о своей поездке, она тотчас же приступила к работе. Все еще были возбуждены недавним открытием. Внимание Лайзы привлек небольшой листок из прозрачного зеленого материала.

— Это нефрит? — удивленно спросила она.

— Мы полагаем, да! — с гордостью ответил профессор. — Это говорит о связях с шелковым путем. И не только с северным и южным направлениями, но и с восточным. Мы обнаружили его рядом со скелетом.

— Здорово! — Даже Лайза понимала, как это важно для раскопок. Значит ли это, что им продлят срок работ? Она сфотографировала нефритовый листок в нескольких ракурсах.

Остаток дня Лайза провела как всегда. Но археологи все никак не могли успокоиться.

К обеду Лайза почувствовала себя более одинокой, чем обычно. Она не обладала достаточными знаниями, чтобы обсуждать значение находок. У нее не было тесных связей с членами группы. Хотя все они держались достаточно дружелюбно, открытие слишком взволновало их, чтобы они опустились до праздной болтовни. После ужина Лайза решила прогуляться.

Она прошла к загону, сооруженному для коня Туарега. Как здорово было бы оседлать его и проехаться при сияющем лунном свете!

Для нее это было лучшее время дня. Невыносимая жара спадала. До рассветной прохлады еще несколько часов. Она любила ночь.

Все вокруг напоминало ей о Туареге. Тихо вздохнув, Лайза, повернула к палатке. Сейчас она сделает запись в дневнике и пораньше ляжет спать.

Она уже проявила снимки, сделанные в Солуддае, и несколько раз их просмотрела, выбрав те, которые хотела включить в книгу. Больше всего ей нравилась композиция в парке.

А еще фотография Туарега, сделанная в тот день, который они провели вместе.

На следующее утро Лайза была в траншее, когда к ней подбежал один из подсобных рабочих.

— Вас просят к телефону! — задыхаясь, произнес он. — Шейх Туарег аль-Шалдор.

Лайза почти бегом поспешила в палатку, боясь, что он повесит трубку, не дождавшись ответа.

— Алло?

— Это Туарег. Мой дядя хочет в последнюю пятницу августа устроить прощальный обед для членов экспедиции. К. тому времен ведь все будет упаковано, правда?

— Думаю, да. Надо проверить в календаре. — Вот вам и надежда профессора на продление срока раскопок!