Михаил Бакунин - Избранные сочинения Том I

• Название: Избранные сочинения Том I
• Автор: Михаил Бакунин
• Жанр: Политика
• Год: 1919

---

Именно в таком положении находится италианский народ. Нищета и претерпеваемые им всякого рода страдания — ужасны и мало уступают нищете и страданиям, удручающим русский народ. Но в тоже самое время в италианском пролетариате гораздо в большей степени, чем в нашем, развилось страстное революционное сознание, определяющееся в нем с каждым днем все яснее и сильнее, От природы умный и страстный, италианский пролетариат начинает наконец понимать, чего ему надо и чего он должен хотеть для всецелого ,и всеобщего освобождения. В этом отношении пропаганда Интернационала, которая повелась энергично и широко только в последние два года, оказала ему громадную услугу. Она именно дала ему или, вернее, она возбудила в нем этот идеал, крупно начертанный глубочайшим инстинктом его, без которого, как мы сказали, народное восстание, каковы бы ни были страдания народа, решительно невозможно[17]; она указала ему цель, которую он должен осуществить и вместе с тем открыла ему пути и средства для организации народной силы.

Этот идеал представляет, разумеется, народу на первом плане конец нужды, конец нищеты и полное удовлетворение всех материальных потребностей посредством коллективного труда, для всех обязательного и для всех равного; потом — конец господам и всякому господству и вольное устройство народной жизни, сообразно народным потребностям, не сверху вниз, как в государстве, но снизу вверх, самим народом, помимо всех правительств и парламентов, вольный союз землевладельческих и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и народов; и, наконец, в более отдаленном будущем, общечеловеческое братство, торжествующее на развалинах всех государств.

Замечательно, что в Италии, равно как и в Испании, решительно не посчастливилось государственно-коммунистической программе Маркса, а напротив, приняли широко и страстно, программу пресловутого Альянса или Союза Социальных революционеров, обявившую беспощадную войну всякому господству, правительственной опеке, начальству и авторитету.

При этих условиях народ может освободиться, построить свою собственную жизнь на самой широкой воле всех и каждого, но отнюдь уже не может грозить свободе других народов; поэтому, ни со стороны Испании, ни со стороны Италии завоевательной политики ждать нельзя, а напротив должно ожидать близкой Социальной Революции.

Маленькие государства, каковы Швейцария, Бельгия, Голландия, Дания и Швеция, также, именно по тем же причинам, но главным образом вследствии своей политической незначительности, ни кому не грозят, а напротив, имеют много причин опасаться завоеваний со стороны новой германской империи.

Остаются Австрия, Россия и прусская Германия. Упоминать об Австрии не значит ли говорить о неизлечимом больном, быстрыми щагами приближающемся к смерти? Эта империя, созданная путем династических связей и военного насилия, состоящая к тому же из четырех противуположных и друг друга мало любящих рас, под преобладанием расы немецкой, единодушно ненавидимой тремя другими и числом своим едва равняющейся четвертой части всего населения, на половину же составленная из славян, требующих автономии и в последнее время распавшихся на два государства, мадьяро-славянское и германо-славянское, — такая империя, говорим мы, могла держаться, пока преобладал в ней военно-полицейский деспотизм. В продолжении последних двадцати пяти лет она претерпела три смертельных удара. Первое поражение было ей нанесено революцией 1848 года, положившей конец старой системе и управлению князя Меттерниха. С тех пор она поддерживает дряхлое существование свое героическими средствами и самыми разнообразными конфертативами. В 1849 году, спасенная императором Николаем, она под управлением надменного олигарха, князя Шварценберга, и славянофильствующего иезуита, графа Туна, редактора конкордата, бросилась искать спасения в самой отчаянной клерикальной и политической реакции и в водворении полнейшей и беспощаднейшей централизации во всех провинциях своих наперекор всем национальным различиям. Но второе поражение, нанесенное ей Наполеоном III в 1859 г. доказало, что военно-бюрократическая централизация ее спасти не может.

С тех пор она ударилась в либерализм. Вызвала из Саксонии неумелого и несчастного соперника князя (а тогда еще графа) Бисмарка, барона Бейста и стала отчаянно освобождать свои народы, но, освобождая их, хотела вместе с тем спасти и свое государственное единство, т. е. решить задачу просто неразрешимую.

