Сергей Костин - Охотник за бабочками 2

• Название: Охотник за бабочками 2
• Автор: Сергей Костин
• Жанр: Фэнтези

---

Заметив, что в рубку вошел я, хозяйка сферы прекратила публичные губодвижения и приветливо помахала мне крылом. Я кисло улыбнулся, все еще находясь под недавним видением.

— Она поговорить с тобой хочет, командир, — Кузьмич уступил место у центрального обзорного, для чего-то почистив то место, где он неприлично себя вел.

— Чего еще от меня надо? — и долго не отойду. Чуть с лучшим другом меня не разлучила.

— Хочет выполнить любые три твои просьбы. Она может.

— Твои-то выполнила?

Довольная рожа Кузьмича говорила сама за себя. Надо потом склад проверить, наверно опять все сухарями забито. Кузьмич, он же без башки, ерунду всякую желал наверно.

— Проси, проси, пока не улетели, — бабочек толкнул меня в бок и притянул поближе микрофон.

С той стороны Хомо-Бабочка ободряюще кивнула.

— Ну, хочу чтобы счастье было во всем мире, — довольно вяло изъявил я свою просьбу.

Бабочка загнула один палец на одной руке, а вторым пальцем на второй руке покрутила у виска. Наверно, чтобы лучше запомнить.

— Еще хочу. Чтобы это… сбылись все наши мечты, и чтобы во вселенной не было голодающих.

Еще загнутый палец и повторное круговое движение у виска.

— Посерьезней, капитан, — морда у Кузьмича была совершенно счастливая, улыбка до ушей и слезы под глазами. Скорее всего это реакция на мои человеческие пожелания.

— Посерьезней? Хорошо. Могу. Я хочу, чтобы ты…, — я показал на бабочку за стеклом, — …нам, … — показал на всех нас, включая Кузьмича, — … Больше никогда и ни при каких обстоятельствах. А так всегда пожалуйста.

— Хорошо пожелал, — зашептал мне на ухо Кузьмич, — По-мужски. Это я понимаю.

— Ничего ты не понимаешь, Кузьмич. Помахай своей курице. Может никогда больше и не встретитесь.

Но ни Кузьмич, ни это, похожее на Кузьмича создание, еще не знали, что встреча их состоится гораздо быстрее, чем можно было предположить. И горькой будет она, эта встреча.

Но пока Кузьмич махал рукой и смахивал слезы, получая в ответ горячие воздушные поцелуи. Пока он был самым счастливым бабочкой, у которого исполнилось самое большое желание. Он встретил себе подобного.

А на то, что этот себе подобный являлся женского полу, так на это, по моему мнению, не стоит обращать внимание. Редко, но бывают и вполне сносные представители этого класса. Наверно. Но я таких еще не встречал.

Наши поиски близились к концу. После очередного сеанса связи с Хуаном Корабль сообщил, что мы пересекли границу вселенной под серийным номером не занесенным в космические реестры девятьсот девяносто девять.

Чтобы не говорили космические учебники, а вселенная под номером из трех девяток, действительно, существовала. Миллиарды звезд, больших и маленьких, горячих и давно застывших в мертвом холоде, красных и белых, карликов и гигантов, были собраны в один небольшой пространственный мешок.

Такого хаоса мне еще видеть не приходилось. Звезды то и дело сталкивались друг с другом, не поделив дорогу, взрывались, вспыхивали адским огнем и гасли, уступая дорогу более сильным. Планеты беспорядочно метались то к одной звезде, то к другой, не зная кому отдать предпочтение. И не существовало в этом мире никакого порядка. Только один хаос.

По случаю благополучного достижения цели на корабле был устроен торжественный обед с последующим салютом. Ужином занимались мы с Кузьмичем, салютом Вселенский Очень Линейный. Выпито двадцать бутылок апельсинового сока, съедено восемь килограмм макарон, по ошибке спалено две планеты. Кузьмич получил несварение желудка, я отделался долгосрочным пребыванием в специально оборудованном месте, а Корабль заработал строжайшее внушение не заниматься впредь самопальным изготовлением петард и праздничных ракет.

Утром следующего дня, когда страсти вчерашнего обеда остались далеко в прошлом, мы осторожно пробирались сквозь нагромождения звезд, планет, комет и прочей космической материи. Найти в этом столпотворении необходимую нам планету, похожую на гантелину, было достаточно сложно.

Корабль на все запросы о координатах путался и ругался, что в такой суете не то что он, кто угодно потеряется. Волк двигался по немыслимой траектории, уворачиваясь как от нахальных звезд, так и от прилипчивых планет. Про разные осколки и прочую мелюзгу даже говорить не стоит. Кого-то сбивал сам Корабль, кто-то сгорал, врезавшись в защиту Вселенского Очень Линейного.

