Владислав Швед - Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию

• Название: Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию
• Автор: Владислав Швед
• Жанр: Политика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9265-0743-7

Отношения России с Польшей на протяжении столетий складывались непросто. К сожалению, и сейчас мало в них положительного. Не добавляет позитива и шумиха по Катыни, разразившаяся в канун празднования 65-летия нашей Победы в Великой Отечественной войне, со странной катастрофой польского самолета под Смоленском и путаными заявлениями на высшем уровне. Складывается впечатление, что определенным силам, как в Польше, так и в России, не нужна истина в этом вопросе.

Книга публициста-политолога В. Н. Шведа должна способствовать взаимопониманию между Россией и Польшей, налаживанию дружеских отношений русского и польского народов.

На основе глубокого анализа архивных документов, свидетельств, касающихся гибели польских военнопленных на советской территории, автор убедительно доказывает, что окончательную точку в катыньском деле ставить преждевременно. Много здесь неясностей, хотя некоторые выводы объективно можно сделать и теперь.

---

Особый упор Геббельс делал на эмоциональное воздействие катынского преступления на поляков:

«Глубокое впечатление, которое произвело все это дело на польский народ, необходимо изображать снова и снова посредством новых свидетельских показаний, передачи настроений из Кракова и т. д.

Вообще нам нужно чаще говорить о 17–18-летних прапорщиках, которые перед расстрелом ещё просили разрешить послать домой письмо и т. д., так как это действует особенно потрясающе».

(ВИЖ, № 12, 1990)

Кстати, эта установка Геббельса до сих пор на вооружении у пропагандистов Речи Посполитой. Оценивая современные польско-российские отношения, необходимо с горечью признать: «Дело Геббельса живёт и процветает».

Необходимо напомнить, что Геббельс не испытывал какого-либо сожаления по поводу гибели польских офицеров. Более того, он неоднократно критиковал вермахт «за излишне мягкое отношение к пленным польским офицерам». И тот же Геббельс вдруг проявил такое внимание к расстрелянным, «расово неполноценным» по его пониманию, польским офицерам?! Не вызывает сомнения, что у нацистов, помимо желания, возбудить ненависть у Европы против «бесчеловечных большевиков», было большое желание замаскировать свои расстрелы расстрелами НКВД. Ведь только в Смоленске и его ближайших окрестностях они уничтожили 135 тысяч человек, а на территории всей Смоленской области — около 450 тысяч!

Продолжим цитирование высказываний доктора Геббельса относительно организации немецкого «расследования» катынского преступления:

«Некоторые наши люди должны быть там раньше, чтобы во время прибытия Красного Креста все было подготовлено и чтобы при раскопках не натолкнулись на вещи, которые не соответствуют нашей линии».

Странное указание, если учесть, что нацистам якобы было «точно известно» что в катынских могилах находятся только жертвы ГПУ-НКВД?! Какого «нежелательного оборота» боялся Геббельс? Помимо этого министр имперской пропаганды, а точнее, дезинформации, опасался, как бы «при раскопках не натолкнулись на вещи, которые не соответствуют нашей линии». Почему он был уверен, что такие вещи могут быть в раскопках?

Не об этих ли «вещах» сообщала телеграмма начальника Главного управления пропаганды Хейнриха, посланная 3 мая 1943 года из Варшавы в Краков главному административному советнику Вайнрауху. Телеграмма была снабжена строжайшим грифом: «Весьма важно. Немедленно». Её текст был следующий:

«Секретно. Часть польского Красного Креста вчера из Катыни возвратилась. Служащие польского Красного Креста привезли гильзы патронов, которыми были расстреляны жертвы Катыни. Оказалось, что это немецкие боеприпасы калибра. 7,65 фирмы Геко»

(так в тексте, переведенном капитаном Гришаевым. ВИЖ, № 12, 1990).

В этой связи необходимо сказать о периодически цитируемых различными авторами фрагментах из дневника Геббельса, из которых, казалось бы, следует, что Геббельс Катынское дело называл «аферой». Дело в том, что дневники Геббельса впервые были массово изданы в 1948 г. в Нью-Йорке и Лондоне в переводе на английский язык. Изданный тогда же в Цюрихе оригинальный немецкий вариант был мало кому доступен. На русский язык эти фрагменты дневников были переведены именно с английского текста причем, не вполне точно.

В результате английский термин «affair» (дело) был ошибочно переведен созвучным «афера», a «munition» (боеприпасы) — созвучным «амуниция». Советскому читателю ошибочный перевод предложил в 1968 г. чешский публицист Вацлав Краль в своей книге «Преступление против Европы» (Стрыгин. Рецензия на главу «Катынь» из книги А. И. Шиверских).

Более точный русский перевод этого фрагмента дневника Геббельса изложен в книге А. Деко «Великие загадки XX века».