Надо было в одно и тоже время удовлетворить четыре главные племени, населяющие империю: славян, немцев, мадьяр и валахов, которые не только чрезвычайно различны по своей природе, по своим языкам, равно как и по различным характерам и степеням культуры, но даже относятся друг к другу большею частью враждебно и поэтому могли и могут быть удержаны в государственной связи только посредством правительственного насилия.

Надо было удовлетворить немцев, большинство которых, стремясь к завоеванию самой либерально-демократической конституции, вместе с тем требуют настоятельно и громко, чтобы за ними было оставлено древнее право на государственное преобладание в австрийской монархии, не смотря на то, что они вместе с евреями составляют только четвертую часть всего ее населения.

Не есть ли это новое доказательство той истины, которую мы неутомимо отстаиваем, в убеждении, что от всеобщего уразумения ее зависит скорейшее разрешение всех социальных задач; а именно, что государство, всякое государство, будь оно облечено в самые либеральные и демократические формы, непременно основано на преобладании, на господстве, на насилии, т. е. на деспотизме, скрытом, если хотите, но тем более опасном.

Немцы, государственники и бюрократы, можно сказать, от природы, опирают свои претензии на своем историческом праве, т. е. на праве завоевания и давности, с одной стороны, а с другой стороны, на мнимом превосходстве своей культуры. Мы еще будем иметь случай показать, как далеко простираются их претензии, теперь же ограничимся австрийскими немцами, хотя очень трудно отделить их претензии отъ общегерманских.

Австрийские немцы в последние годы, скрепя сердце поняли, что им надо отказаться, по крайней мере на первое время, от преобладания над мадьярами, за которыми они признали наконец право на самостоятельное существование. Из всех племен, населяющих австрийскую империю, мадьяры, после немцев, самый государственный народ: не смотря на жесточайшие гонения и на самые крутые меры которыми в продолжении девяти лет, от 1850 до 1859, австрийское правительство силилось сломить их упорство, они не только не отказались от своей национальной самостоятельности, но отстаивали и отстояли свое право, по их мнению равно же историческое, на государственное преобладание над всеми другими племенами, населяющими вместе с ними венгерское королевство, несмотря на то, что сами составляют не много более третьей части всего королевства[18].

Таким образом несчастная австрийская империя распалась на два государства, почти одинаковой силы и соединенные только под одною короною — на государство цислейтанское или славяно-немецкое с 20.500.000 жителей (из которых 7.200.000.немцев и евреев, 11.500.000 славян и около 1.800.000 итальянцев и других племен) и на государство транслейтанское, венгерское или мадьяро-славяно-румыно-немецкое.

Замечательно то, что ни одно из этих двух государств даже в своем внутреннем составе, не представляет никаких залогов ни настоящей, ни даже будущей силы.

В венгерском королевстве, не смотря на либеральную конституцию и на несомненную ловкость мадьярских правителей, борьба рас, это коренная болезнь австрийской монархии, нисколько не утихла. Большинство населения, подчиненное мадьярам, не любит их и никогда не согласится добровольно нести их иго, вследствие чего между ним и мадьярами происходит беспрерывная борьба, причем славяне опираются на турецких славян, а румыны на братское население в Валахии, Молдавии, Бессарабии и Буковине; мадьяры, составляющие только одну треть населения, поневоле должны искать опоры и покровительства в Вене; а императорская Вена, которая не может переварить мадьярского отторжения, питает, равно как и все одряхлевшие и падшие династические правительства, тайную надежду на чудесное восстановление утраченного могущества, чрезвычайно рада этим внутренним раздорам, не позволяющим венгерскому королевству установиться, и втайне разжигает славянские и румынские страсти против мадьяр. Мадьярские правители и политические люди это знают и в отплату с своей стороны поддерживают тайное сношение с князем Бисмарком, который, предвидя неизбежную войну против австрийской империи, обреченной на гибель, заигрывает с мадьярами.

Цислейтанское или германо-славянское государство находится в положении ничуть не лучшем. Тут не много больше семи миллионов немцев, включая евреев, заявляют претензию управлять одинадцатью с половиною миллионами славян.