На третьи сутки хаотичного мотания по вселенной, мы, наконец, вышли на прямой зрительный контакт с искомой планетой гантелевидного типа.

Это был, несомненно, вселенский феномен. Две планеты, словно два сиамских гигантских шара слиплись боками, а потом, в попытках оторваться друг от друга, образовали между собой толстую кишку. Да так и остались.

Один из шариков был покрыл сверкающей коркой льда, а второй весь залит водой. Только на перешейке двух планет оставался кусок зеленой суши. Именно туда нам было и надо. Именно там мы могли узнать средство борьбы со зловещим КБ Железным.

— Вряд ли мы здесь что-то найдем, — Кузьмич никак не мог отойти от праздничного обеда и все время икал, чем страшно меня раздражал. Как можно заниматься делом, когда у тебя из кармана все время икает, — В этом бардаке жизнь невозможна.

Я тоже сомневался в наличии жизни. Сомневался, но не до конца. Хуан может ошибаться в мелочах, но в главном никогда. Привел же он нас в эту забытую всеми законами гравитации вселенную. Значит и в остальном прав. Хуан просто не может ошибаться.

— Ну что там? Неужели нет ни одного гада? — Корабль уже час крутился вокруг перекладины гантелины в попытках обнаружить разумную жизнь.

— Да понимаешь, командир, чертовщина какая-то. Разум так и прет изо всех щелей, а на этой штуке нет ни городов, ни сел, ни даже деревень. Стоит на берегу моря халупа какая-то, на сарай похожая, и все. Нет, ни подо льдом, ни в толще океана ничего нет. Я с Хуаном еще пообщаюсь, может свежей информации подкинет. А пока в масштабе сарай и прилегающая к нему территория.

При значительном увеличении сооружение, названный Кораблем объект представлял глубоко вкапанный в землю бетонный блиндаж с одной единственной дверью и узенькой щелью-окном. От блиндажа в сторону моря вился окоп, обложенный плитами из ракушечника. Заканчивался окоп грубо сколоченным из досок маленьким причалом. На причале стояло ржавое и погнутое ведро.

Это все. За полчаса моего наблюдения из блиндажа никто не выходил и никто в блиндаж не входил.

— Хуан проверился и пере проверился, — включился Корабль, — Говорит, все верно. Координаты точь-в-точь, как в памяти отложились. Так что, командир, вниз спустимся, или сразу все взорвем.

— Взрывать, дорогой, будешь в другом месте. Если взрывалка вырастет конечно. Здесь с умом надо. Все-таки это наша последняя надежда узнать про КБ Железное. Давай вниз и без фокусов.

Вселенский приземлился на удивление без происшествий. Ничего не взорвал, ничего не погнул, даже травку не примял. Даже сам удивился.

— Вы там пока разбирайтесь с сараем, а я проверю посадочные чипы. Что-то больно тихо сели, не сломалось ли чего.

Кузьмич, первым высунувший на улицу нос, сообщил, что с кислородом все в порядке. Оно так и должно быть. Кому интересно слушать про то, как я долго натягиваю на себя скафандр, как неторопливо застегиваю все застежки. Как тяжело переставляю магнитные башмаки. Тоска. А так все, как нужно. Одним предложением. Открыл люк, спрыгнул на траву, вынул ногу из кучи местного удобрения.

— Красота, — потягивается рядом Кузьмич, вдыхая воздух и пробуя местную атмосферу на предмет подъемной силы.

— Грязно очень, — очистить кроссовку от местного удобрения об траву как-то не поднялась нога. Пришлось смириться с совестью и обстучать всякие прилипчивые штуки о посадочную лапу Вселенского. Все равно он сейчас занят проверкой чипов и ему не до меня.

— А пахнет-то! — не унимался Кузьмич.

— Землей пахнет, — кроссовка вроде чистая стала, а вот Кораблю надо одну звезду лишить, за грязные посадочные лапы, — Хватит воздухом хрипеть. За тобой воздушная разведка. Если что, свисти.

Кузьмич сказал, что ему это за удовольствие и взмыл вверх. А я двинулся прямиком к блиндажу. По дороге выломал из местной растительности палку на случай возможного инопланетного нападения. Нож, конечно, замечательно, но больно короткий.

Вблизи блиндаж показался более ухоженным. Аккуратно подстриженные квадратами кусты дикой крапивы заслоняли от любопытных глаз бетонные стены. Узкая каменная тропинка по кругу, тщательно натерта наждаком. Несколько мин ловушек, да с десяток скелетов, вот и весь пейзаж.

Я поднял один из черепов, заглянул ему в пустые глазницы и ничего не сказал. В таких случаях нельзя ничего говорить. Вот Кузьмич, например, наверняка бы вякнул что-нибудь подходящее про бедный, бедный череп.