«К несчастью, в Катыни были найдены немецкие боеприпасы (в книге Краля „обмундирование“). Полагаю, это то, что мы продали Советам, еще когда дружили, и это хорошо им послужило… а может, они и сами побросали пули в могилы. Но главное, что это должно остаться в тайне. Поскольку если это всплывет на поверхность и станет известно нашим врагам, все дело (в книге Краля „афера“) о Катыни лопнет».

(Деко. Великие тайны. С. 289)

Однако, несмотря на эти уточнения, смысл рассуждений Геббельса не меняется — он говорит о страхе, что вся затея в Катыни может рухнуть. Значит, «знала кошка, чье мясо съела»?

В этой связи необходимо особое внимание обратить на технологию немецкой эксгумации трупов польских военнопленных, осуществленной в марте-июне 1943 г.

Эксгумация по-немецки

Польская позиция по «Катынскому делу» во многом базируется на результатах эксгумационных работ, осуществленных в Козьих Горах (Катынь) в период с 29 марта по 7 июня 1943 г. немецкими экспертами во главе с профессором из Вроцлава Герхардом Бутцем, при участии представителей Технической комиссии Польского Красного Креста (Катынский синдром. С. 153–154. Мацкевич. Катынь, приложение 15. Отчет профессора медицины доктора Бутца).

Наиболее четко позицию в отношении немецкого катынского расследования выразил премьер-министр Англии У. Черчилль. В письме Сталину от 24 апреля 1943 г. он написал:

«Мы, конечно, будем энергично противиться какому-либо „расследованию“ Международным Красным Крестом или каким-либо другим органом на любой территории, находящейся под властью немцев. Подобное расследование было бы обманом, а его выводы были бы получены путем запугивания»

(Катынь. Расстрел. С. 423, 457).

Анализ методики раскопок и опубликованных результатов проведенной немцами эксгумации в Козьих Горах подтверждают выводы английского политика.

Однако польское правительство в эмиграции поддержало немецкую версию катынского преступления. После 14 апреля 1943 г. газета польских коллаборантов в оккупированной Варшаве «Новый курьер Варшавский» начала публиковать списки катынских жертв с соответствующими комментариями. Вслед за этим польское правительство в эмиграции 17 апреля, несмотря на предостережение У. Черчилля, приняло решение обратиться в Международный Комитет Красного Креста (МККК) с просьбой выслать в Катынь комиссию, которая провела бы расследование.

По странному совпадению, именно в это время с аналогичной просьбой в МККК обратилась Германия, что зародило подозрение о совместном обращении поляков и немцев в МККК. Такой одновременный демарш вызвал крайне негативную реакцию руководства СССР, а также Великобритании и США. 26 апреля 1943 г. СССР разорвал дипломатические отношения с польским правительством в эмиграции. 28 апреля 1943 г. под давлением руководства Великобритании премьер-министр Сикорский отозвал польское обращение в МККК (Катынский синдром. С. 157–162).

Пытаясь убедить мировое сообщество в своей объективности, нацисты постарались максимально привлечь иностранные и международные организации к работам по эксгумации тел, захороненных в Катыни. Однако Международный Красный Крест (МКК) не поддался давлению Германии и отказался участвовать в расследовании.

Потерпев неудачу с МКК, нацисты спешно сколотили некую «Международную медицинскую комиссию» из представителей 13 подконтрольных Германии стран и Швейцарии. Представитель Испании профессор Пига умело уклонился от выполнения немецкого задания и отстал от остальных членов комиссии в Берлине, а представитель вишистской Франции профессор Костедо наотрез отказался ставить свою подпись под итоговым документом.

28 апреля 1943 г. эта комиссия прибыла в Катынь и уже 30 апреля было готово заключение, утверждавшее, что расстрел польских офицеров был произведен советскими властями в марте — апреле 1940 г. Однако среди членов комиссии возникли разногласия, и она покинула Смоленск, не подписав этого заключения.

На обратном пути в Берлин немцы посадили самолет с экспертами на авиабазе в Бялой подляске, где им в ангаре «ненавязчиво» еще раз предложили подписать вышеупомянутое заключение, датированное «Смоленск, 30 апреля 1943 г.». Заключение в мае 1943 г. опубликовали в газетах, а в сентябре 1943 г. — в «Официальныхматериалах о массовых убийствах в Катыни» (Amtliches Material zum Massenmord von Katyn. С 114–118).

Польские историки особо подчеркивают, что нет никаких оснований сомневаться в честности и профессионализме доктора Бутца. Правда, они забывают указание Геббельса о том, чтобы руководство процессом эксгумации в Катыни взяли на себя «исключительно политически подготовленные и опытные» немецкие офицеры. Вряд ли доктор Бутц хотел иметь неприятности с гестапо или с ведомством Геббельса, особенно в вопросах, находящихся на личном контроле у фюрера.